Она шла впереди и скупыми движениями отводила ветки кустов. Он не успевал отводить их сам. Он вообще ни о чем не думал, он просто смотрел на ее шею, покрытую нежным пушком. Горячий песок приятно охватывал ноги и бешено колотилось сердце. Они вышли на берег и запах моря, горьковатый запах водорослей убил в нем остатки здравомыслия. Девушка стояла к нему спиной и молча смотрела вдаль, словно там, за горизонтом она увидела что-то такое, от чего следовало замереть и ждать, ждать предопределенно, с нетерпением, страхом и надеждой. Запах ее волос, даже не запах, а что-то, что может просто окутывать, манить и заставляет совершать то, от чего потом остается только щемящая грусть, сводил мужчину с ума. "Сейчас я ее поцелую или умру" - подумал он и встретил ее глаза своими глазами. Все, что происходило потом, он почти не помнил. Он запомнил главное - чувство полета, теплоты и ощущение всепоглощающей нежности, осознание ее как себя и радость от этого знания. Он задыхался, узнавая ее мягкие, упругие губы и властно, нежно толкая ее язык своим. Его разнесло по небесам, его руки охватывали весь этот мир с его яростно синим небом и облаками, похожими на потоки тишины. "Этот мир -мой", с остановившимся сердцем говорил он себе, глядя на любимый изгиб бедер и провожая последнюю тряпочку, которую она, полунаклонив голову и улыбаясь чему-то, мягко опустила, нет, отпустила. Он не видел куда. Потом были брызги соленой воды, взмах головы и вода была продолжением ее волос. Бешеный рывок тела и ощущение смеха, запах ее рвущегося движения, звук лопнувшей паутинки в наступающей тишине, тишине прижавшегося к нему лица, ее, которую он нес на берег. Казалось, весь мир начал сначала медленно, а потом быстрее, рывками, вращаться, скручиваясь в воронку, центром которой были они, слившиеся в что-то маленькое, которое могло растворить в себе целый огромный мир. Мир сомкнулся вокруг них. Как им казалось - непрерывно и насовсем.

Дома была жена, которая встречала его от порога криком, были дети, которых он не любил. Еще была работа, пиво с друзьями по субботам, чувство того, что просто живешь, просто живешь и не думаешь о том, что все, или хоть что-то в этой подлой жизни может пойти более тепло, и, что, может где-то в этом городе есть окно, которое светит, все таки светит тебе по вечерам и с этого света, как с лунной дорожки не свернуть и не сойти никуда.

Он еще раз посмотрел на профиль девушки, с которой он часто ездил в метро. Когда она прошла мимо к выходу, мельком глянув на него и улыбаясь чему-то, он вдохнул полной грудью ее запах, стараясь вобрать в себя его весь. Потом он наклонил голову и улыбнулся, улыбнулся чему-то светлому, чистому, настоящему и единственному, тому, что только что прошло мимо него и исчезло. Навсегда.

На работу он ездил теперь другим маршрутом.