... влекомый ветром
В зеркале воды
Даже не дым
Лишь отраженье дыма

“Двенадцать… хорошее число… столько лет моей дочери... столько месяцев в году… столько часов в древних японских сутках… столько патронов в двух револьверах… кстати, а револьверы бы не помешали… ” – Седьмой пристально смотрел на бритый затылок впереди стоящего. Но вот как раз огнестрельного оружия у них и не было.

Лежащие прямо перед ними джунгли выглядели мирными и радостными. В них щебетали птицы, кричали обезьяны-резусы, легкий ветерок качал ветки, а солнечные лучи весело расцвечивали яркую листву во все оттенки зеленого. Того и гляди, выйдет олененок Бемби в обнимку с Маугли, медвежонок Пух или какой другой тошнотворно-приторный диснеевский уродец. Но это впечатление было обманчиво. Они знали, что очень скоро большая часть их отряда найдет в этих джунглях свою смерть. Может быть, даже все они.

Их маленький отряд был выстроен в две шеренги, по шесть человек в каждой, итого – двенадцать. Они не знали имен друг друга. Да и были ли у них имена? Даже номера их были условны. Седьмой был Седьмым только потому, что при построении случайно встал вторым слева во втором ряду. Левее него переминался с ноги на ногу увалень Шестой, справа стучал зубами от нервного напряжения долговязый Восьмой, и спереди неподвижно застыл громила Второй.

Правила были просты. По сути, их отряд не был отрядом в полном смысле этого слова – каждому из них предстояло действовать в одиночку, абсолютно автономно. Они должны были бегом прочесать этот участок джунглей, площадью икс гектаров, и найти Объект. Участок был ограничен Стеной, задающей, таким образом, территорию, выйти за пределы которой было невозможно. Внутри Участок кишел врагами, дикими зверями и всевозможными ловушками. 12 игроков были ознакомлены с картой Участка только в общих чертах – они примерно знали, где находятся пара озер и болот, река, несколько оврагов. Расположение ловушек, противников и, разумеется, Объекта, им было неизвестно.

В выборе холодного оружия им была предоставлена полная свобода. Десять человек сделало мудрый выбор в пользу “оружия джунглей” – парангов, мачете, крисов и кхункхри. Но Седьмой взял нагината – японское копье-алебарду – короткий меч на очень длинном древке. С ним будет не очень удобно проламываться сквозь чащу, зато этим оружием он владел лучше всего. Такой же белой вороной выглядет Третий, совсем еще молодой худой парнишка с оттопыренными ушами – он держал в потных от волнения руках Morning Star – “Утреннюю Звезду”. Кроме жуткого внешнего вида, это нелепое оружие с поэтичным названием не имело совершенно никаких преимуществ, особенно в джунглях. С сожалением глядя на Третьего, Седьмой подумал, что он, скорее всего, даже не умеет с ней обращаться. “Брать тяжелую громозкую железку только с целью самоутверждения или устрашения врагов и диких зверей – просто глупо. Если ты пацифист или не владеешь вообще никаким оружием, гораздо разумнее попробовать обойтись вовсе без него – это даст тебе выигрыш в весе и скорости. Но тогда полагаться придется только на свои ноги, а они у тебя длинные. А вообще – действуй самостоятельно, но старайся держаться меня... я по возможности за тобой присмотрю”.

Как назло, сейчас и сам Седьмой был не в лучшей форме. От сырости на левом боку у него появилось огромное зудящее коричневое пятно непонятной сыпи. Какая-то местная зараза… разумеется, к доктору идти поздно, да и нет здесь доктора… теперь для всего поздно, даже отлить… до начала остаются считанные секунды. В ожидании сигнала нервы натянулись как струна…

/12:10 All# Run!!!… Roger that/

Отряд, на бегу ломая строй, понесся в джунгли.

/12:11 7th# angle = 45; speed = 10; target = hole trap; … Roger that/

Быстро углубившись в чащу, после недолгого колебания Седьмой выбрал направление на северо-восток, где, по его расчетам, должна была быть река. Очень скоро он потерял из виду всех остальных, кроме толстяка Шестого, который шумно несся параллельным с ним курсом немного сзади и слева. Джунгли оказались не такими уж и густыми, по крайней мере они вдвоем легко бежали по двум параллельным звериным тропам. Внезапный душераздирающий крик, оборвавшийся бульканьем, заставил Седьмого обернуться. Сквозь переплетение ветвей он мельком увидел полные ужаса и нечеловеческой тоски глаза Шестого. Из его раскрытого рта хлестала черная кровь. Тело еще дергалось на широкой подпружиненной доске, которая до поры до времени скрывалась в углублении среди опавшей листвы, а сейчас пять из восьми ее штырей наскозь пробили его грудную клетку.

“Первый погибший... Отче наш, иже еси на небеси... да светится имя Твое, ... да пребудет царствие Твое...” – не снижая скорости, Седьмой несся дальше, молясь на ходу. Он почувствовал настоящий страх – только что Смерть задела его своим крылом, выкосив ближайшего соседа. “Боже, если ты видишь или слышишь меня, молю тебя – спаси всех нас и сохрани. Дай мне силы защитить ближных своих, укрепи мою руку в битве, остуди мой разум, направь меня на верный путь, изме...”. Когда земля внезапно разверзлась у него под ногами, его спасло только то, что он крепко держал свою алебарду горизонтально на уровне бедра. Древко выгнулось дугой, но выдержало, когда он повис на нем, как на турнике. Сквозь падающие вниз ветки он разглядел во тьме ямы густой строй полутораметровых шипов. Вряд ли смерть на них была бы быстрой, как у Шестого, держи он алебарду, скажем, на плече. Повисев немного и восстановив дыхание, он осторожно сделал подъем с переворотом и выскочил наверх.

/12:32 7th# angle = 15; speed = 8; target = ambush; … Roger that/

Тропа разветвлялась на две. Седьмой выбрал левую, которая уходила севернее, и побежал медленнее. Это позволило ему издалека заметить залегшего в высокой траве арбалетчика. Резко бросившись вперед и вправо, он уклонился он болта, летевшего ему в грудь. Последующие несколько метров и полторы секунды прошли как в замедленной съемке. Летя, едва касаясь земли, он пристально смотрел в белое как мел лицо обреченного стрелка, который даже и не пытался убежать. Описав широкую дугу, нагината разрубила его тело вместе с цевьем арбалета, которым он пытался защититься. “Счет матча 1:1”.

/12:33 7th# angle = -30.5; speed = 9; target = windfall; … Roger that/

Перехватив поудобней нагинату с кровоточащим лезвием, резко свернув в сторону и подняв столб брызг, Седьмой вброд перебежал небольшой ручей. “Зачем я тут? Где мой дом? Как я умудрился влипнуть в это?”. Довольно долго ничего не происходило. Внезапно слева раздался треск и топот, и дорогу Седьмому по странной траектории перебежал кто-то из “своих”. Лицо и камуфляж человека были залиты кровью, грязью и густым соком гиганской росянки (так что узнать его было совершенно невозможно), а рот разодран в беззвучном крике. Не увидев Седьмого, поскольку его глаза, как и лицо, уже переварились в зеленоватый студень, человек мгновенно промелькнул перед ним и исчез в зарослях. Он был обречен, и помочь ему не мог никто. Седьмой продолжал бег в прежнем темпе. Но теперь его голова была абсолютно пуста, в ней не было ни одной мысли. Вскоре тропа оборвалась, и дорогу ему преградили непроходимые чащи поваленных веток и стволов, перевитых лианами.

/13:25 7th# angle = 0; speed = 7.5; target = beast; … Roger that/

Теперь Седьмой бежал строго на север – он расчитывал найти Объект в квадрате D2. Как будто проснувшись, от намокшей одежды прокаженный бок начал страшно зудеть. Внезапно тропа окончилась на краю небольшой поляны. Черная тень метнулась из-за ствола пальмы, и он отлетел в сторону, сильно ударившись спиной. Клыки огромной пантеры щелкнули возле самого лица, но неведомая сила отшвырнула Зверя назад. Седьмой вскочил на ноги и все понял. Он увидел, что пантера была прикована длинной стальной цепью со сварными звеньями к стволу дерева. Предоставь ей полную свободу, и эта машина для убийств уничтожила бы весь их отряд как выводок цыплят, лишив Игру динамизма и интереса. Кроме того, такой монстр был бы опасен и для самих Врагов. А так у нее был хоть и большой, но ограниченный радиус действия. Седьмой увидел и еще кое-что. Окровавленные куски мяса в лохмотьях маскхалата. То, что еще недавно было живым молодым человеческим телом. Рядом с ними в траве блестела на солнце Утренняя Звезда.

Зверь отпрянул назад, сжавшись в пружину, приготовившись ко второму броску. Разум Седьмого заволокла алая боль. Вместо того, чтобы бежать прочь, он ринулся на Зверя. Они встретились в прыжке. Выбив два клыка, нагината вошла пантере в рот, наполовину своей длины погрузилась в туловище и застряла где-то в позвоночнике. Сильное тело не хотело умирать – разбрасывая лапами комья грязи, тучи листьев и веток, пантера с запрокинутой головой и торчащим из пасти древком билась в страшных судорогах. Седьмой схватил Утреннюю Звезду и долго с криком бил это черное тело, пока земля вокруг не покрылась кровью, шерстью, обломками костей, мышечными волокнами, кусочками костного и головного мозга. Только после этого он со стоном завалился на бок, выронил оружие и зарыдал.

...

/16:58 7th# angle = 73.2; speed = 0.5; target = string; … Roger that/

Седьмой полз по склону, скребя пальцами с обломанными ногтями и оставляя за собой кровавый след. Насколько он мог судить, он был последним выжившим. Сил уже не было, как и оружия. Нагината давно сломалась, трофейный клыч, добытый в бою у озера, утонул в болоте. Теперь он был безопасен и беззащитен, как улитка на асфальте автотрассы. Это был конец. Но Седьмой не мог умереть ТАК. Если погибнет он, последний выживший, не выполнив задания, смерть всех остальных тоже будет напрасной. “Last man standing... Поднимающий Знамя... Ронин...” – всплыли в мозгу странные слова. Откуда это? дежавю... С трудом приподняв голову, он посмотрел вперед единственным уцелевшим глазом и вдруг увидел... Объект. Совсем недалеко, метрах в ста. Всхлипнув, Седьмой с трудом поднялся на ноги. Затем, покачиваясь из стороны в сторону, медленно побежал. Сначала трусцой, потом все быстрее, и быстрее. По его грязному лицу текли слезы, смешанные с сукровицей, потрескавшиеся губы растянулись в страшной гримасе, в которой никак нельзя было узнать улыбку. Он чувствовал себя бегуном, завершающим марафон. Не хватало только красной финишной ленточки. Впрочем нет, ленточка была. Точнее, не совсем ленточка, а тонкая стальная нить между деревьями, натянутая на уровне горла....

...обезглавленный труп Седьмого рухнул в двух метрах от Объекта.

“Game over. Insert coin to start again.”.... “Черт!!!” ....

Толик в сердцах пнул автомат ногой. Затем сунул руку в карман и задумчиво позвенел значительно уменьшившейся пригоршней мелочи. Старенький пошарпанный игральный автомат “Jungle battle” стоял в самом дальнем углу игрового салона. Он был не особо популярним клоном японского пачинко и дальним родственником бильярда. Это был горизонтальный стол, накрытый мутноватым исцарапанным оргстеклом. Под стеклом были довольно условно изготовлены резиновые джунгли, пластмассовые ловушки, представители злобной тропической флоры и фауны, а также люди-враги. Все вместе это напоминало музейную схему какого-то исторического сражения времен 2-й Мировой Войны на островах в Тихом Океане. Впрочем, это и была схема сражения, точнее, поле битвы. В начале поля располагалась пачка из 12-ти стальных шариков – по 6 в каждом из 2-х рядов. Это и были бойцы.

Игра начиналась после броска в щель монеты и удара кулака по единственной кнопке на панели управления с надписью “Start”. От силы удара зависел начальный импульс, с которым шары будут выпущены в игру. После этого взаимодействие игрока с игрой заканчивалось – оставалось только наблюдать. В хитрых лабиринтах пластмассовых “джунглей” было устроено множество магнитных, пневматических и пружинных Ускорителей и Замедлителей, а также Врагов и Ловушек. Ускорители ускоряли, Замедлители замедляли, а Враги и Ловушки пытались “убить” любой шарик, попавший в сферу их действия. Встреча Шара и Врага-Ловушки могла закончиться:
а) “гибелью” Шара,
б) успешным выходом Шара за пределы Врага-Ловушки и
с) “гибелью” Врага-Ловушки.
Причем возможны были варианты а)+с) и б)+с). “Гибель” Шара заключалась в том, что он проваливался в “лузу”, исчезая с игрового поля. После исчезновения с поля последнего шарика игра заканчивалась, но стоило кинуть очередную монету, как все “убитые” шарики опять собирались в начале поля, а все “убитые” ловушки и враги снова оживали, ожидая новго удара по кнопке “Start”.

При бешеном метании по полю шарики выбивали очки, сумма которых отображалась на допотопном люминесцентном дисплее, но смысла в них не было никакого. Главная задача игры заключалась в том, чтобы хотя бы один шарик залетел в “Золотой Очко” (с этим словом у Толика были только две ассоциации, но обе не очень хорошие). Золотое Очко, или просто Очко, представляло собой особую лузу, после попадания шарика в которую, по идее, должна была заиграть бравурная музыка, открыться боковая дверь и посыпаться золотой дождь просаженных тобой и прочими бездельниками монет. Но на памяти Толика такого не было ни разу. Теоретически это было возможно, но подступы к Очку были так “заминированы” ловушками, что на практике шансы победить стремились к нулю. Вот и сейчас, хотя шар с пятном ржавчины на боку и продержался дольше всех, а у Толика даже захватило дух от предчувствия победы, чуда все-таки не произошло – даже самый “опытный”, ржавый, побитый и исцарапанный шар в конце-концов глупо попался в последнюю ловушку, в двух шагах от Очка.

Толик очень любил эту игру. Он просаживал монету за монетой, раз за разом запуская этот апокалипсис в миниатюре. Глядя на мечущиеся со стуком шарики, можно было, при известной доле фантазии, подумать, что они делают это осмысленно. На самом деле это было, разумеется, не так. Их поведением управляют несколько примитивных физических законов, таких как равенство угла падения и угла отражения, а также результирующий вектор сил и ускорений, и судьба шарика в любой момент была функцией от угла и скорости его движения. А если на минуту гипотетически предположить, что шарики обладают разумом, то их мир и существование в нем должны были бы представлять собой одну невообразимую трагедию, повторяющуюся бесконечное число раз. Шарики метались по полю и погибали один за другим. Но самое ужасное заключалось даже не в этом. Как мыслящим существам, этим колобкам-терминаторам должно было бы КАЗАТЬСЯ, что это ОНИ принимают решения, куда бежать, ошибаются, выигрывают или проигрывают битвы. Излишне говорить, что это было не так. За исключением малой доли случайности, в игре присутствовал полный детерминизм и никакой свободы выбора. “Если бы Стальной Шарик понял, что он всего лишь стальной шарик, он бы сошел с ума. Впрочем, может ли сойти с ума стальной шарик?” – подумал Толик, – “даже я, Творец и Демиург этого искусственного мирка, после удара по кнопке не имею никакой возможности управлять его ходом. Я всего лишь с легким любопытством наблюдаю за их страданиями и гибелью ... ”

/17:32 Tolik# angle = -45; speed = 11; target = KAMAZ; …

“ … я изображаю Бога просто для того, чтобы убить время перед свиданием с любимой девуш... О, черт! Который сейчас час?!” – Толик вскинул руку и посмотрел на часы, – “уже полшестого, я мы договорились встретиться с Машей ровно в пять в кафешке через дорогу! Ну я и осел – заигрался, как малое дите!”. Толик подхватил со столика букет цветов, развернулся на каблуках и пулей выбежал через громко хлопнувшую за его спиной дверь. Сначала с  улицы послышался быстрый топот его ботинок, затем трубный рев клаксона, короткий визг тормозов и сильный удар. Несколько секунд висела абсолютная тишина, затем раздался пронзительный женский вопль.

… Roger that/