Отец Тихон служил в местной церкви уже с десяток лет. В миру, до пострига, его звали Прохор, он имел буйный нрав, часто напивался пьяным и лез в драку. После того, как спалил избу по пьяни, долго бродяжил, потом прибился к церкви и работал подсобником за еду и кров. Там постригся в монахи и с годами возглавил приход.

Приняв веру, прежних привычек Прохор не бросил. Сам гнал самогонку, когда не было службы напивался и поебывал монашек или нищенок с паперти. Особо строптивых скло-нял к сношательству силой - бил кулаком под дых, чтоб не оставить следов, и задирал ря-су. А иногда ночью входил в общую келью, вязал монашку верёвкой и насильничал при всех. Весь приход жил в страхе, хорошо жилось только Прохору.

Деньги у Прохора водились. Продажа утвари, богатые прихожане, поборы с нищих и кра-денные иконы – всё давало доход. Поначалу Прохор откладывал и скопил немало, но по-следний год пристрастился к наркотикам и всё тратил на них. У цыган покупал кокаин и морфий. Порошок вдыхал перед каждой службой, а вену колол лишь в те редкие дни, ко-гда за былые грехи грызла совесть.
*******

После вечерней службы Прохор отужинал, припил первача и заперся у себя. В дверь по-стучали. Вошла Прасковья – монашка из молодых.

- Я псалтырь принесла, батюшка.

- Возле божницы полож – ответил Прохор. После, заперев дверь, скомандовал:

- Нагинайся, Прасковья, коль пришла. Ебстись будем.

Прасковья, оторопев, молчала. Уже не раз Прохор принуждал её ко греху, а она, боясь по-боев, всегда покорно смирялась.

- Нельзя мне, батюшка, - сказала она робко, - беременна я, полгода уж как.

Прохор оцепенел. Потом молвил зло:

- От кого ж ты принесла то, блядь.

- От тебя, батюшка.

Озверев,  Прохор повалил Прасковью на пол и пинал в живот и по почкам. Потом зажи-мал пальцы дверью, дробя кости. Без сознания выкинул её во двор, принял морфий и за-былся. На следующий день у Прасковьи случился выкидыш, а саму месяц выхаживали монахини - выжила чудом.
*******

На Пасху Прохор, прочитав молебен, напился вусмерть и собрался в баню. До бани дове-ли монашки и остались ждать возле. Пропарившись и разомлев, он выскочил из парилки и пьяным шагом засеменил к проруби. Ледяная вода обожгла горячее тело, Прохор окунался с головой, радостно фыркал и слегка протрезвел. Уже собравшись вылазить, счастливый Прохор услышал над собой голос:

- Подохни, проблядь.

Топор обухом опустился на голову, Прохор сдавленно охнул и обмяк. Рука притопила жи-вое ещё тело и завела его под лёд. Кровяное пятно медленно растворилось в воде. Праско-вья, обмыв топор, направилась к монашкам, замершим у бани. Подойдя, она сказала толь-ко:

- Ну всё, отмучались… Пойдём оладьи печь, тесто подошло уже.