Серый вошел в вагон трамвая, дрожа от холода. Полчаса ожидания на пустынной вечерней улице, в двадцатиградусный мороз, показались ему пыткой. Он не выносил холода. И вот, наконец, долгожданное "дзынь-дзынь" и тяжелое постукивание колес по стыкам рельс. "Хоть бы местечко нашлось для меня, спать хочу, пиздец, просто умираю!", - Серый влетел в раскрытые двери и стал потирать замерзшие руки (как обычно, забыл дома перчатки).
Эта трамвайная линия проходила в старом районе, где практически не было станций метро и автобусы ходили по нескольку раз в день. Трамваи были всегда набиты, и что еще хуже - в любое время суток там ездили одни старухи. Ворчливые, - со своими дежурными сумками, набитыми бутылками, - они любили тихонечко так толкнуть или на краешек ноги наступить, подросткам особенно. Или насрать интеллигентненько так в душу, кому помоложе. Главное, повод. И уж конечно сесть на сидение в таких трамваях было просто нереально.
Серый убедился, что место ему не светит, и прошел в уголок, схватившись за поручень. Народу было мало, но все сидячие места были заняты старыми бабками, которые не преминули бросить осуждающий взгляд на Серого. Трамвай покачивало на поворотах. За окном давно стемнело. "Куда эти суки ездят постоянно? - про себя возмущался Серега, - Люди с работы возвращаются, а они расселись, как сорняки, хуй прошибешь их тупые мозги!"
Опа! Одна старуха заворочалась на сиденье и стала кряхтя приподниматься, готовясь к выходу.
- Сынок, подашь мне сумку, я сойду сейчас, - скорее сказала, чем попросила краснолицая старуха, и слова эти, конечно, относились к Серому. Она приподнялась и с охами и причитаниями протянула ему свой довольно тяжелый баул.
- Конечно! - он обрадовался и с готовностью подал старушенции сумку, когда та выкатилась из вагона. Тотчас вернулся и брякнулся на освободившееся место. Сон накатывал приятной негой. Впереди еще двенадцать остановок. Двенадцать остано…
"Осторожно, двери закрываются. Следующая станция - Дом Детского Творчества".
Серый проснулся от легких толчков. Так и есть - крохотная старушонка в клетчатом пальто стояла справа от него, как бы нечаянно стукая его авоськой по колену всякий раз, когда трамвай пошатывало из стороны в сторону. Мутными глазами искоса взглянув на бабку, парень вернулся в сон.
Не тут-то было.
- Молодой человек, подскажите время, пожалуйста! Я смотрю, у вас часы на руке… - довольно развязно проговорила бабка каким-то ржавым голосом.
Серый притворился спящим. "Хуй тебе! Сначала время покажи, потом место уступи… Не проснусь и все тут" - думал он, заметно напрягаясь.
- Ну что же вы отворачиваетесь, я же с вами разговариваю. Вот вежливость-то, а? - это она уже к другим пассажирам обращалась. - Время сказать, и то не могут.
- Ой не говорите! - запричитал чей-то надтреснутый голос сзади. - И как уж только они, бессовестные, не притворяются, и книжку-то возьмут, и спящими прикинутся…
"Держись, Серый. Им тебя не одолеть. Притворяйся до конца."
- А я давеча еду с рынка, колбаски прикупить вроде надо, ну и еду себе. А тут две сикушки с наушниками входют, и давай толкаться… Вроде этого наглеца.
- Спит, - с издевкой в голосе прошипела маленькая старуха. - Ведь слышит нас, а все равно притворяется. Эй, парень! Слух ты потерял никак?!
Сумка все чаще и больнее била его по коленной чашечке. "Не двигаться, бля! Сейчас они тебя провоцировать будут." - внушал он себе из последних сил.
- Вот разбудим его по-настоящему, да ссадим, што б пешочком-то прошелся. Будет знать тогда, как над больными старыми людьми издеваться. - в вагоне остались одни бабки и их взвинченные голоса звучали уже в полный голос. Назревал скандал, нечаянным виновником которого стал он, Серый. Не сказав еще старухам ни слова в ответ, он уже изрядно истрепал себе нервы.
И тут он встал. Резко выпрямился, открыл глаза. Повернулся к маленькой старушонке, которая уже ухватилась за его рукав, и врезал ей. Кулаком, сверху вниз по голове. Бабка закатила глаза, и стала сползать на сидение, с которого встал Серый. А он тем временем шел в дальний конец вагона, где визгливо стала кричать та, другая бабка.
- Стервец! Куда водитель смотрит! А-А!! - Серый ударил ей под колено, и она тоже рухнула всей своей грузной тушей на пол.
А трамвай шел и шел. Водитель действительно ничего не видел - это был прицепной вагон. Между тем стала разыгрываться настоящая трагедия. Трое наиболее сообразительных бабулек схватили Серегу за локти и за шиворот и придавили к стене. Но похоже, что это был настоящий приступ ярости, безумной злости человека, уставшего быть невиновным козлом отпущения в подобных ссорах.
- Прр-р-рочь, сссуки старые! - Серый вмиг стряхнул с себя трех баб. Выхватил у одной из сумки бутылку из-под кефира и пошел махать ей направо и налево, смотря вперед невидящими полными слез глазами. От его ударов бабки хватались за ушибленные места, как-то нелепо и по-детски взмахивали сухими ручонками, и падали, как в сюрреалистическом кино.
- Н-на тебе! Хэк! Хэк!
Ну вот и все. Щелкнули двери. Серый медленно вышел из трамвая, дрожа. Не от холода, от сознания произошедшего. Из вагона за ним никто не вышел - лишь с улицы можно было увидеть какое-то непонятное шевеление за стеклом. Серый уронил бутылку и побежал. Ему стало легче. Оставалось всего три остановки до дома.