Жыл да был СССР. Так палучилась, что и я там жил. И как гаварицо – не тужыл.

Был у меня адин друг. Тупаватый, правда.

А так как делать па бальшому щёту была нехуй пастаянна, мы то марки сабирали, то бабачек ситом лавили, то карбид ва дваре ебашили на великую радасть местным бабкам.

Был у меня дед, царство ему небеснае. Пил он так, что местные магазины не успевали завазить новый тавар. Адикалон, кстати гаваря, тоже немеряно шёл в расход. В общем – паднималась эканомика. Вот.

Сидим мы как то с другам у меня дома. Делать нехуй. А лет нам было по 7. Я вдруг и гаварю:
-    Слушай, Саня, а давай какую нибудь пакасть устроим?
-    Давай! Он ваще сразу саглашался.
-    А что можно предумать?
-    Ну, я не знаю – ты же предлажыл, ты и думай. И я стал думать. И тут мне в галаву пришла идея. Я и гаварю:
-    А давай насрём!
-    А я уже посрал. Пельмешками.
-    А я не срал.
-    И что?
-    Ну, так давай насрём у меня на балконе!
-    А зачем?
-    Ну, что б кто-небудь влез, а я патом скажу, что это ты насрал!
-    Ишь какой хитрый – сам насрёшь, а мне патом пизды палучай!
-    Ладно…ну, дапустим, гаварить я не буду, что это ты насрал, но всё равно кроме нас же некаму! Так и так на тебя падумают.
-    А пачему эта на меня сразу?
-    Ну я ж, типо, не буду у себя на балконе срать, значит ты!
-    Я пашёл дамой.
-    Да ладна, падажди, с этим разберёмся. Главнае на радаков не нарвацца.
-    А с кем тогда прикол будет?
-    Давай деда моего падъябём, он же пажизни пьяный, так ему похуй, что тут будет насрано, вернее кем.
-    Давай!

Сел я, значит, срать, а Саня на меня смотрит. Я гаварю – атвернись, а то гавно стесняецца. Он атвернулся, и я нахезал. Гавно палучилась атборнае. С арешками. Твёрдае. Фармавое.

Чё то пофтыкали мы на маё гавно – не интересна, да и ваняла не па децки. Саня гаварит:
-    Не смешной прикол.
-    Я и сам вижу, - атветил я и вздахнул. И меня асенило – тащи маи капейки!
-    А зачем?
-    Щас увидишь! Он притащил маи капейки – там и савецкие были, правда мало. В аснавном были польские злотые и прочий шрот. Я гаварю – прасекаешь фишку? Саня репу пачисал и гаварит:
-    Торт будем делать? Я опешил.
-    Какой торт, - спрашиваю.
-    Ну, манетки в гавно павтыкаем и типо торт. Я смеялсо менут 10. Отдышался и говорю – Нет!
-    А может ты будешь жопу манетками вытирать? Я опять смеюсь – нет!
-    А что тагда?
-    А мы щас этими манетками галдэшку абложим, только что б её самой видна не было, панимаешь?
-    Вроде, панимаю.
-    Ну, вот. Абложим, а там пасмотрим. В общем, аблажили мы каку манетками – всё гавно закрыли. Палучилась этакая калбаска из манетак. Пасидели, пасматрели на всё эта дело. Саня гаварит – хоть в музей неси! Мы посмеялись. Патом стали думать, как же нам падъебать деда? И тут он пришёл домой. Мы с балкона шасть, и быстрей в каридор адивать сандали – типо, гулять идём. А дед пьяный, луком башит и чернилами, и, типо, с нами играецо – не пускает нас. Кое как мы всё-таки вырвались. Перебегаем со двора на другую сторону (а жили мы на втаром этаже). Стали пад балконам и я закричал:
-    Дедушка, дедушка!!! Кричал, кричал пака дед не выглянул. Смотрит пьяной рожей и спрашивет – что ты хацеу??? Я гаварю – пасматри, пажалуста, я там на балконе калбаску ис капеек не терял??? Дед наклонился вперёд и спрашивает – КАК??? Я повторяю свой вопрос. Он шатаясь, нагибаецца и радастна кричит – терял, внучек, колбаску, щас скину! Мы, карочи, атбегаем на метраф трицать и смотрим. Тут раздаёца крик – сука, кто здесь насрал??? Я помню крикнул – это Саня!!! И мы пабижали.

Дома меня патом ждал бальшой пиздец, бо дед вымазал пол хаты, пока дашёл да ванной. Вот такая история.