…Будильник. Серый потолок мрачной однокомнатной квартирки. Диван, комп, телек, стол.

   Сортир с пожелтевшим и потрескавшимся от времени кафелем, древняя совдеповская сантехника, облупленное зеркало.

Кухня. Покрытый накипью чайник, «одноразовый» чайный пакетик, вонючее нутро холодильника, в котором все равно ничерта нет. Голубь за окном, глядящий на тебя не по-птичьи внимательно и оценив… Резкий взмах и стакан с недопитым чаем, летящий в окно, в это мелкое плюгавое тельце, еле слышный хруст легких косточек и бесформенный комок перьев  лежащий на тротуаре под окном... Кровь перестает шуметь у тебя в ушах, ты разжимаешь сведённые судорогой пальцы, аккуратно ставишь стакан на стол. Мерзкая птица слетает с подоконника и растворяется в утренней дымке.

Выходишь из подъезда, достаешь сигареты, оглядываешься по сторонам. Соседка по лестничной клетке, отвратительная толстожопая Вера Ивановна, выгуливающая свою мелкую шавку Бусика, кажется, смотрит на тебя с плохо скрываемым чувством собственной уник... тонкие захлебывающиеся писки этого мохнатого уёбища  Бусика, болтающегося на ветке акации в петле  поводка, затихающая агония старухи соседки, обделавшей перед смертью свои заношенные рейтузы, её зубы, слипшиеся волосы и мозг, частично размазанный по асфальту. Ты крепко сжимаешь в руках выдранную с мясом доску от садовой скамейки... ...Сжав зубы до хруста, ты заходишь за угол и, слыша визгливый лай этого животного, разжимаешь руку и зло отбрасываешь безвозвратно раздавленную пачку сигарет.

Работа. Твои сослуживцы, такие же рабы в белых воротничках, как и ты сам, натужно хрипящий кондер, перемешивающий воздух в офисе в затхлую почти осязаемо липкую субстанцию. Твой шеф, жирный самодовольный пидор, смеривающий подчинённых взглядом, полным презре... ...острый, новенький, свежезаточенный чешский карандаш с как в масло входит в его глаз, сначала в левый, затем в правый, потом в его двойной подбородок, затем в горло, прямо в яремную вену. Кровь из разорванных сосудов толчками выплёскивается наружу, забрызгивая всё вокруг, она попадает тебе на лицо, ты ощущаешь её солоноватый вкус... ... на языке. Закусив губу до крови ты встаешь и идешь домой.

Вечером ты выходишь на крышу. Дождь хлещет в лицо, ветер треплет волосы и одежду. Темно. Огни Города у твоих ног. Но это лишь иллюзия, на самом деле ты лишь частица Города – незаметная и легко заменяемая деталька в Его бездушном организме, в Его сжатом кулаке, под Его раздвоенными копытами в безупречных лаковых туфлях. Краткий миг свободы, пусть лишь свободы падения, и всё...

Постепенно угасая, изливалась, исчезая в обыденности потаённая ЯРОСТЬ обычного человека.