Эх, сейчас бы утехи! Как раньше -  потехи.
Водка матово грезится в стародавнем буфете.
Уже пройдены, прожиты целые вехи.
Но кому это важно на этой планете?

Может, только вот другу с седыми висками,
Что в коляске агукал со мной по соседству?
Непослушный вихор и глаза с огоньками,
Что запомнились из беззаботного детства.

Или старому пледу? С заштопанным краем?
Каждый шов - в моей памяти стежка-дорожка,
И мозаикой прошлое в сердце врастает,  
Где меня дед зовет: " Подойди, босоножка!"

И могилы молчат, вспоминают со мною.
Тех, кого укрывают они покрывалом,
Ярко-горестным снегом и печальной листвою,
Тех, кто с нами побыл так недолго, так мало.

И весна мне напомнит, и осень, и лето,
Про утраты, обрыв сумасшедшего счастья.
День, когда повзрослел я, в безвременье где-то,
В окончании зим и в февральском ненастье.

Ну? Так помнит хоть кто-то, кроме яблони старой?
Кроме шляпки гвоздя заржавевшей от горя?
Кроме досками вдруг почерневшей хибары?
Да ветров, снов и птиц из-за дальнего моря?!

А хотя, ну зачем кто-то должен со мною,
Так же ночью не спать и смотреть в Андромеды?
Каждый венчан своею нелегкой судьбою.
Покидают нас всех беззаботность и деды.