Бежать было тяжело и непривычно.  Лёгкие разрывались, ноги отказывались слушаться, в голове пульсировала тяжёлая розовая боль.  
-    Стой, сука! – крики раздавались уже почти за спиной, - Всё равно не уйдёшь!
    Подбежав к подъезду, она рванула дверь, и, метнувшись к лифту, начала лихорадочно давить кнопку вызова. К счастью двери  раскрылись сразу, и, влетев в кабинку, она тут же нажала последний этаж. Прижавшись спиной к стенке, с отчаяньем наблюдала, как медленно закрываются двери лифта, а в подъезд уже врываются двое мужчин. Двери сомкнулись, и через мгновенье с той стороны последовал сильный удар, потом по дверям забарабанили. Лифт начал подниматься.
    -    По лестнице!  –  услышала она.
    Лифт медленно поднимался, поскрипывая тросами и редко моргая мутной жёлтой лампой. Глубоко дыша, она пыталась успокоить скачущее галопом сердце и унять крупную дрожь.  Понимать, что кричали ей эти люди, она не могла, но, как приёмник, захватывала весь спектр их эмоций, основными компонентами которого были похоть и пьяный кураж. Прислонившись к стене, девочка закинула голову и закрыла глаза…

    Сучковатый старик и девочка лет четырнадцати. Эта странная пара почти год жила под крышей многоэтажки, среди голубиного помёта и навеки забытого мусора. Обоих природа наградила странной внешностью - горбатые тела, большие головы, обтянутые тонкой прозрачной кожей, бесцветные глаза и волосы, будто лишённые пигмента. При этом совсем непонятен был источник своеобразной привлекательности, которой было наделено лицо девочки.
Говорили они с трудом, на непонятном языке, зачастую обходясь горловыми звуками. Других людей, кажется, не понимали вовсе. Да и мало кто из жильцов догадывался об их присутствии – за год они покидали чердак  всего несколько раз, в остальное же время из-под крыши не доносилось ни звука…

Она выбежала из раскрывшихся дверей лифта, и, громко топая жёсткими каблуками отживающих свой век ботинок, стала подниматься к чердачной двери. Под стук торопливых шагов и приближающиеся матерные крики она принялась лихорадочно долбиться в дверь, издавая горловые звуки…

Закутанная в пальто горбатая фигура торопливо ковыляла к двери, из-за которой раздавались отчаянный зов и серии гулких ударов. Трясущимися пальцами старик открыл щеколду, и дверь тут же распахнулась, чуть не сбив его с ног.
Нога в коричневом ботинке просунулась в дверь в тот момент, когда девочка собиралась её захлопнуть, после чего мощный толчок плечом  довершил дело и двое мужчин оказались внутри чердачного помещения.
Старик преградил дорогу и тут же, хрипя и кашляя, рухнул на пол, сбитый ударом ноги в грудь.
-    Мудак старый, не суйся! – один из мужчин начал бить старика ногами, целясь в голову. Старик затих в позе эмбриона после третьего удара, пришедшегося в основание черепа.
-    Бросай его, уйдёт тёлка! – крикнул другой, сплюнув на пол сквозь остатки зубов-сталактитов…

Она стояла на парапете крыши, лицом к мужчинам, отрешённо расстёгивая, одну за дугой, пуговицы старого пальто, обнажая бледную, детскую ещё грудь с тёмными пятнами сосков. И когда один из мужчин сделал шаг к ней она, сделав шаг назад, спиной провалилась в пустоту. В сумерках было видно, как она летела вниз, переворачиваясь, подобно прыгуну с трамплина, приближаясь к асфальтовой дороге под домом...  

И вдруг пальто отлетело в сторону, а из-под него раскрылась пара узких светло-серых крыльев. В несколько сильных взмахов девочка погасила инерцию падения и, набирая высоту, полетела над домами, сопровождаемая протрезвевшими взглядами двух мужчин на крыше дома.  В последний раз обернувшись на место временного своего жилища, она полетела в направлении пригорода, постепенно растворяясь в сгущающихся сумерках…

Баба Лида, тихая старушка, живущая на последнем этаже, поднялась по лестнице к чердачной двери. Пакет всё ещё висел на дверной ручке. Баба Лида слегка постучала и стала ждать хотя бы шороха из-за двери. Уже третий день её ангелы не забирали еду.  Она пробовала приносить им разные вкусности, которые только могла позволить маленькая пенсия. Баба Лида была озадачена не на шутку – её ангелы никогда прежде не игнорировали приношения.  
Но ничего, завтра она займёт денег у соседки, пойдёт в магазин и купит копчёной колбасы. Уж от этого деликатеса они не смогут отказаться…