Сегодня по дороге на работу я увидел какающую ливретку. Я никогда этого не видел, и мне кажется, в тот момент во мне что-то сломалось. Более отвратительным зрелищем, думается мне, может быть только какающая цикада, но такого увидеть мне, хвала Аллаху, не суждено. Впрочем, пути господни неисповедимы.

Я специально не стал внимательно приглядываться, что из неё, ливретки, там полезло, потому что если бы я ещё и это увидел, просто упал бы в обморок от омерзения и испачкал костюм, который только забрал из химчистки. Маленькая скелтообразная тварь тряслась так, словно через неё пропускали ток или по меньшей мере она проглотила вибратор. На мгновение у меня появилось желание оступится на эту тварь, чтобы её раздавить, но до ужаса было жалко только что вычищенные до блеска ботинки. Микроскопическое ублюдище перегнуло свою проволочную хребтину дугой и из-под плешивой кожи штабелем детдомовских батарей торчали кости, напоминавшие миниатюрные остовы советских теплиц. Отвратительная гадина, рождённая не то мыслью какого-то умиравшего от синтетических наркотиков инженера по генетике, не то просто фантазией любителя искромётных шуток камрада Люцифера, шаркала когтями по тротуару и трусливо роняла кал. Весь её вид выражал такой страх, будто она только и думала, что у неё из пердака вместо жиденького ливреточного говнеца вылезет перекачанный анаболиками Кащей бессмертный с благоразумно припасённым для этого случая финским ножом и отрежет ей её убожескую голову.

Я сплюнул и зашагал дальше, ловя себя на мысли, что хозяевам подобных квазимодных криатур, в сравнении с которыми поедаемый термитами зловонный труп нетопыря лесного кажется румяной подругой Хрюши и Степаши Оксаной Фёдоровой, следовало бы выводить их просраться под покровом глубокой ночи, дабы никто из нормальных людей не увидел этого позора и не написал бы о нём на UDAFFе.