Целую неделю я шлялся по московским окраинам. Все помойки были изучены мной. Я разгребал эти кучи гниющего мусора, пытаясь отыскать в них что-нибудь съедобное. Съедобное находилось: остатки хлеба в целлофановых пакетах, не вполне протухшие фрукты, и даже куски колбасы, лишь чуть-чуть покрывшиеся плесенью – всё шло в употребление. Ночевал я на чердаках или под лестницами. Состояние моё было близким к отчаянию. Да что там близким, я пребывал на самом дне отчаяния. Лёжа на холодном бетонном полу какого-нибудь зассанного подъезда, вздрагивая от каждого шороха, пугаясь каждой своей мысли, я тихо плакал.
-    Мама! – бормотал я. – Зачем ты отправила меня к тётке?! Почему не взяла с собой в Ялту?! Как же мне плохо сейчас, как холодно и тоскливо! Почему ты бросила меня, мама? Забери меня, пожалуйста, мне страшно!
Мне верилось в чудо, казалось – вот сейчас её рука опустится на моё плечо, я повернусь и увижу её доброе лицо. «Поднимайся, - скажет она, - пора идти домой!» Но увы, чуда не происходило. Я сжимался в комок, растирал по щекам слёзы и погружался в беспокойный и кошмарный сон. Толпы суккубов, схватив меня в моём сне, припадали алчными губами к моему телу, всасывались в него и забирали из меня мою жизнь.
На восьмой день моего бродяжничества на одном из столбов я увидел маленькое объявление, написанное неровным детским почерком. Не знаю, что побудило меня прочесть его, но видимо это была та самая долгожданная Удача, о снисхождении которой я просил все эти дни. Объявление было следующим:
«12 июля в 13:00 школе 1122 состоится встреча с футболистом Ереванского «Арарата» и сборной СССР Хореном Оганесяном. Приглашаются все желающие».
Хорен Оганесян в Москве! Он здесь, чтобы помочь мне, я в этом уверен!
Я задумался, вспоминая какое сегодня число. Память отвечала тяжело и медленно. Посчитав по пальцам, я определил, что двенадцатое - сегодня!
Спросив время у проходящего мимо дяденьки, я узнал, что было уже половина первого.
Встреча с Оганесяном начнётся через полчаса!
Меня затрясло. Я понимал, что встретиться с ним – мой единственный шанс на спасение.
Я стал метаться по улицам и выспрашивать у прохожих о местонахождении школы 1122. Никто не знал, где она располагается. Я понимал, что всё это – заговор, что все они не говорят мне о школе специально, чтобы погубить меня. В диком отчаянии подскочил я с тем же вопросом к маленькой девочке, и вдруг она ответила утвердительно.
-    Да, знаю. Я там учусь.
-    Добрая девочка! – взмолился я. – Отведи меня туда, пожалуйста. Я футболист из сибирской команды, мы играем здесь на турнире «Кожаный мяч». Все поехали на встречу с Хореном Оганесяном, а я заблудился.
Она окинула меня с ног до головы внимательным взглядом.
-    Ты очень похож на Буратино их фильма «Золотой Ключик». Я слышала, что мальчик, игравший его, сошёл с ума и бродит по улицам с ножом. Его все ищут.
-    Да, похож. Мне все это говорят.
Девочка была немного разочарована. Видимо мальчик с ножом был для неё более приятной встречей.
-    Ладно, отведу, - ответила она. - Но за это ты дашь поиграть мне со своей пиписькой.
-    Хорошо, - согласился я. – Пять минут.
-    Нет, час.
-    Через двадцать минут начинается встреча с Оганесяном!
-    Ну ладно, пятнадцать минут.
Я вынужден был согласиться. Мы зашли в ближайший подъезд, я спустил брюки и предоставил свою пипиську во владение девочке. Пятнадцать минут она теребила мои яйца, оттягивала пенис и очень просила сделать его большим и твёрдым. Я думал, что слишком обессилен для этого, но поднапрягшись, заставил член встать. Девочка была в восторге.
Наигравшись, она повела меня в школу.

Встреча с Оганесяном уже началась. Его водили по классам. Толпа школьников и учителей окружала его. Мой любимый футболист, сотрясая копной кучерявых волос, улыбался, пожимал руки и раздавал автографы. Я пристроился к толпе.
-    Как вы пережили неудачу на чемпионате мира? - спросил его кто-то.
-    Неудачу? – удивился Оганесян. – Это самый большой успех нашей сборной с 1966 года, а вы говорите – неудача.
-    Всё же мы ждали от нашей сборной большего.
-    Сборная показала максимум, на что она была способна.
Всем своим видом Оганесян показал, что больше не желает разговаривать про сборную.
-    Вот здесь, дорогой Хорен, - говорила директриса, заводя футболиста в один из классов, - идёт урок сексуального воспитания.
-    Очень нужный урок, - кивнул Оганесян.
-    Как вы знаете, сексуальное воспитание в нашей стране началось ещё с декрета товарища Ленина. Между прочим, этот декрет был вторым после декрета о земле.
-    Да что вы? – удивился Оганесян.
Все вошли в класс. Голая учительница на себе объясняла школьникам устройство женского тела.
-    Самым интересным органом женского тела, - говорила она, - является вот этот.
Она показала на свою промежность.
-    Он состоит из половых губ и влагалища. В народе его называют просто: «пизда». Хором, три-четыре!
-    Пи-зда! – крикнули дети.
-    Молодцы. А сейчас я вызову кого-нибудь из мальчиков, вот, скажем, Ваню и попробую научить его трахаться.
Ваня, застенчивый мальчик лет двенадцати, вышел к доске.
-    Снимай брюки, Ваня, - попросила учительница.
Ваня снял.
-    Для того, чтобы трахаться, - говорила учительница, - надо сделать пенис эрегированным. Лучше всего это делать губами.
Она припала к Ваниной пипиське ртом и стала усиленно сосать. У Вани ничего не получалось. Член не вставал.
-    Волнуется Ваня, - сказала учительница, оторвавшись. – Ну ладно, пригласим кого-нибудь другого.
-    Товарищ Оганесян, - сказала вдруг директриса. – Может, вы покажете? На примере опытного мужчины, знаменитого человека, дети быстрее научатся.
Хорен Оганесян долго отказывался. По выражению его лица я видел, что ему ужасно не хотелось заниматься этим. Но под напором поклонников он сдался.
Учительница забралась на стол и встала раком. Оганесян разделся и залез за ней следом. Все с напряжением следили за развитием событий.
Хорен приблизил свой большой кривоватый член к промежности учительницы и с силой вдавил его внутрь. Училка сладостно застонала. Трахался Хорен недолго. Не больше десяти минут. Учительница извивалась и всем своим видом демонстрировала огромное наслаждение. Кончив ей на жопу, Оганесян слез со стола на пол. Его приветствовали бурными аплодисментами.
-    Спасибо, - поблагодарила его учительница. – Вы прекрасный ёбарь. Надеюсь, что дети запомнят этот урок надолго.
После экскурсии по школе, в актовом зале состоялся футбольный матч. Мне удалось влезть в него. Я оказался в одной команде с Хореном.
-    Товарищ Оганесян! – обратился я к нему во время игры. – Мне нужна ваша помощь.
-    Чем я могу помочь тебе? – спросил он, критически и весьма недружелюбно осматривая меня.
На мгновение я засомневался, тот ли он человек, кто сможет помочь мне. Но иного выхода, кроме как рассказать ему всё, не было.
-    Я провалился сюда из настоящего Советского Союза, - облизав ссохшиеся губы, сказал я. – Меня истязают суккубы. Они высосали меня почти полностью, я совершенно обессилен. Мне не к кому обратиться, кроме вас. Я знаю, что единственное Настоящее, что осталось в Стране Суккубов – футбол. Помогите мне вернуться в реальность.
Взгляд Оганесяна изменился. Теперь он был полон участия и сочувствия.
-    После матча будь рядом, - сказал он мне. – Мы с друзьями едем в ресторан, я возьму тебя с собой. Там мы всё и обсудим. Я постараюсь помочь тебе.
Я был на седьмом небе от счастья. Матч мы конечно же выиграли.

Вместе с нами в ресторане оказались ещё два футболиста «Арарата» - Ашот Хачатрян и Погос Галустян.
-    Ашот, Погос, - представились они, пожимая мою руку.
-    Тоже члены Сопротивления, - сказал Хорен Оганесян.
-    Сопротивления? – удивился я. – Сопротивления суккубам?
-    Да, - кивнул он. – Почти все футболисты входят в его ряды.
-    Я знал, - воодушевился я, - я знал, что кто-то должен сопротивляться им! Как же здорово, что мне наконец-то удалось встретить вас!
-    Да, мы пытаемся сопротивляться им, - сказал Ашот Хачатрян. – Хоть это и не просто.
-    Они ловят вас? Насилуют?
-    Не только поэтому, - ответил Погос Галустян. – Дело в том, что наши истинные сущности пребывают в Советском Союзе. В Стране Суккубов находятся наши Буквальные Слепки.
Шокированный, я переваривал информацию.
-    То есть сейчас я разговариваю не с вами?
-    И да, и нет. Ты разговариваешь с нами в Стране Суккубов. В Советском Союзе тебя с нами нет.
-    В Советском Союзе вы тоже сидите в ресторане?
-    Да. Мы сидим в том же самом ресторане и слушаем выступление той же певицы. Но в Стране Суккубов она ползает на четвереньках и раздвигает ягодицы, чтобы закончить песню эффектным пуком. А в Советском Союзе она стоит на сцене в строгом платье и прилежно вытягивает ноты.
-    …двух сердец одно решенье –
обручальное кольцо, - закончила песню ползавшая по сцене голая намалёванная певица и зычно пёрнула в микрофон.
Я сосредоточенно жевал салат.
-    Но как же произошло всё это? – изумлёнными глазами обвёл я армянских футболистов. – Почему великая страна разделилась надвое? Почему я не могу так же, как вы, находится одновременно в двух реальностях.
-    Ты находишься и в Советском Союзе, - ответил мне Хорен. – Но твоя проблема в том, что ты потерял связь со своей Чакрой, со своим стержнем. Нам неизвестно твоё местонахождение в Советском Союзе, но видимо ты пребываешь там ребёнком - олигофреном, который не помнит ни себя, ни своё прошлое. Скорее всего, в Советском Союзе ты лежишь в психиатрической больнице. Но чтобы ты понял все нюансы, я должен рассказать тебе, как всё начиналось.


         ХОРЕН  ОГАНЕСЯН  РАССКАЗЫВАЕТ  О  СВОЁМ  ДЕТСТВЕ  В            
         ЕРЕВАНЕ  И  О  ТОМ,  КАК  ПОЯВИЛАСЬ СТРАНА СУККУБОВ

Я родился в 1959 году в бедной армянской семье на окраине Еревана. Мой отец был простым рабочим, а мать – простой домохозяйкой. С детства я стал интересоваться задорной молодёжной игрой под названием футбол. Первые опыты игры оказались удачными: я был лучшим и во дворе, и в школе. Родители записали меня в футбольную секцию. С каждым годом я играл всё лучше и лучше, и наконец оказался в детской команде Ереванского «Арарата».
До этого времени я не знал, что такое «секс» и ни разу не трахался. Первой девушкой, отдавшейся мне, стала моя соседка – девочка по имени Изида Израилян. Это была чрезвычайно умная и сексуально активная девочка. Поначалу она просто дразнила меня: проходя мимо, задирала юбку и показывала мне свои трусики. Потом она стала показывать мне то, что под трусиками пряталось.
Однажды, набравшись храбрости – так как только что на футбольном поле я забил сразу пять голов – я прижал Изиду к забору и засунул свою ладонь между её ног. К моему удивлению она не отбивалась и легко позволила мне щупать себя. «Пойдём в укромное место, - шепнула она мне, - и поебёмся по-человечески».
Мы укрылись на одном из пустырей. Изида легла на землю, раздвинула ноги и я ввёл свой трепещущий член в её розовое влагалище. Мой первый раз оказался коротким – я кончил буквально через две минуты. Слава Богу, Изида ещё не могла тогда забеременеть, а то мне пришлось бы жениться на ней. Представляешь, каково это – жениться в двенадцать лет?
-    Хорен, - вмешался в рассказ Погос Галустян, - ты отклоняешься от темы.
И правда, - согласился Хорен. - Я немного отклонился от темы. Так вот, в это время в Москве, в лабораториях КГБ гениальные советские учёные разрабатывали секретный препарат для увеличения сексуальной активности. Его собирались вводить юным разведчицам для того, чтобы те успешно вербовали на Западе учёных и военных. Поначалу всё шло как по маслу: безумно сексуальные разведчицы в мгновение ока заваливали интересующих советскую разведку мужиков и выведывали у них все тайны.
Но потом стали происходить непредвиденные ситуации. Препарат накапливался в телах разведчиц и, по всей видимости, стал изменять их психику. Они делались всё более злыми, алчными и властолюбивыми.
Пресытившиеся своим убогим существованием разведчицы увлеклись сатанизмом и однажды вызвали к себе самого Вельзевула. Он посвятил их в свои слуги и нарёк Суккубами. Впрочем, они и так являлись настоящими Суккубами, ибо буквально высасывали всю энергию из своих подопечных.
Кроме этого Вельзевул приказал захватить им власть в Советском Союзе. И вот, в конце семьдесят четвёртого годы банды осатаневших разведчиц захватили Кремль. Всё советское руководство во главе с Леонидом Ильичом Брежневым бежало. Суккубы объявили о том, что отныне власть принадлежит им, что Советский Союз переименовывается в Страну Суккубов и что теперь наступает эра абсолютной сексуальной свободы.
В это время, укрывшийся в своём подземном бункере Брежнев, вместе с правительством, военными и учёными решал, что же делать. Правительство и генералы предлагали полномасштабные военные действия с участием всех стран Варшавского договора. Но более здравые умы во главе с академиком Мстиславом Келдышем думали иначе.
-    Какие военные действия, о чём вы говорите! - выступил он на совещании. – За Суккубами стоит сам Вельзевул. Он в одночасье уничтожил вооружение всех дивизий Московской области. Так же легко он уничтожит вооружение всех стран Варшавского договора.
-    Что же вы предлагаете, товарищ Келдыш? – спросил его Брежнев.
-    Я предлагаю изменить пространственно-временной континуум, - ответил академик. – Достижения последних лет позволяют нам изменять пространство и время. Я предлагаю создать Раздвоение времени и пространства. Мы поместим суккубов вместе со страной, которую они завоевали, в альтернативный слой истории. А сами останемся в Настоящем. Это позволит нам сохранить Советский Союз, Советскую Власть и Советскую Армию. Вы, Леонид Ильич останетесь во главе государства и ни один его гражданин даже не заметит произошедший казус.
После краткого совещания предложение академика Келдыша было принято.
Сам академик, вместе со своими помощниками, укрылся в секретной правительственной лаборатории и совершил Раздвоение. Так появилось две реальности: Советский Союз и Страна Суккубов. Все люди вынуждены теперь пребывать одновременно и там, и там. Несмотря на то, что Келдыш уверял, что сознание людей останется в Советском Союзе, а суккубам достанутся лишь жалкие, ничего не понимающие слепки, в действительности всё произошло не совсем так. Сознание многих людей оказалось в Стране Суккубов. Участь их была ужасна – суккубы высасывали из них жизнь. Более того, люди время от времени, прямо как ты, проваливаются в Страну Суккубов, потому что осталось много скрытых коридоров для перехода. Иногда и сами Суккубы делают вылазки в Советский Союз, чтобы переместить чьё-либо сознание в свою реальность. Только так они могут высасывать из него энергию. Случай с тобой не единственный, но тебе удалось продержаться дольше остальных и встретить нас.

Ошарашенный и шокированный, я дослушал рассказ Оганесяна.
-    Но почему вы, футболисты, можете находиться одновременно в двух измерениях и осознавать это? – спросил я армян.
-    Это загадка, - ответили они. – Мы не знаем на неё ответа. Почему-то случилось так, что футбол и футболисты остались неразделяемой величиной. Мы находимся и в Советском Союзе, и в Стране Суккубов и используем свои возможности для помощи таким, как ты.
-    Значит вы сможете вернуть меня… моё сознание в Советский Союз?
-    Только один человек может сделать это.
-    Суровый Пограничник! – выдохнул я.
Футболисты молча кивнули.
-    Слушай меня внимательно, Володя, - наклонившись ко мне, зашептал Хорен Оганесян. – Завтра у тебя есть возможность вернуться в Советский Союз. Единственный известный нам переход находится на стадионе Лужники, точнее – во вратарской площадке у восточной трибуны. Завтра в 17:00 «Арарат» играет в Лужниках со «Спартаком». Ты должен пробраться на матч и в одном из таймов, когда в воротах у восточной трибуны будет стоять Ренат Дасаев, необходимо голым выбежать на поле. В Стране Суккубов это обычное дело, никто этому не удивится. Ты подбежишь к Дасаеву, а дальше он сделает всё, что надо.
-    Дасаев? – удивился я. – А почему Дасаев?
-    Подумай, - многозначительно сказал мне Оганесян.
Я думал недолго.
-    Суровый Пограничник – это Дасаев?! – изумлённо выдохнул я.
-    Тихо! – зашипели на меня армяне. – Если Суккубы узнают об этом, его ждёт мучительная смерть. Он и так рискует всем, переправляя заблудших в Советский Союз.
«Ренат Дасаев – Суровый Пограничник!- вертелось у меня в голове. – Он стоит на границе ворот. Он суров. Он принадлежит Настоящему. Как же я не догадался раньше?»
-    На этом закончим, - сказал Оганесян, вставая. – Завтра к нашему приезду будь на стадионе. Мы поможем тебе пробраться внутрь. Остальное – за тобой.
-    Хорошо, - ответил я ему. – Я буду там.


                         ПРОДОЛЖЕНИЕ   СЛЕДУЕТ