Что такое цветы? У женщин между ног пахнет значительно лучше. То и то природа, а потому никто не смеет возмущаться моим словом.
Даниил Хармс. О явлениях и существованиях.

    История первая. Банка кофе.

    Утро не складывалось, голова болела, не  понимая, как он оказался на рабочем месте, Петров вдумчиво вспоминал вчерашний юбилей заместителя босса. Память обрывалась на моменте, когда он отправился провожать сослуживицу Дашу домой с целью поебаться. Если цель была выполнена, то какого рожна он проснулся на рабочем месте, если нет, то почему не добрел до дома. Загадки переполняли звенящую как кувшин голову, а ответа не находилось и даже сама мысль об ответе только добавляла мучений.

    В 9-00  в кабинет Петрова с матюками залетела Даша и начала метелить его по физиономии. Не предпринимая попыток защищаться, Петров с любопытством думал, что ж он такого сделал и пришел к логичному выводу, что хер его знает, но Дашу он вчера точно не выебал. Даша на просьбу прояснить ситуацию, обозвала Петрова колхозным отродьем и ретировалась. На колхозное отродье Петров не обиделся, поскоку правда, но ситуация ясней не стала.

    Вечером в душе Петров обнаружил след Дашиных зубов на левой руке. «Если женщина пометила, это песдец», – подумал Петров и стал ждать прихода большой и чистой любви. Та не замедлила появиться через две недели, попутно услужливо прояснилась память. Вспомнилось, что Даша доверила ему нести свое сокровище – банку кофе «Карт Нуар», которая тянула на четверть их нищей зарплаты госслужащих. Петров тащил банку, слушал Дашино щебетание, затем моча ударила в голову, он разъебашил банку об асфальт. Даша заплакала, а Петров бегал возле нее кругами и смеялся сатанинским смехом.

    «Однако, история», – думал Петров: «сначала банку кофе об асфальт, затем большая и чистая любовь». Думы ничего полезного не принесли, нужно было действовать. Петров купил букет цветов, коробку конфет, путем подкупа комендантши вскрыл Дашин кабинет и художественно разложил свои нехитрые извинения. Даше цветы понравились, конфеты она тоже приняла, с Петровым восстановила прежние приятельские отношения, но все попытки по штурму решительно пресекла. Петров пытался завалить стихами, сказала: «хуевые». «Что хуевые понятно, но раньше и такие неплохо действовали» – размышлял Петров.

Осада объекта требовала денег, пришлось уволиться с госслужбы и начать работать на жуликов-коммерсантов.    Метода осады была проста: пару раз в месяц Петров являлся под светлые Дашины очи с корзиной цветов и предложением сходить в кино, в ресторан, на концерт. Даша, скорчив физиономию, цветы принимала, билеты рвала и бросала в урну. Петров полтора года не трахался, с отчаянья три раза предлагал Даше выйти замуж, был послан и правильно, ибо нехуй два года относиться к женщине как к мебели, насрать ей в душу и только потом проникнуться «большой и чистой».

Закончилось банально. Петров ползал по клубам в поисках девушек-студенток, которых предполагал подкладывать в постель к московскому начальству во время регулярных инспекционных приездов. Осуществляя процедуру отбора претенденток, Петров неосторожно нажрался можжевеловой, заметил в баре двух девушек: обе рыжие (его слабость), одна в красном (от красного вообще дурел), по возрасту за пределами фокус-групп, где-то близко к вечным женским 28. Подошел, познакомился, возле той, что в красном, через десять минут нарисовался какой-то хмырь. Пока Петров умышлял разбить хмырю ебало, вторая рыжая заказала пиццу и с аппетитом, не манерничая, съела. Поскольку парадоксальным образом в шкале ценных качеств женщин Петрова аппетит занимал равное место с классной фигурой, угроза здоровью хмыря испарилась. При проводах «аппетитной» Петров засмотрелся на нежное плечико – начальство со студентками пошло лесом, туда же почапали цветочные корзинки.

История вторая. Памятник.
Петров тусовщиком не был, большие скопления людей презирал. Женщины – существа тусовочные, они без общения жить не могут. В чистом итоге выходило, что если постоянная пассия отсутствовала (женщины редко задерживались надолго у мрачноватого мудака Петрова), то единственным способом избежать суходрочки являются всевозможные тусовки.

На одной из таких тусовок Петров пересекся с Леной, та была не одна. Сверкнула идея забить стрелку у памятника. Петров быстренько сбацал письмо на Ленино мыло, та послала. Петров написал, что будет ждать с цветами в зубах, Лена ответила, что ей насрать. Петров решил, что ему тоже насрать и в назначенное время выдвинулся к памятнику с цветами, занял свой пост, зажав зубами букет. Место было многолюдное, на Петрова показывали пальцами, особенно неприятный момент возник, когда к Петрову подошел и поздоровался студент, у которого Петров вел занятия. Тем не менее Петров вытерпел отведенные по уговору с самим собой три часа, а на обратном пути затолкнул букет цветов за 80% номинала в том же ларьке, где их брал. Лена, естественно, не пришла.

Решив, что дерзать нужно до упора, Петров отправил еще одно письмо с тем же отрицательным результатом. Вторые три часа прошли уже гораздо легче. Единственным неприятным моментом был отказ продавщицы забрать букет обратно с мотивировкой, что цветы покупаются для подарка и брать их назад неправильно, типа остается отрицательная энергия и прочая мистика. В мистику Петров не верил, но цветы пришлось засунуть в урну. В третий раз все прошло по сценарию второго, и поскольку материальные потери от операции начали сказываться на рационе питания Петрова, дерзание пришлось прекратить. Через два месяца Лена написала письмо Петрову: интересовалась, почему он перестал появляться на тусовке, ведь без него так скучно. «Хрен поймешь загадочную женскую душу», – размышлял Петров, нажимая клавишу делит.

История третья. Хорошее настроение.

В бытность студентом Петров на предмет подрочить листал глянцевый журнал (Playboy или тому подобную хуиту). В журнале подробно описывались способы поздравления женщин с 8 марта. Петрову запомнился такой: купить на все деньги цветов и раздать всем встречным женщинам. Впрочем, мысль, что сходить с ума по части подарков женщинам можно только 8 марта с математическим, четко привязанным к определенной дате обязаловом, всегда казалась Петрову идиотизмом. Однако, идея даром не пропала. Однажды в дико хреновом настроении Петров брел по центральной улице. Солнышко светило, зеленела свежая июньская листва, но ничто не радовало мрачноватого мудака Петрова, даже сверкание обнаженных женских коленок не трогало его грешную душу.

Петров был человеком действия, следовательно, хреновое настроение нужно было как-то уничтожить. Голоса бабушек, настойчиво заталкивающих свои заморённые гладиолусы и прочую поебень, вызвали из ячеек долговременной памяти журнальную статью. Петров купил в ларьке на всю имеющуюся в тощем бумажнике студента наличность пять роз и приступил к раздаче. По первоисточнику следовало раздавать всем, но на дворе был июнь, а не 8 марта. Поэтому Петров решил раздавать всем девочкам, девушкам, женщинам без сопровождения, во избежание хуемерянья и прочих последствий. Сказано, сделано. Цветы на людной улице разошлись за минуту, ни одна одаряемая от розы не отказалась, даже злобная на вид пенсионерка. Настроение выросло по экспоненте до таких высот, до которых не удавалось добраться даже после плодотворного горизонтального общения с хорошей бабой.