Отец молча разглядывал голую задницу своего сына и буд-то бы выросшие из нее четыре ноги обоего пола и ещё кое-что поросшее густым черным волосом, которое то появлялось, то пряталось под скукоженными от напряжения сыновьими булками.
   Сынок встрепенулся, метнул под себя одеяло и тяжело уставился, обхватив руками обшарпанные колени, на совершенно охреневшего предка.
-  Ты чё, батя...ты чё?
   Отец безмолствовал. Казалось его руки утратили способность болтаться, а ноги превратились в гранитное основание статуи, и нижняя губа, мокрая от слюны, роняла нелепые капли на грязное половое покрытие.
-  Батя, я трахал тёлку у тебя на глазах...прости меня, батя. (хнычет) Я тоже видел как вы с матерью трахались, я в дверь подглядывал....и всё видел...и ничего же со мной не случилось...и я видел как ты Таньку соседку по даче ебал в малине, когда вы ещё все ветки попереломали...да вот...и хуй твой фиолетовый видел, и как ты его Таньке в жопу загнать пытался. Я тогда чуть сосмеху огурцом не подавился, ты так пыжился, сопел так и повторял всё: "Давай же, сучка, расслабься ещё немного...". Ну чё ты смотришь...чего молчишь? Ну, батя...(хнычет)...я уже вырос, мне тоже ебаться охота может быть! Или чё, тебе одному можно, да, а мне нет, да!? Ты сам, помнишь мне всегда говорил типа: "...вот вырастишь, сынок, я тебе сам всё про Это расскажу...". Ну и чё рассказал, блин? Хрен с маслом, я сам всё узнал...уже такие позы знаю, тебе и не снились, понял...скажи ему, Ленка,..ну чё пиздеть разучилась...ну и хуй с тобой...ну и сиди там под одеялом, сука, всё из-за тебя, блин, и на хуй ко мне днём припёрлись...(хнычет)...ну чё ты, батя...чё молчишь? Всё матери расскажешь, да? Ну и похуй, ну и рассказывай...я ей тоже про тебя всё расскажу...и про то как ты с Танькой и про Марью Ивановну, и ещё Верку твою ебанутую...да пошел ты на хуй, понял...(ревёт)...да пошел ты......да пошел ты...
   Отец постоял ещё немного глядя в точку, затем медленно развернулся и вышел из комнаты. Он зашел на кухню, открыл холодильник, налил себе сока, но пить не стал, поставил стакан на полочку с тряпками, поднял газету, помял в руках, бросил, закурил сигарету, стряхнул пепел в баночку с заваркой, посидел, встал, из ящика стола взял одну штуковину, из другого ящика достал другую штуковину, затем, немного подумав, взял ещё кое-что и неторопливо двинулся в сторону двери, откуда всё ещё доносилось: "...да пошел ты......да пошел ты, старый козёл......да пошел ты.....".