С профессором Мухиным я познакомился случайно. Помню, что была пятница, семнадцатое июня. Я сидел в одном из омских кабаков за стойкой бара и молча вливал в себя рюмку за рюмкой. Я был уже немного пьян, когда рядом со мной присел пухлый пожилой мужчина с неприятным лоснящимся лицом.

- Молодой человек, - обратился он ко мне, - простите, что отвлекаю Вас, но не желаете ли вы немного выпить?

Я никогда не отказываюсь от алкоголя.

- Не откажусь, - равнодушно ответил я.

- Замечательно! – восклинул Пухлый, - Понимаете, я просто никогда не пью один, а сегодня у меня большое счастье.

«Когда-то я тоже не мог пить один», - пронеслось у меня в голове.

- Ну, тогда за счастье, - спокойно сказал я и, не чокаясь, опрокинул еще одну рюмку себе в глотку.

- Да, за счастье! – воскликнул мой собеседник и выпил свою водку. При этом он сильно поморщился и покраснел.

Наступила пятисекундная пауза, после которой пухлый протянул руку и представился:

- Мухин. Петр Сергеич.
- Kuzen, - ответил я.

Далее Мухин принялся рассказывать историю своей жизни. Говорил он долго и скучно, в перерывах смачивая горло водкой. Его полуторачасовую речь можно было бы свести к следующему: Петр Сергеевич был одержим химией. Он занимался ей с самого детства и посвятил этой науке всю свою жизнь. Несколько лет назад ему дали профессора.

Закончив рассказывать свою биографию, Мухин выпил еще одну рюмку, распрямился, лицо его приняло солидный вид. Он посмотрел на меня и сказал поучительным тоном:

- И теперь я могу сказать, что все это не зря, потому как вчера я сделал сенсационное открытие. Возможно оно повлияет на судьбу всего человечества.

«Нажрался» - мелькнуло у меня в голове.

- И что же это за открытие? – спросил я безразличным тоном.

- Наркотик. Абсолютно новый и обладающий удивительными эффектами.

При слове «наркотик» я немного оживился. И улыбнувшись спросил:

- И каким же образом этот наркотик с удивительными эффектами может повлиять на судьбу всего человечества?

Мухин, увидев, что наконец-то хоть чем-то привлек мое внимание, выдержал МХАТовскую паузу и принялся объяснять:

- Под слабодействующими наркотиками человек, как правило, испытывает чувство эйфории, спокойствия. Под сильными наркотиками человеку просто кажется, что он бог и он может все. Но все это иллюзия. Свой наркотик я назвал Слеза бога. На несколько часов он может помочь любому стать чем-то большим чем он есть на самом деле. Заметь, я говорю не чувствовать себя чем-то большим, а СТАТЬ.

- И в чем же это заключается?

- В изменении хода времени. Заметь, я не имею в виду изменения в восприятии времени. Здесь речь идет совсем о другом.

Я много раз читал об ученых, попробовавших наркотики во времена своей юности, а затем посвятивших свою жизнь их изучению. Большинство таких ученых закончило свои дни в сумасшедших домах.

- А на ком вы проверяли действие данного наркотика?

- На себе.

* * *

В субботу 25-го июня Майор Павлов пребывал в отвратительном настроении. Жутко болела голова после вчерашней пьянки. Утренняя ссора с женой то и дело вызывала новые приступы злости. Теперь еще и это новое дело, которое, по-видимому, раскрыть не удастся.

На столе у Павлова лежал дневник профессора Мухина. Сам профессор Мухин был обнаружен сегодня утром мертвым у себя в лабоатории. Ученому перерезали горло ножом. Также, по словам ассистента Мухина, из лаборатории было похищены все записи по текущей работе профессора над каким-то новым наркотическим препаратом. Вместе с записями пропали и образцы препарата.

Павлов тяжело вздохнул и принялся листать дневник. Его внимание привлекла последняя запись:
«В ночь со вчера на сегодня (с 16-го на 17-е июня 20ХХ-го года) я испытал на себе препарат «Слеза бога». Я принял 0,25 мг (1 капля) перорально. Согласно моим исследованиям увеличение дозы не приносит усиления эффекта. Передозировка невозможна. Также препарат не вызывает зависимости, после его употребления абстинентный синдром отсутствует. Я засек время. Примерно через 20 минут начали проявляться первые эффекты: улучшение настроения, легкость в теле, краски окружающего мира стали ярче. Еще через несколько минут начались сильные галлюционации, которые продолжались около часа. После чего началось явление, которое я назвал «изменение хода времени». Здесь я не имею в виду изменение в восприятии времени и пространства (которые тоже наблюдались). Явление абсолютно новое и никем ранее не описанное. Подробнее о нем я расскажу немного позже – после повторного испытания препарата».

На этом месте запись заканчивалась. Следующая страница в дневнике была вырвана.

* * *

Утром 24-го июня я случайно обнаружил у себя в кармане визитку профессора Мухина, которую он мне дал неделю назад в том кабаке. Денег на алкоголь и наркотики у меня не было. Оставалось немного травы. Но все-таки трава – это трава, да и хватило бы ее только до вечера. Перебрав в голове несколько вариантов, я сел в кресло и уставился на визитку. На ней был указан адрес лаборатории, где Мухин проводил свои опыты. Из головы не выходила мысль: «Даже если половина того, что сказал мне пьяный профессор была правдой, то на этой Слезе бога можно весьма неплохо поторчать». Я знал, что поздно вечером залезть в лабораторию не составит труда – она либо вообще никем не охранется, либо где-нибудь на входе сидит щупленькая старушка, которая в 9 вечера засыпает беспробудным сном.

Как следует раскурившись, я решил сходить по указанному адресу и все осмотреть. Лаборатория находилось в сером четырехэтажном здании, принадлежавшем, то ли Медакадемии, то ли Ветеринарному Институту. Вместо щупленькой старушки на входе сидел чахленький старичок, что тоже не создавало никаких проблем. Но самое главное – лаборатория находилась на первом этаже и на окнах не было решеток. Увидев это, я улыбнулся и спокойно зашагал домой.

Около 11-ти вечера я вернулся к лаборатории, держа в руке увесистый металлический стержень и кожанные перчатки. Ни в одном окне уже не горел свет. Старенькая узенькая улочка, на которой располагалось здание, была темной и пустынной. Только где-то вдалеке слышался собачий лай и чьи-то пьяные крики.

Окна лаборатории находились на уровне моей головы. Я еще раз огляделся по сторонам, одел перчатки, прикрыл левой рукой глаза, правой посильнее сжал стержень и ударил им по стеклу. Осколки полетели во все стороны. Казалось что все вокруг наполнилось звоном. Мне захотелось побыстрее закончить со всем этим. Я открыл глаза и стержнем поотбивал куски стекол, торчащие из рам. Затем я забросил стержень в окно, взялся руками за раму, подтянулся и нырнул в темноту лаборатории.

Едва я успел осмотреться, как мощный удар в челюсть, прилетевший откуда-то слева, отправил меня на пол. Я вскочил на ноги и увидел темный силуэт, исчезающий где-то в другом конце лаборатории. Прямо под моей ногой лежал металлический стержень, который я тут же схватил. Немедля ни секунды я кинулся за незнакомцем. Щелкнул дверной замок и полоска тусклого коридорного света ворвалась в лабораторию. В дверном проеме вновь мелькнул тот же силуэт. В эту же секунду я подскочил к беглецу на расстояние удара и со всей силы обрушил стержень ему на голову. Обмякшее тело упало на пол. Я затащил его в лабораторию, прикрыл дверь и зажег спичку. Глаза незнакомца были закрыты, с волос стекала густая темная жидкость. В руке у него была зажата спортивная сумка. Я оглянулся посторонам. Лаборатория представляла собой большую комнату, размерами примерно десять на пятнадцать метров. В центре комнаты и вдоль стен стояли столы усеянные различными колбами, ретортами, флакончиками, коробчками и листами бумаги. Вдруг мой взгляд упал на еще одно тело, лежащее прямо под столом в центре лаборатории. Спичка погасла. Я несколько секунд не мог зажечь новую - сильно тряслись руки. Мое сердце билось с невероятной скоростью. Наконец, когда маленький огонек вспыхнул, я смог рассмотреть, что второй человек – профессор Мухин, и он мертв. Не нужно было и доктора, чтобы сказать это - через всю его шею проходила огромная рана, а под головой красовалась блестяшая лужа темного цвета.

Оставаться в лаборатории больше было нельзя. Я выхватил у незнакомца сумку. В тот же момент из его полуоткрытого рта раздался громкий стон. От неожиданности я даже отскочил в сторону. В одной руке я крепко сжимал стержень, в другой - сумку. Незнакомец что-то забормотал, но глаза его по-прежнему были закрыты. Я кинулся к разбитому окну и с разбега выпрыгнул из него в теплую летнюю ночь.

* * *

Когда я вернулся домой из лаборатории, у меня уже не было никакого желания пробовать какие-либо наркотики. По дороге я успел заглянуть в сумку. Помимо маленького флакончика с прозрачной жидкостью, завернутого в какую-то тряпку, там была целая кипа бумаг, содержащих описание химических опытов. Химию я не любил с детства, поэтому, доложив в сумку пару кирпичей и металлический стержень, я благополучно сбросил ее с моста в мутные воды реки Омь. Флакончик естественно перекочевал ко мне в карман.

Я молча сидел у себя на кухне, курил сигарету за сигаретой и думал о случившемся. Незнакомец вроде как остался жив, но не думаю, чтобы он как следует успел разглядеть мое лицо. Никаких следов я не оставил, поэтому последствий быть не должно. Я снова взглянул на маленький флакончик, стоящий у меня на столе. К нему была приклеена небольшая белая бумажка, на которой простым карандашом едва заметно было написано: «Слеза бога».

Я пошел в комнату и убрал флакончик в ящик письменного стола. У меня еще оставался кропалик травы. Я забил его в трубку, сделал несколько хороших напасов и пошел спать.

На утро от переживаний не осталось и следа. Настроение было просто замечательным. Я принял душ, умылся, оделся и принялся думать о том как бы провести сегодняшний день. Решение напрашивалось само собой. Я достал из стола Слезу бога. Не смотря на то, что тогда в кабаке я был изрядно пьян, разговор с Мухиным я помнил довольно четко. Он говорил что наркотика достаточно совсем мало. Одной маленькой капли должно хватить под завязку. Я открыл пузырек, взял со стола иголку, обмакнул ее в жидкость и поднес ко рту. На конце иголки образовалсь маленькая капля, которую я стряхнул себе в рот.

Через 25-30 минут меня начало накрывать. Весь мир как будто отдалился куда-то. Все было на своих местах, но в тоже время казалось невероятно далеким. Вспотели ладони, в теле появилась легкость, казалось, что вот-вот я взлечу. Вдруг безо всякой причины мне захотелось смеяться. Еще через несколько минут вещи начали шевелиться и подрагивать. Потом меня унесло основательно. Сначала стол уменьшился до размеров спичечного коробка, затем плакаты висящие на стене поползли на потолок, потом комната исчезла и я оказался где-то на берегу горного озера. Мои волосы развевал ветер. Ярко светило солнце. Только я направился в маленькую рощицу, как вдруг опять появилась моя комната. Я глянул на часы на видеомагнитофоне. Они остановились на 11:43:01. «Странно», - подумал я, - «Никогда не видел, чтобы электронные часы останавливалиь. Они либо вырубаются сосвем, либо работают нормально». Я окинул взглядом комнату. Казалось все было как раньше, но что-то не давало мне покоя. В следующую секунду я понял что. Царила полнейшая тишина. Окна моей комнаты выходили на одну из центральных улиц города. И шум проезжающих автомобилей всегда был слышен довольно отчетливо.
Я подошел к окну. То что я увидел, поразило меня еще больше, чем остановившиеся электронные часы: на дороге было полно машин, но все они стояли на месте. Люди идущие по тротуарам замерли, словно восковые фигуры.

«Нихуя себе!» - хотел было сказать я, но вместо этого лишь беззвучно зашевелил губами. Я попытался сказать, а потом выкрикнуть еще какие-то слова, но результат был таким же – никакого звука.

Я взглянул на свои руки. Вокруг них казалось тряслась какая-то оболочка, через секунду я обратил внимание, на то, что это оболочка окружала все мое тело.

Подойдя к столу, я взял с него первую попавшуюся книгу и бросил ее на пол. Книга беззвучно упала.

Я обулся и вышел в подъезд. Дверь открылась в полной тишине. Моих шагов по ступенькам тоже не было слышно.
Выйдя из подъезда, я, словно, окунулся в другой, ранее не знакомый мне мир. Все вокруг, казалось, было нарисовано яркими маслянными красками. Но тем не менее – это был мой двор: зеленеющие тополя, пара старых детских качелей, песочница, синие деревянные лавчоки. Воздух был каким-то непривычным и тяжелым. Я даже мог его видеть: дрожащая почти прозрачная пелена окутывала все. На секунду мне показалось, что это именно воздух придает окружающему миру такую яркость, что он словно высасывает краски из неба, солнца, деревьев, домов.

Пройдясь по двору, я решил провести один эксперимент и двинулся в направлении к магазину. Немного постояв у тяжелых железных дверей с вывеской «Продукты», я вошел вовнутрь. Обстановка напоминала музей восковых фигур: застывшая очередь,  окаменевшие продавцы. Никакого движения и опять полная тишина. Я взял из холодильника бытылку «Кока-колы», затем подошел к кассе и позаимствовал там две упаковки «Juicy fruit», заодно прихватив пятьсот рублей, которые невысокий рыжеватый мужчина протягивал кассирше. Никто из присутствующих даже не моргнул. Я открыл «Кока-колу», понюхал ее и, не заметив ничего необычного, отпил из бутылки. Вкус тоже не отличался ничем особенным. Я вышел из магазина и огляделся. Никаких изменений не было видно.

Я гулял по городу еще довольно долго – по моим подсчетам где-то 7-8 часов. Все это время меня не покидало чувство эйфории и легкости. Только придя домой, я почувствовал себя настолько усталым, что тут же разделся и улегся спать. Часы на видеомагнитофоне застыли на 11:43:05. «Странно», - подумал я, засыпая – «Когда я уходил вроде было 11:43:01».

Проснулся я в хорошем настроение, хотя в теле чувствовалась легкая усталость. Я посмотрел на стол. Там лежали две упаковки «Juicy fruit», прикрытые пятисотрублевой купюрой. Рядом стояла недопитая бутылка «Кока-колы». «Значит не приснилось», - пронеслось в голове. Я перевел свой взгляд на видеомагнитофон. Часы работали исправно. Было 17:35. Секунды равномерно сменяли одна другую: 28, 29, 30, 31...

Я выглянул из окна. Все было как прежде: движущийся автомобильно-людской поток, сигналы, крики, рев двигателей, визг тормозов.

Я присел на диван. Мне предстояло много что обдумать.

* * *
Я сидел в шезлонге на берегу Средиземного моря  в нескольких десятках метров от своей виллы на юге Франции. С той пятницы, когда я залез в лабораторию профессора Мухина прошло несколько дней или недель. Точно я не помнил. Все это время я торчал на слезе бога и других наркотиках. Имея на руках крупную сумму наличных денег, можно купить всё и всех. Верно говорят, что у каждого есть своя цена. А, имея на руках препарат, способный изменять ход времени так, что за 4 секунды ты способен прожить 8 часов, нетрудно найти крупную сумму наличных денег.

Я любовался закатом, покручивая в руках пустой флакончик из-под слезы бога. Последнюю каплю, я принял пару дней назад. Особого сожаления по этому поводу я не испытывал. У меня были деньги, на которые можно купить все известные человечеству наркотики, многие из которых мне нравились куда больше чем слеза бога.

«Жизнь удалась», - подумал я...

* * *
Утром 27-го июня в кабинет майора Павлова зашел лейтенант Самохин. В руках он держал какую-то бумажку, сложенную вчетверо. Павлов отбросил на стол свежий номер «Известий». На первой странице которых, была помещена статья о исчезновении крупных сумм денег в иностранной валюте из ряда российских банков.

- Ну, с чем пожаловал? – безразличным тоном спросил Павлов.

- Вот, - сказал лейтенант, протягивая листок, - это мы нашли в спортивных штанах профессора Мухина, проводя обыск у него дома. Похоже, это страница из его дневника. Думаю вам будет интересно.

- Ладно, зайди ко мне попозже, - безучастно проговорил Павлов, забирая листок.

Когда Самохин удалился, майор не спеша развернул бумажку, которая действительно являлась страницей дневника. На одной стороне был написан список продуктов:

1. Молоко
2. Хлеб
3. Сметана
4. Яйца

На другой Павлов прочел следующее:

«Сегодня, 21-го июня 20ХХ-го года, я внес в свои труды ряд существенных изменений. В основном по поводу привыкания и абстинентного синдрома. Наркотик вызывает физиологическую зависимость и сильнейшие «ломки», но лишь на четвертый-пятый день после последнего применения (что и произошло в моем случае).

Сегодня утром я проводил в лаборатории кое-какие опыты над «Слезой бога», как вдруг почувствовал сильное желание снова употребить его. Я постарался откинуть эти мысли и сконцентироваться на работе. Через несколько секунд сильнейшая боль пронзила мое тело. Как будто миллионы острых игл вонзились в кожу, мясо, кости, мозг и принялись разрывать меня на мелкие кусочки. Я рухнул на пол, но падая задел пробирку со «Слезой бога» и разбил ее. Несколько капель попали мне на запястье чуть выше резиновой перчатки. Через несколько секунд боль прошла и наркотик начал свое действие. До этого я не предполагал, что препарат можно употреблять просто нанося его на кожу. Но именно эта случайность спасла мне жизнь, так как не думаю, что человеческий организм способен долгое время выносить подобную боль».

* * *
«Жизнь удалась», - подумал я и выбросил ненужный флакончик в море. Посидев на шезлонге еще пару минут, я направился к себе в дом, где меня ждали наркотики, деньги, выпивка и проститутки, прихваченные мною еще в Париже.