С утра Татьяну сильно мутило. Вчера, после съёмок, женскую часть массовки позвали на банкет, и Таня позволила себе расслабиться. Помнила только, как её спаивал Колченогий - молодой актёр-звезда, да какой-то жирный продюсер звал на дачу и обещал роль. Жирного она отшила, а Колченогий исчез сам, узнав, что у Тани критические дни. А может зря я с жирным не пошла – думала Таня, блюя в ванну, – сейчас все так делают. Вон Светка дала трём скандинавам сразу и за бугор укатила. Снимается в ролях второго плана и бед не знает. А Колченогий сволочь. Эх, если б не… да ладно, чего уж теперь.

Таня давно уже мечтала стать звездой, но режиссёры-гомики упорно не замечали её девичьей свежести и звали только в массовку. А у неё Щепка за плечами и, вообще, талант. А сколько таких как я, красивых и талантливых? Попробуй пробейся. Ну да я ещё покажу себя, увидите. А Колченогий сам приползёт. На коленях, мразь. Только поздно будет.

Таня закончила освобождать желудок и встала под душ. Задорные струйки привели её в чувство. Нужно сходить в магазин, а вечером снова съёмки, снова в массовке.
В прихожей раздался телефонный звонок. Таня завернулась в полотенце и побежала отвечать.

- Алло, Танечка? Это Адольф Карпыч.

- Здравствуйте… Простите, а кто вы?

- Ну как же, мы вчера с вами так мило беседовали. А ведь я по делу.

Похоже, это жирный с банкета – подумала Таня и решительно ответила:

- Я с вами спать не буду, даже не надейтесь.

- Ну зачем так сразу, Танечка, как женщина вы меня абсолютно не интересуете. Меня женщины вообще не интересуют.

- Ой, простите,… Я вас, наверное, с кем-то перепутала. А что у вас за дело?

- Да вот, хочу пригласить вас на пробы, на главную роль.

- !!!!!!!! Да, конечно, я приду. А какая роль?

- Дездемона, Танечка, полнометражная картина. Экранизируем классику. Жду вас в офисе через час, записывайте адрес.

Через двадцать минут Таня уже летела навстречу мечте. Теплый ветерок обдувал влажные ещё волосы и норовил задрать коротенькое летнее платье. Старушки, продающие семечки, качали головой ей вслед, а лица кавказской национальности цокали языком и говорили “Вах!”.

Офис находился в каком-то подвале. Татьяну слегка обескуражили какашки на ступеньках. Никакой таблички у входа не было, только звучные нецензурные надписи. Таня прошла по длинному коридору и постучала в единственную дверь.

- Не заперто, входите.

- Здравствуйте, я Таня, вы мне звонили утром.

- Да, да, Танечка, проходите, присаживайтесь.

В комнате за столом сидел жирный со вчерашнего банкета. Было сильно накурено. Под потолком тускло светила лампочка на проводе. Наверное, пятьдесят ватт – подумала Таня про лампочку.

- Я предлагаю вам роль – продолжил жирный. Работа сложная, никаких репетиций, только импровизация. Вы готовы к этому?

- Да, но как же пробы?

- Танечка, обойдёмся без проб. Роль ваша, талант я вижу сразу, поверьте мне.

- Но…

- Ах да, совсем забыл – тут жирный достал бланк и вписал в него очень привлекательную цифру. Потом оценил Таню взглядом и добавил значок $, что сделало цифру ещё более привлекательной.

- Достаточно? Оплата ежедневно.

- Да, конечно – Таня поставила свою подпись. Когда начнём работать?

- А начнём сегодня. Точнее прямо сейчас. Согласны?

Таня была согласна. Жирный крикнул в телефонную трубку “Работаем” и повёл её в студию. Студия находилась в этом же подвале. Дверь открыл угрюмый охранник-качок. Наверное, импотент – подумала Таня про охранника.

Войдя в дверь, девушка ослепла на мгновение от света софитов. Вокруг суетились люди, было шумно и пахло непонятно чем. Жирный провёл её к съёмочной площадке, всё стихло, раздался крик “Камера мотор”. Таня остолбенела – перед ней стоял мускулистый негр в леопардовых стрингах. Жирный крикнул: “Танечка, давайте смелее, в первой сцене у вас анал с Отелло”. Тут ей стало всё понятно. Она хотела бежать, но чернокожие лапы уже вцепились в неё и срывали одежду.
                                                                          ***      

После обеда прошёл дождь. Посвежело, и появилась радуга. Мокрая листва шелестела по-новому. Дерзкий дворник Игнат опять нагрубил консьержке, а бабушки у подъезда обсуждали заплаканную девушку со значительной суммой валюты в руках.