За окном светало. Я устало откинулся на спинку стула, и потянулся, заведя сцепленные  в замок руки за голову. Взгляд мой упал на листы бумаги. Плод моих ночных бдений. Писать о жизни. Жить так, чтобы было о чем писать. Я стал заложником замкнутого круга.

Я вспомнил наш разговор, наверное, последний. Именно разговор, спокойными голосами, хотя уже и было ясно, что всё. Почему-то тогда это понимание ещё не отравило нашего общения, не исказило твои милые черты в гримасу отвращения, не вложило в твои уста, прозвучавшие чуть позже бесконечные обвинения и ругань.
Ты сидела на подоконнике, обхватив руками колени, и смотря куда-то в сторону, тихо сказала: «Напиши про меня»…

- Слушай, а ведь действительно напиши. Помнишь, как мы познакомились? Ты был такой серьезный, и я не понимала, зачем это все. Наше общение, бесконечные разговоры по телефону, молчаливые прогулки. Но и прекратить это тоже не могла. Ты как будто приучал меня к себе, терпеливо и настойчиво.

Иногда ты исчезал, всегда неожиданно. Появлялся, как будто ничего не произошло. И продолжал свое наступление на мою жизнь, осаду моих традиций и привычек. И я не то что бы сдалась, я просто приняла тебя. Таким, какой ты есть, потому что устала от идеалов.

Да, ты оказался не идеален. Но я была готова к этому. Ты пил, напиши  про это. Как тебя тошнило, но ты тут же снова тянулся  к бутылке. Да, это было редко, ты не буйствовал, не кричал – ты просто пил. Курил и пьянел. А потом все возвращалось на круги своя.

Да, ты не любил меня. Ты отвечал молчанием на мои признания, но это не было отталкивающий тишиной. Ты как будто впитывал этим все мои слова, прикосновения, взгляды. Все казалось правильным, я понимала, что живу именно так, как и должно быть.

Ты помнишь, сколько это продолжалось? Почти год, может даже больше. И – как отрезало.

И появились женщины. Ты думал, что достаточно умен и скрытен. Я старалась убедить себя, что это нормально. У меня даже появилась «мантра» - «Мне безразлично, зачем он расстегивает ширинку вне дома  - по малой нужде или трахнуть очередную бабу». Срабатывало плохо, но это было лучше, чем совсем ничего.

Я знаю, что ты искал. Ты искал костыли для своей скудной эмоциональности. Ты  же хотел писать ярко, с чувством. В пьяном угаре ты засыпал с Музами, а просыпался с чужими тебе грязными девками. И тогда злой и издерганный, ты возвращался в  наш дом. Обнимал меня и обещал что все это в последний раз.

Ты стал больше пить, курить веселые сигареты и нюхать грустный порошок. Писатель, сознание, сюжет – вот твой словарный запас на тот период.

Оглянись, ты не заметил. Я беременна, и скоро у меня будет ребенок. Ты напишешь о том, что выхожу замуж? Ведь твоему ребенку нужен отец. А ты останешься жить так, как ты захотел.

Один,  Великий Паяц. Зато теперь тебе есть, о чем написать.
Я даже придумала, как тебе начать этот рассказ – и она тихо сказала «Напиши про меня»…

Я потянулся, заведя сцепленные в замок руки за голову. За окном светало.