Он проснулся в половине первого. Серый свет ноябрьского дня просачивался между плотными шторами. Полежал еще полчаса,  иногда задремывая, но потом все - таки решил встать и со стоном поднялся с разложенного скрипучего дивана. Пришлепал на кухню, выпил стакан кипяченой воды, чтобы смыть застоявшийся во рту мерзкий вкус вчерашнего кофе и гнилых зубов. Ополоснул под кухонным краном лицо, промыл слипшиеся за ночь глаза, плеснул немного холодной воды на затылок. Теперь можно подумать и о завтраке.
"Чибо" в большой, давно не мытой кружке, бутерброды с паштетом (от засохшего сыра, покрытого сверху жирной слизью, он с содроганием отказался), дневные новости по телевизору.
Когда последний глоток коричневой бурды был выпит, он выключил телевизор и шевельнул "мышку". Стоящий на журнальном столике ноутбук ожил, черная заставка на экране сменилась окошками программы для просмотра картинок. Он прошелся по папкам, проверяя, правильно ли все отсортировано и разложено. Да, все в порядке. Не зря он просидел до четырех утра, отравившись растворимым кофе. Можно складывать вещи. Его работа здесь закончена.

Собиратель жемчуга, pearl diver - вот как он себя называл. Как малазийские рыбаки, он нырял в глубину за жемчужинами. И, как нищие ныряльщики, он привык довольствоваться малым. Жалкая съемная квартира в доме, населенном в основном приезжими. Скромная, если не сказать убогая обстановка (это даже хорошо, придает своеобразный шарм и иллюзию достоверности). Аккуратная стрижка, непафосная одежда. Выделяться ни к чему.
На чем он не экономил, так это на оборудовании. Фотоаппараты, видеокамера, освещение, штативы, сканер, ноутбук - все высшего класса, и это правильно. Инструмент профессионала должен соответствовать его уровню. Только тогда можно получить продукт отличного качества - его продукт.  Крупный, чистый жемчуг.
Колесиком мыши он прокручивал превьюшки фотографий и улыбался. Отлично. Это не те поделки,  которые кустари выдают за контент, пять долларов в месяц. Трусики в цветочек, ponytails, размалеванные лица, похабные неестественные позы, застывшая улыбка в объектив. Всегда улыбка - даже когда в пезду засунута чья - то рука в хирургической перчатке.
И, конечно, белые гольфы - куда же без них?

Дешевка. Подделка. За настоящим жемчугом надо нырять. Надо заходить в пропахшие многолетней кислятиной подъезды. Надо договариваться, подбирая  правильные слова. На кухнях совать деньги женщинам, которым уже не на что надеяться - "Вы тогда с девочкой поговорите потом, чтобы она не волновалась. Ну да, как мама. Все очень здорово получилось, художественно и красиво. Нет, сейчас показать не могу. Надо проявить, отпечатать. Я пришлю, обязательно. Еще в альбом наклеите, такая красота. Ну все, до свидания. Помните о нашей договоренности, да?"
Еще не надо бояться грязи. Не надо бояться накормить голодную девку хот-догом и купить ей бутылку крепкого пива. Не надо бояться привести ее к себе домой и отмыть в своей и без того грязной ванной. Если не бояться - можно сделать больше и жестче, уже без рассеянного света и прозрачного тюля.  
Ныряльщики погружались в синюю прозрачную воду и подбирали раковины с белого песка. Он искал жемчуг, шаря в грязном иле, натыкаясь на осколки бутылок и ржавые жестяные лезвия.
Но иногда ему везло, и он делал снимки, которые окупали все. Вот как эта серия, например. Он закончил ее только вчера. Эта девочка понимала, кто он и что делает, и смотрела в объектив с ненавистью. У нее было необычное тело - не пухлое, не оплывшее раньше времени от дешевой пищи для бедных - белого хлеба, макарон и замороженных котлет.  Фотографируя ее, он вдруг почувствовал себя уличным псом, который бегает по улице с бесстыдно торчащим тонким красным членом.  Ему хотелось завыть и броситься на эту суку. Так хотелось, что он разозлился и смутился одновременно и отпустил девчонку, заплатив ей слишком много денег.
Теперь, глядя на фотографии, он понимал, что это - удача. Это было непохоже ни на банальную лолитную порнографию, ни на так называемый ню-арт, когда художник, стесняясь своей похоти, искажает и уродует женское тело, словно пряча собственный член между сжатыми ногами. Ему удалось то, что почти никогда не получалось у других - поймать волшебство. Чистую приворотную магию, которую люди ищут в самых грязных бардаках мира и не находят. Эти пиксели словно источали запах. Почувствовав, что снова возбуждается, он криво усмехнулся и закрыл окно с фотографиями. Прямо какое-то возвращение в невинность. Надо отвлечься, тем более что вечером он свободен.

- Проходите. Разувайтесь, садитесь там на диване. Я пока насчет закуски соображу.
Двое пацанов, шмыгая сопливыми носами, сняли ботинки и куртки - бомберы и прошли в комнату. Он поморщился, уловив запах сильно несвежих носков. Ну да ладно. Это издержки, не привыкать. Откупорил бутылку водки, разложил на тарелке нарезанную колбасу, поставил на стол большую бутылку кока-колы. Пацаны в комнате о чем-то тихо переговаривались.
- Слышь, а кино поставь какое - нибудь?
- Сейчас.
Он подошел к стойке с телевизором, присел на корточки, выбирая кассету. И в ту же секунду получил страшный удар по затылку. Задыхаясь, схватившись за раскалывающуюся голову, он свалился на ковер. Один из сопляков сел ему на ноги, а другой начал тыкать в грудь раскладным ножом - бабочкой. Такие ножи продавались в каждом ларьке на вокзале, где он их подцепил. Умирая от страшной боли, он прикрывал грудь изрезанными руками, но длинное лезвие каждый раз опережало его.

- Ну что, все?
- Все паходу. Спекся пидор.
- Ноут возьми. Еще смотри, там у него фотики классные есть.
- А это че за хуйня? Принтер, что ли?
- Сканер, мудак. Видишь, написано - "скан". Бабки, мобилу вынул?
- Вынул, не дохуя их у него. Сколько... вот, семьсот рублей, сука! И карточки.
- Блять, коды для карточек не узнали. Ну ладно, хуй с ним. Ноут сольем.
- Пошел ты нахуй! Ноут я себе оставлю.
- Мудак. Водку захвати.

...Вечерняя электричка "Москва - Талдом" была полна. Уставшие после работы люди открывали пивные бутылки, хрустели газетами, жевали буреброды или купленные на вокзале беляши. Девочка, сидящая около заледеневшего окна, мало отличалась от своих сверстниц, ехавших в том же вагоне. Приталенная кожаная куртка, расклешенные черные брюки, вязаная шапочка на голове. Только вот мобильный телефон в ее руке был не обычной дешевенькой "Моторолой" или бюджетной моделью "Сименса". Навороченная "Нокиа" переливалась всеми миллионами цветов дисплея. Закончив подбирать заставку для экрана, девочка убрала телефон в свою сумочку из черного кожзаменителя. Покопавшись еще в сумке, она достала визитку. Имя и телефон, больше ничего. Минуту, нахмурив брови, она смотрела на визитку, но потом все-таки убрала ее обратно, во внутренний кармашек сумки.
За окном было уже совсем темно. В домах пробегавших мимо поселков загорались оранжевые огоньки.