Шум вокруг стих и девушка, сидящая у колонны, положив голову на колено, начала медленно просыпаться.

Старенькое пальто сторожа, заботливо укрывавшее ее плечи, скрывало лицо, так что появилась возможность прислушаться и даже приоткрыть аккуратно один глаз так, что этого никто бы не заметил. Но вокруг никого не было.

"Не пиздел!..." Девушка злорадно усмехнулась, вспомнив слова старика о через раз работающем телефоне… "Не пиздел!..."

Указка, порвавшая злосчастную картину, валялась в метре-полутора от нее так, что дотянуться до нее сразу было нельзя. Нельзя, но теперь у нее получилось. Она сама не поняла как она смогла это сделать, но твердая уверенность в том, что теперь у нее ВСЕ будет получаться не позволила задаться этим вопросом.

Из зала вышла уже другая девушка. Да, одета она была точь-в-точь как та, что еще час назад привела в храм культуры этих маленьких припиздков. Припиздки, которые не дали ее права на ошибку. Они смеялись над ней. Над тем, что неловким ("а есть среди вас идеальные?!") движением она порвала картину, которая держала ее в одном мире с ними.

Теперь этой пуповины нет… Прорванная она превратилась в промокший безжизненный кусок холста. Но перед своей смертью она смогла отдать ей все. Все.

Как поруганная девушка не могущая продолжать жить дальше и заклинающая отомстить за нее, картина отдала ей весь свой свет. Отдала не зря.

"Глупый старик…" Какая-то, даже с остатками жалости той, прежней, учительницы, мысль пролетела где-то когда она с ходу воткнула сторожу указку в глаз.

"Контроль-ный! Контроль-ный!..." Указка втыкалась и втыкалась… Глаза, носоглотка, горло… Не было места куда она не смогла бы попасть.

Присев у тела на корточки, она аккуратно перевернула его и, спустив до колена штаны старика ввела указку в задний проход.

Тело судорожно дрогнуло, да так, что внезапностью этого движения могло бы и испугать. Могло. Но не ее и не сейчас.

Член старика, немытый и пропахший мочой провис и коснулся паркета. Оглядев зал в поисках того, что ей могло бы помочь, девушка вытащила указку из ануса старика и, поднеся ее к своему лицу, принюхалась.

Запаха не было.

"Что же он ест?..."
Сам факт того, что фекалии старика практически не имели запаха лишний раз убедил ее в том, что она должна что-то сделать, чтобы дать достойный отпор этим существам…

На полу валялась все та же ракетка таблички "Руками не трогать", что искренне обрадовало ее. С помощью нее она смогла заставить существ проявить себя и с помощью нее же продолжит с ними борьбу.

Понимая, что на верном пути, чуть не подпрыгнув, она схватила ее и в один удар отрубила старику член.

Спустя минуту, оглушив бабушку-смотрительницу той же табличкой, указкой она запихивала член сторожа ей в горло.

"И об этом пишут все газеты?..", праведной и горькое возмущение было искренним как детстве.

Как можно было восхищаться минетом, даже произносить это гадкое слово. Она никогда не могла понять.

Когда приходилось отнимать у этих выблядков на уроках все эти пасквильные газетенки она даже брать их старалась за уголок листа. Так, чтобы не испачкаться.

Подождав когда старуха перестанет хрипеть девушка углом таблички разорвала ей горло и посмотрела, что член лег плотно и глубокои только после этого поднялась.

Вздохнув полной грудью, прижимая к груди указку и табличку - две по-настоящему дорогие ей вещи - она вышла на улицу.

"Они ждут извинений, гадкие ублюдки… Они ждут извинений…"

Как классная руководительница она достаточно хорошо понимала чувства родителей тех, кто испортил ей ее жизнь…

ФимаПсихопадт®