Все, чего достиг?
На вершины гор, шляпу
Опустив, прилег.
(Мацуо Басё)

Эта история началась в холодный осенний вечер. Звонок в дверь раздался в тот момент, когда я тупо смотрел в потолок и решал, что лучше – еще раз проверить электронную почту или просто тихо удавиться. За дверью стоял Сила-Возила.
– Вадян, есть дело! Срочно нужная твоя помощь. Работенка непыльная, в тепле, $50 в час, да еще на халяву пожрать можно...


Сила-Возила

Вообще-то его звали Димон. Но за глаза все называли его именно так. Он об этом знал, и  ему, похоже, льстило такое погоняло. Сила-Возила. В этом слове заключалось все его профессиональное резюме. Я не уставал удивляться, как этот шкафообразный бритый парниша умудрялся втискиваться в свой старенький “хайс”. В незапамятные времена откинувшись из армии, он прибился к турбизнесу в качестве извозчика. Его мощная фигура и устрашающее лицо парадоксально внушали интуристам чувство покоя и умиротворения, и они предпочитали его другим водителям.

По долгу службы крутясь среди выпусников востфаков, сам Сила-Возила очень стеснялся отсутствия высшего образования. Как-то раз он попросил меня научить его основным словам и фразам на каком-нибудь языке. Да хотя бы на японском.
– Ну хорошо, запоминай.... “коннитива”– это “здравствуйте”, “аригато” – “спасибо”...
– Нет-нет! Это слишком сложно, я не запомню. А есть такие слова и фразы, которые звучат на что-нибудь похоже по-русски?
– Вообще-то есть… дай подумать... ну например... “саёнара” (“своя нора”) – это “до свидания”... дескать, “пока, счастливо оставаться, пойду в свою нору”. Или “Охаё годзаймас” (“Охуё, God is my ass!”)  – это “доброе утро”. В смысле, доброе утро на измене после нехилого прихода... тоже очень легко запомнить.
– Круто! А еще?
– Ну вот еще одна... “яни суу ка” (“я не сука”) – это на старояпонском “покурим табачку?”
Похоже, последняя фраза ему понравилась больше всего. Крепко сжимая баранку, всю дорогу до аэропорта Сила-Возила, словно пытаясь убедить кого-то невидимого, страстно твердил – “Я не сука! Я не сука! Я не сука!”. В тот день вы встречали VIP-группу с Хоккайдо. Выйдя на крыльцо в ожидании тур-кондактора, Сила-Возила картинно извлек из кармана пачулу Мальборо и непринужденно повернулся к стоящим рядом японцам:
– Э-э-э-э, я не падла?
– Хай? – японцы вопросительно посмотрели на меня.
– Ну... я не гнида? – слегка сконфузившись, переспросил Сила-Возила.
– Хай??
– Я имею в виду спросить вас, уважаемые, Я НЕ ПИДОР?! – угрожающе нависнув над группой, с обидой в голосе почти закричал мучительно покрасневший Сила-Возила.
– Хай??? – японцы испуганно попятились.
– Я не сука... – тихо поправил я.
– А-а-а! Так вот оно что! Дзехи табако суимасё! – японцы радостно заулыбались и облегченно закивали головами.
С тех пор Сила-Возила говорить по-японски больше не пробовал.


– ... а в чем дело?
– Да так, Леха-Баян срастил одну тему, а сам, как обычно, в самый ответственный момент нажрался в хлам... короче, только ты можешь его заменить.
– Не хочу я с Лехой ссориться... это ж получается, я ему мазу перебиваю.
– Да ничего ты ему не перебиваешь! Этот урод в кабаке под столом сопли пускает, а деньги уплывают... собирайся скорее, поедем!


Леха-Баян

Весьма талантливый в студенчестве, в свое время Леха-Баян был надеждой всего отечественного востоковедения. К сожалению, в самом начале своей так и не состоявшейся карьеры он вдруг возомнил себя рок-музыкантом. Он не стал ни музыкантом, ни “официальным языком” нашего президента. Зато его мозолистое испитое лицо, обрамленное седеющими немытыми патлами, стало часто мелькать в гостиницах, ночных клубах и на вокзалах – местах тусовок иностранцев. Однако веселые 50-летние японочки, приезжающие шумными стайками поплясать на тинейджеровских дискотеках и жестко потрахаться с молоденькими смазливыми переводчиками, давно потеряли к нему интерес.

В некотором смысле, колоритная судьба Лехи была поучительным примером для всех восторженных абитуриентов, идущих на востфак в ожидании невесть какой экзотики и богатства. Если вдуматься, это была раз за разом повторяющаяся трагедия, крушение надежд. Учась на родительские деньги на “элитных” факультетах, неоперившиеся молокососы проникались идеей, что они ИЗБРАННЫЕ, в отличии от остального “быдла”, и стоит им выйти из стен универа, как их тут же возьмут в Сумитомо или Мицубиси с окладом $12 000 в месяц. Те из них, кто начинал подрабатывать еще в студенчестве, сталкивались с неприятным фактом, что суровому миру глубоко наплевать на их уникальную способность поддерживать беседу на языке Акутагавы Рюноске или Лю Сюина. Переводчик – это не человек, а инструмент, слуга. Если ты больше ничего не умеешь (побочные “литературоведение” и “основы экономики” не в счет), ты просто как попугай толмачишь то, что тебе говорят. На званном ужине ты, изголодавшись за день и наплевав на правила приличия, с чавканьем жрешь в две глотки, чтобы успеть насытиться до того, пока какому-нибудь важному остолопу не взбрело в голову ляпнуть очередную вежливо-бессмысленную банальность, которую тебе, судорожно проглатывающему недожеванное содержимое набитого рта, придется переводить.

К 40 годам Леха заработал сомнительную известность пьяницы, скандалиста-матершинника и мальчика на побегушках у всех городских турконтор. Впрочем, все мы были мальчиками и девочками на побегушках у контор, бандитов, туристов – встреча/проводы на вокзалах, поселение в гостиницы, экскурсии по городу, деловые переговоры и т.д. Разумеется, сами себя мы называли “вольными стрелками”, “фри лансерами” и гордились своей независимостью, но суть от этого не менялась. Наши телефоны были в блокнотах у всех директоров туристических фирм, а мы, как проститутки, просто плыли по течению, живя в ожидании вызовов на работу. Грех жаловаться, работы хватало всем. В весенне-летний сезон неизменно приезжало много групп, а вот зимой приходилось сосать лапу. Возникал резонный вопрос – почему же, со знанием языка, не организовать свое дело? Почему бы, например, не заняться профессиональной продажей Родины (металлолом, сырье, рыба, женщины, древесина и т.д.) или наоборот, не наладить прибыльный импорт из Азии (секонд-хэнд, выстиранные подгузники, поюзаные холодильники, битые машины)? Да очень просто. Большинству из нас было просто лень отрывать свою геморроидальную задницу от продавленного дивана, чтобы начать что-то сращивать. Было гораздо проще, не паря мозги, получать работу от доброго дяди, одновременно проклиная его за то, что он справедливо оставляет львиную долю прибыли себе, как посредник и организатор. Но пока есть спрос, будет и предложение. И этот сектор рынка туристических услуг всегда был и будет заполнен бездельниками, лентяями, неудачниками и мечтателями. То есть нами. Вечными мальчиками, все еще надеющимися на “господина Танаку из Консульства” и отосланное сто лет назад резюме. Стареющими незамужними истеричками, без конца рассказывающими выдуманные истории о пристающих к ним иностранцах. С гордостью показывающими, за какое место ущипнул нахальный китаец и сколько (безрезультатно) предлагал за ночь любви кореец.

Все мы пытались убедить себя, что это временно. Но на самом деле наш поезд ушел. То, что было неплохо в студенчестве, становилось все более убого и мелко на четвертом десятке. Если ты год за годом сиротливо стоишь с плакатиком в толпе встречающих у международного терминала, с тоской наблюдая чужую радость в ожидании группы очередных моральных и физических уродов (которые, как назло, всегда выгребаются из отстойника последними), значит, что-то в твоей жизни пошло не так. Самые пробивные из нас давным-давно уехали в страну своего языка и намертво пустили там корни, даже через годы остервенело матеря “совок” и вкалывая как папы карло. Менее продвинутые, но амбициозные, шли другим путем. Одно время была настоящая охота на убогеньких студенточек из Русской Школы, про которых было достоверно известно о наличии богатых родителей. Случалось, без труда охмурив и обрюхатив болезненную закомплексованную замухрышку (на которую на родине дважды не посмотрит ни один нормальный парень), гарные хлопцы органично вливались в старинные аристократические семьи, спасая пронизанный наследственными болезнями генофонд от окончательного вырождения. Разгневанные папы и мамы ничего не могли поделать с новоявленными русскими зятьками-дармоедами – внебрачная связь, не говоря уже о беременности и аборте – страшный позор для благородного семейства. Кто-то устроил свою жизнь через состоятельных японок, вечномолодых нимфоманок без малейших признаков целлюлита, климакса и менопаузы. Самые незакомплексованные сделали себе карьеру через задний проход. Короче, к сияющим вершинам преуспевания и богатства вело много извилистых тропинок, но нам было одинаково влом идти по любой из них. Леха был олицетворением нашей среды – слишком ленивые и безвольные для бунтарей, слишком независимые для офисных клерков. Крысиные радости, мелкие обиды. И все-таки Леха-Баян был первоклассным лингвистом. Даже пропив половину мозгов, он владел литературным языком лучше самих носителей.


– ... на место поедем не сразу... по пути захватим Вовчика Беспалого...


Вовчик Беспалый

Одно время Вовчик был моим напарником. Тогда он еще не заработал свое зловещее прозвище. Мы с ним занимались относительно спокойным бизнесом по гостиницам и магазинам, подхалтуривая фарцовкой. Принцип очень прост – привозишь группу в определенный магазин, где им впаривают товары втридорога. Либо в гостиницу, где сидят твои подопечные, приезжает бригада братков с ящиками черной икры (иногда с просроченным сроком годности, украденной или купленной по бросовой цене у завода-изготовителя). Твоя задача – убедить сомневающихся, что только здесь и сейчас они могут купить эти замечательные дорогущие товары. Разумеется, тебе за труды тоже причитается определенный процент с прибыли. Отказаться от участия в этом лохотроне ты не можешь, иначе это будет твой последний рабочий день. В твоих же интересах избежать неприятных инцидентов – чтобы туристы случайно не обнаружили только что купленные товары в “нормальных” магазинах по их обычной цене.
– Я купил это в магазине за углом в три раза дешевле, чем нам продали твои друзья. Как ты можешь это объяснить? – меня “в клещи” прижала к стене насупленная группа корейцев во главе с Сен Дуком. На ладоне он держит баночку черной икры. Медленно взяв из его руки баночку и сконцентрировавшись, я одним движением пальцев, под удивленный вздох зрителей, срываю герметичную крышку.
– Видите, какие качество закатки? – незаметно переводя дух и пряча за спину кровоточащую руку с сорванным ногтем, я подозрительно нюхаю зернистую массу, – Бог мой! Мало того, что крышка не держится, так еще и икра испорченная! БУТЫЛИЗМОМ воняет! – Корейцы с сомнением по очереди осматривают баночку.
– Я же для вас старался! Попробуйте без консервного ножа открыть банки, которые продали вам “мои друзья”? Не откроете! А это просто нелегальная подделка, поэтому такая дешевая, – я чуть не плачу от незаслуженной обиды. Низко кланяясь, корейцы горячо извиняются передо мной за проявленное недоверие. В тот раз мне просто повезло. Но именно тогда я понял, что никогда в жизни не поеду туристом в страну, языка которой не знаю. Точно также, как работники фастфудов никогда не едят гамбургеры.

А что же Вовчик? Однажды ему надоело работать по-мелкому. Он решит “поторговать мясцом”. Мне очень смешно слышать о том, что “число туристов из Азии в наш регион неуклонно растет... люди едут отдохнуть, привлекаемые красотами нашей природы, развитой инфраструктурой города”. На самом деле 90% туристов имеют целью даже не куплю-продажу, а просто секс-оттяг (среди китайцев, кроме этого, пользуется популярностью казино, поскольку на континенте оно запрещено). Приезжает такая бригада из 60 старых пердунов с одной единственной целью – поиметь белых женщин. У них это возведено в ранг ритуала. Жены знают, куда и зачем ездят их мужья, но относятся к этому спокойно – парадоксально сочетая оголтелый шовинизм и дикую закомплексованность, большинство азиатов считают настоящими людьми только себя, а остальные национальности (в том числе родственные) рассматривают как человекообразные виды животных. А скотоложество в их глазах – не очень серьезный грех.
– ... Ну, что ж, – бережно взяв из моих рук дорожный альбомчик с фотками детишек и внучат, и смахнув сентиментальную слезу, дедушка решительно встает на резвые ножки, – А теперь поехали по бабам!

Торговля мясцом была и остается самым прибыльным турбизнесом. При ОЧЕНЬ удачном раскладе переводчик может поднять до $1000 за ночь только на одних комиссионных. Скажу честно, я брезговал заниматься этим. Один раз я мучился недельной пришибленностью, поучаствовав в торге межде сутенерами и развратными дедушками, поднаторевшими в общении с секс-рабынями в китайских притонах времен Мировой Войны и японской аннексии Манчжурии. Вообще-то я не монах и не ханжа, но что бывает ТАКОЕ, я даже не догадывался. А вот Вовчику этот бизнес пришелся очень по душе. Но удача не долго сопутствовала ему. Однажды, не то перепутав сферы влияния, не то попытавшись скрысятничать с “кукловодами”, Вовчик сильно разгневал “коллег”. Его не стали обдирать как липку или жестоко избивать. Ему просто перебили молотком пальцы на обоих руках. И предупредили, что в случае повторения инцидента он вообще отъедет. Пальцы у Вовчика зажили (правда, немного кривовато), за что он и получил свое прозвище. Сам Вовчик был несказанно рад, считая, что легко отделался. Несмотря на строгое предупреждение, работать от продолжал по-прежнему, хотя и с меньшим размахом.


– ... так куда мы едем?
– В гостиницу ****. Хочешь попробовать себя в роли психолога?