Толстая, пушистая гусеница за воротник. Мерзко! Неприятно! Жгуче!

Чёрные волосики щекотали Надину кожу, раздражали, оставляли багровые полосы. Визжа нечеловеческим голосом, Надя каталась по траве, пытаясь стряхнуть гадкое существо. Существо словно приклеившись - надёжно удерживалось всеми своими присосками.

Два злых, наполовину высохших, клеща, учуяв в инфракрасном спектре поживу, устремились к потерявшей бдительность Надежде. В пылу борьбы за целостность нежной кожи, Надя даже не почувствовала нарушение суверенитета и резинка трусов стала надёжным убежищем притаившихся кровососов.

Самка овода, теряя последнюю надежду отложить яйца под кожный покров уже любого животного, решила, что атакованная Надя наиболее удачный обьект. Чик, чик и десятка четыре яиц - очутились под кожей беспечной девушки.

Слепень пролетая мимо не нашёл ничего лучшего, как резануть оголившуюся Надину спину. Пять или семь комариных самок нетерпеливо наполняли свои желудочки девичьей кровью. Одна впилась в икру, две или три в локоть, остальные взахлёб, с аппетитом сосали кровь из шеи.

Неизвестно откуда взявшийся жук навозник, привлечённый выхлопными газами Надежды, преодолевая сокращение её мышц, проникал в задницу, к говну.

Пиявки из придорожного болотца, словно зомби, как по курсовому радиомаяку
сокращаясь, что есть мочи, спешили успеть привлекаемые уже на многие сотни метров распространяющимися запахами Надиной крови. Но дорогу им преградила суша.

Мошки, маленькие и неприметные, таких полно где угодно, забирались в самые сокровенные места между Надей и её одеждой, и чинили нешуточные неудобства. Кожа потела, зудела, чесалась.

Несколько пухоедов из упавшего прошлогоднего гнезда радостно обосновывались в Надиных промытых волосах. Златоглазик, маленький, красивый и пронырливый - ухватил свой кусочек счастья в районе ляжки и безнаказанно посасывал кровь, пользуясь, предоставленным случаем.

Потревоженная возмутительной вознёй, проснувшаяся гадючка - готовилась проучить помеху, внедрившуюся на её исконную территорию, и сомкнуть челюсти, и вонзить два острых ядовитых зуба в кисть левой руки отважно сражающейся девушки.

Даже негодяй слизень, улитка-бомж, решил забавы ради проползти по девичьей ножке, заставляя её самопроизвольно дёргаться, и оставляя на ней противную сопливую влажность.

Из глубины леса приближались главные ударные силы. Волк, волчица, и несколько волчат. Стая воронов уже кружила в небе, с надеждой посматривая на разворачивающиеся события.

Жуки могильщики и мертвоеды, организованно собирались невдалеке, чтобы завершить растаскивание оставленных им разлагающихся кусочков плоти.

Уж и не знаю, каким чудом удалось Наде отбиться, только выползала она из леса, обессиленная, обескровленная, в волдырях, укусах, с порезами, с распухшей багровой кистью левой руки, и конечно с нескрываемой гордостью, что дала жизнь новым так нужным родной природе поколениям насекомых. Надя ещё не рожала, но её переполняла радость материнства.

Только волки и вороны остались без обеда. Ничего, успокаивала себя Надя, следующий раз возьму на прогулку девочек. В общем, нормально погуляла...

Ну, так лето начинается...

2004 год

Степан Ублюдков писатель-прозаик, натуралист, отьявленный негодяй