Костик был изысканным молодым человеком. По крайней мере, ему нравилось так думать о себе. Он знал такие слова, как "трансцендентальность", "экзистенциализм", "солипсизм" - он любил перебирать их в мозгу как китайские шарики, ощущая свою эзотерическую причастность к эстетическому и интеллектуальному наследию всего человечества, с грустной улыбкой думая о серой массе остальных людей, погрязших в бытовой суете. Ему нравилось, когда его интеллектуальность замечали окружающие - признаться, он был немножечко позер. С этой же целью он возил с собой в машине на переднем сидении пару книжек - Сартра и Камю - чтобы как бы невзначай производить впечатление на своих пассажиров, особенно на молодых красивых девушек. Правда, в большинстве своем девушки оказывались приземленными дурами, не умеющими оценить всю глубину и богатство души Костика, и книжки не производили на них ожидаемого эффекта.

В тот день он, как обычно, в одиночестве прогуливался по шпалам заброшенной ветки железной дороги, размышляя о сущности поэзии, когда его внимание привлек лежащий между рельсами предмет. Это был блокнот, потерянный здесь, очевидно, довольно давно - его обложка успела выгореть и запылиться. Как усталый мотылек, он шелестел на ветру своими страничками, не в силах взлететь. Подняв и пролистав его, Костик догадался, что блокнот принадлежал некой молодой особе женского пола. Это чувствовалось по витиеватости фиолетовых строчек, обилию телефонных номеров подружек, по рисункам котят и цветочков на полях, раскрашенных разноцветными гелевыми ручками. С умилением листая это отражение неизвестного ему, но явно наивного и чистого девичьего сердца, Костик обнаружил в блокноте также множество стихотворений (очевидно, написанных его обладательницей), афоризмов, эпиграмм и "мыслей вслух" на философские темы. Многие из них, с авторитетной точки зрения Костика, были весьма недурственными, отчего он ощутил легкое томление мимолетной грусти - очевидно, это была очень изысканная натура (под стать ему), тонко чувствующая серость окружающего ее мира и уж точно знающая слова "экзистенциализм" и "солипсизм". "Это явно девушка моей мечты. Ах, если бы я только мог найти ее … Но это невозможно", - Костик машинально перевернул последнюю страницу и обнаружил расплывшуюся от сырости надпись "Если Вы нашли мой блокнот, пожалуйста, верните его мне. Мой телефонный номер ****, меня зовут **** ". Да, это был Ключ, наконец-то подаренный Судьбой! Исстрадавшееся от многолетнего духовного одиночества сердце Костика учащенно забилось в предчувствии долгожданного счастья.

Он с трудом дождался вечера, чтобы позвонить по указанному телефону.
- Да, - ответил ему чрезвычайно приятный девичий голос, - я действительно давеча потеряла очень дорогую мне записную книжицу и уже не чаяла ее найти. Как это мило, что она отыскалась! Да что Вы говорите? Неужели и впрямь на заброшенной железной дороге?! Ах-ах, я решительно отказываюсь в это верить. Я с радостью приеду в любое удобное для Вас время и место, чтобы забрать ее.
- Ну что Вы, что Вы, - галантно возмутился Костик - я буду счастлив сам лично привезти ее Вам домой или по иному другому адресу, если Вы будете так добры мне его указать.
- Ах, мне право, так неловко утруждать Вас … но если Вы настаиваете, то записывайте …

Костик был чрезвычайно доволен разговором. Сомнений не оставалось - он нашел свою половинку, с которой будет вечерами вслух перечитывать Канта, дискутировать о музыке и живописи, предаваться составлению буриме. По правде сказать, на самом деле Костик редко читал что-то серьезнее СПИД-инфо, в музыке и живописи разбирался слабо, а о том, что такое буриме, имел весьма смутное представление. Но в том, что все будет именно так, и что он сумеет ее очаровать, сомнений у Костика не было никаких. Ровно как и в том, что такая исключительная особа обязательно одинока и не понята, как и он сам.

Ради такого знаменательного случая, как первое свидание с материализовавшейся мечтой, Костик даже помылся и сменил белье и носки. Несмотря на свою утонченность, делал он это крайне редко, оправдывая свою нечистоплотность презрением к житейским банальностям. Далее, очень важный момент заключался в выборе букета цветов. Для первого раза Костик решил остановиться на нежно-кремовых розах сорта Шанто; по крайней мере так их назвала жирная тетка-продавщица. Он вымыл уши, постриг ногти, купил цветы и тортик, одел выходной белый свитер, а за спину, в специальные кожаные ножны под свитером, заткнул два остро отточенных мясницких тесака.

Об эти тесаках стоит сказать особо. Костик был нерешительным и мягким человеком, он не любил насилие и совершенно не был агрессивен, но эта странная привычка была у него очень давно. В случае предстоящего душевного волнения (а как любой утонченный человек, волновался Костик часто, и не только на экзаменах или свиданиях) он всегда прятал под одежду сзади эти два тесака. Они были широкие и короткие, плотно прилегали к телу, так что их очертаний совсем не было видно под свитером или пиджаком, и ходить, сидеть, наклоняться они тоже не мешали. Они создавали ощущение надежности и защищенности, и, как корсет, приятно поддерживали поясницу. Костик совершенно не воспринимал их как оружие, скорее как некие обереги. Иногда Костика разбирал внутренний шаловливый смех, когда он, отвечая на экзаменационный билет, вдруг представлял себе лицо преподавателя, если бы он (Костик) вдруг с понарошку свирепым лицом вытащил из-за пояса две эти страшненькие железки.

Данное милое чудачество прекрасно вписывалось в представление Костика о том, что у каждой неординарной личности должна быть своя безобидная странность. Никто не знал о его "милой странности", а Костик ее тщательно скрывал, чувствую при этом сладкий страх возможного разоблачения. Очевидно, подобные чувства испытывают любители носить женское белье под мужской одеждой.

Поиски указанного адреса увели Костика далеко за город. Он все дальше и дальше удалялся от трассы, увязая колесами своего микроавтобуса в чавкающей глинистой дороге, мимо мрачных недостроенных коттеджей и черного воронья, угрюмо копающегося в кучах строительного мусора. Когда Костик уже начал сомневаться в правильности выбранного маршрута, он внезапно увидел конечную цель своего визита. Это был стоящий далеко на отшибе недостроенный коттедж, причем строительство явно было заброшено довольно давно. Часть окон была застеклена, часть - просто заклеена полиэтиленовой пленкой или забита досками. Правое крыло дома вообще было не достроено и не подведено под общую крышу. Вид жилища несколько смутил Костика, он даже усомнился в правильности адреса. Но нет, все было верно. Кроме того, мусорный бак, веревка с неидентифицируемым бельем и колченогая флегматичная собака явно говорили, что дом обитаем.

Костик несмело позвонил в дверь, и ему тут же открыли. "Да, молодой человек, нужная Вам девушка действительно проживает здесь, и скоро она выйдет к Вам. А пока проходите, пожалуйста". Костик зашел внутрь. Это был странный дом, очень странный. Внутри он был также незавершен, как и снаружи - просто кирпичные стены и бетонный пол. Дом был полон людьми. Это были худощавые, чем-то неуловимо похожие друг на друга люди неопределенного возраста и пола, которые, как казалось, бесцельно слонялись по комнатам и коридорам, изредка украдкой со странной улыбкой поглядывая на Костика. Костик почувствовал недоумение и обиду - никто не усаживал его за стол и не заводил с ним беседу, он был предоставлен сам себе в этом странном доме с его странными обитателями, и стоял как дурак с цветами и тортиком у входной двери. Наконец, он решился и начал самостоятельно исследовать дом - никто ему в этом не препятствовал. Многочисленные комнаты были пусты или почти пусты. В некоторых комнатах на полу валялись обрывки газет и тряпье по углам, гнилые матрасы и грязные тарелки с тухлыми остатками еды на покосившихся столах. От нечего делать Костик попробовал считать жильцов этого дома (для себя он почему-то окрестил их "родственниками"). Но сосчитать их оказалось совершенно невозможно - настолько они хаотично двигались и были похожи друг на друга.

Наконец, обидевшись и почувствовав, что сыт всеми этими странностями по уши, Костик решил уйти. "Родственники" заметили это:
- Вы уже уходите? К чему так торопиться. Как Вам наш дом? Хотите, мы покажем Вам подвал?

В сопровождении большой свиты Костик пошел вниз по лестнице. Подвал оказался обширным и темным лабиринтом. Ориентируясь в его коридорах главным образом по звуку шагов впереди идущих, Костик чувствовал холод. Судя по звукам многочисленных шагов, вместе с ним в подвал спустились почти все "родственники". Они шли не долго. Его подвели к какой-то двери, с лязгом открыли ее и пригласили внутрь. За дверью было очень холодно и очень темно. Костик слышал, как несколько человек зашло за ним следом, и дверь закрылась. А затем кто-то включил свет.

Это была довольно просторная комната, по замыслу строителей - душевая, поскольку вся была обшита кафелем с решетками слива на полу. По стенам располагалось несколько оцинкованных столов и промышленных электрических мясорубок. На полу стояли тазики с фаршем. У дальней стены на крюках висели мужские обнаженные тела разной степени расчлененности.

Очевидно, предполагалось, что Костя должен быть шокирован и деморализован этим зрелищем. Но Константин был готов к чему-то подобному, поэтому нисколько не удивился, когда "родственники" выхватили ножи, пилы, крюки и бритвы и с мерзким визгом ринулись к нему. Мрачно ухмыльнувшись, Константин подумал, что самое лучшее оружие для боя в замкнутых пространствах - короткие и тяжелые тесаки. Мгновенно раскрутив на месте свое тело как маховик, и раскинув в стороны руки с тесаками как лопасти пропеллера, Костян начал смертоносный танец дервиша. В считанные секунды нападавшие были изрублены в куски. Немногие уцелевшие с криками разбежались по дому.

Костян был чертовски зол. Он потерял полдня, потратился на бензин, дурацкие цветы и торт, вдобавок испачкал кровью свой любимый белый свитер и брюки. Крепко выругавшись и пнув ногой чью-то голову, он тяжелой поступью пошел наверх. Поднимаясь по лестнице, он немного колебался - побегать ли по дому и поубивать оставшихся в живых маньяков? или сразу ехать домой застирывать пятна на одежде? В итоге решил не тратить время на ерунду и решительно зашагал к машине. Микроавтобус завелся сразу, но не успел Костян проехать и десяти метров, как страшный удар и скрежет заставили его мгновенно сгруппироваться и выскочить из машины, тут же закрыть голову руками и откатиться в сторону.

Двигатель и коробка передач были разворочены. Очевидно, пока он был в доме, кто-то из "родственников" залил что-то в масло или топливную систему, превратив его любимую машину в груду металлолома. Издав хриплый рев, Костян пружиной подпрыгнул с земли и ринулся обратно в дом. Страшным ударом высадив дверь, скрежеща зубами и сверкая глазами, как демон смерти, он жаждал только одного - крови. Как вихрь, он пронесся по дому. Дом был пуст. Этого не могло быть, но это было так. Костян ринулся в подвал и залетел в комнату-душевую, где все еще горел свет. Комната была пуста. Не было ни мясорубок, ни столов, ни людей на крюках, ни кусков плоти от недавней битвы. Посмотрев на себя, Костян вдруг увидел, что его одежда тоже чистая. Не было пятен крови и на тесаках, крепко сжатых в руках. Однако, присмотревшись, Костян заметил, что они покрыты свежими и довольно глубокими царапинами и зазубринами, которых не было еще утром.

В задумчивости Костян поднялся наверх и не спеша обошел все комнаты еще раз. Как и в первый раз, он никого не встретил, зато нашел то, что просмотрел вначале - в одной комнате у стены был сложен большой ворох чего-то, прикрытого старыми газетами. Костян снял газеты и увидел сотни, тысячи, десятки тысяч совершенно одинаковых блокнотов, как тот, что он нашел на рельсах. Костян некоторое время молча смотрел на них, затем направился к своей искалеченной машине. Вернувшись с канистрой бензина, он облил стопки блокнотов и поджег. Выбил локтем оконное стекло, чтобы лучше выходил дым и поступал кислород. Долго стоял, наблюдая за горящим в углу костром, затем, спохватившись, бросил в него "свой" экземпляр. Когда огонь начал стихать, расстегнул брюки и принялся добивать пламя тяжелой пенной струей.

Когда пламя окончательно потухло, он вышел на улицу. Он почти не удивился, когда увидел, что его машина мирно урчит мотором. Выезжая по разбитой грунтовой дороге на трассу, Костян о чем-то напряженно думал. Внезапно хмыкнув, он протянул руку в сторону и сгреб с соседнего сидения обе книжки классиков французского экзистенциализма, Сартра и Камю, которых он так и не удосужился прочитать.

Открыв окно, он далеко зашвырнул их в придорожную грязь.
Вслед за ними, распугав ворон, полетели оба тесака.