Не знаю как вы, а никого никогда не подвожу. Посадишь в машину какого-нибудь уебана из солнечного Дагестана, а он пизданет тебя по голове - и все, поминай как звали! Но когда фары высветили ЕЕ в тот сентябрьский вечер, сердце мое забухало тяжело и редко, а ноги сразу стали ватными. И уже через секунду я коряво, как ученик, прижался к обочине. Еще бы! Девушка, которая сначала компостировала мне мозги два года, безумная любовь, а потом вышла замуж - не то просто за лейтенанта, не то за старшего лейтенанта ФСБ. Хуй его знает! В последнее время этих лейтенантов развелось как говна или собак нерезанных. Такое время бля!

Ну да ладно. Посмотрев на меня и слегка охуев, она села в машину. Тут уж пришла моя пора охуевать. Время все-таки оставляет следы и на моей пастозной роже, но вот ее прошедшие годы, по-моему, абсолютно не коснулись. Все такая же красотка. Молодая (молодая!) Катрин Денев. Когда мы расстались, я даже купил кассету с "Шербурскими зонтиками". И много раз дрочил под сентиментальную мелодию из этого фильма... А хуле делать? Практически про меня история...

Первая неловкость прошла и мы разговорились. Я узнал, что едет она от подруги, что с мужем у них "как-то все не очень, хотя он старается", и еще что она, похоже, не очень-то стремится успеть в семейное гнездышко до начала программы "Спокойной ночи, малыши!". Это меняет дело. Я напрягся - похоже, где-то на горизонте замаячила ностальгическая ебля вперемешку с кисло-сладкими воспоминаниями.

Эмоции нахлынули. Даже сопливый в штанах зашевелился, даром что приучен к латексным лесбиянкам с пристяжными хуями!
В общем, через пять минут немного бестолкового разговора я уже шагал вдоль полок небольшого магазина и в голове крутилась привычная карусель: ШАМПАНСКОЕМАРТИНИВИНО. ШАМПАНСКОЕМАРТИНИВИНО. Стоп! Мартини. Мартини она любит. И что-нибудь на закусь. И презервативы. Обычные, без выебонов и вкуса земляники. Сегодня все будет как в книжках Эриха -Марии Ремарка - просто, незамысловато, немного грустно, зато охуительно душевно и романтично. Чуть не убив дотошную бабку, которая проверяла на кассе цену пакетика с майонезом - "Пять? Или пять шесьдесят, девушка?", с пакетом в руках я выскочил на улицу.

Уж не знаю, что это было. Какую хуйню она занюхала. Всегда был далек от этих тем. Знаю только, что когда я кинул пакет на заднее сиденье и уже повернул ключ зажигания, ее голова свешивалась на бок, а на нарядном синем платье подсыхала лужица рвоты. Сиденье и коврик запорошены белым. А из магазина вышел покурить мент - охранник.

Смеркается. Слева - Тимирязевский парк. Справа - какие-то стройки, дома, пустыри. Дыра в заборе. Шуршат листья, шумят дубы и липы, кусты царапают лицо. Недолго и глаз выколоть. Земля сухая. Хватит или тащить дальше?

Здесь. Восемь дубов стоят кругом, образуя маленькую поляну. Приятный, немного горький запах пропитывает все вокруг. В верхушках деревьев ветер. Вдалеке слышен гром. Скоро гроза. Наверное, последняя в этом году. Я положил ее на гору сухих листьев. Хлебнул мартини. Редкое гавно, хотя раньше мне нравилось. Провел рукой по ее бедру. Как шелково... Ну давай, подружка. Помоги мне, как помогала раньше. Я, наверное, плохой любовник. Никак не могу попасть. А почему? А потому что ебусь теперь редко! Отвыкаю, блять, от женской анатомии! Вот так уже лучше! Давай, шерстяная пизда! Я помню, как первый раз нащупал твою шерсть. Помнишь тот уебищный клуб с дешевым баром? Тот, где мы нахуярились винищем а потом пошли танцевать? Ты крутила жопой и терлась об мой хуй, а я запустил руку тебе в трусы (мы никогда раньше не делали этого), и когда ты прижималась ко мне особенно сильно, сжимал твою пизду ладонью! И ладони было горячо и мокро! А девки, которые трясли задами рядом, хихикали и оглядывались! Хихикали и оглядывались все чаще и чаще! Давай! Как сейчас!!! Как сейчас!!! Как сейчас!!! А-а-а, еб твою мать!!! А. Прости меня, милая. Прости.

Я упал на нее и уткнулся носом в спутанные волосы. Волосы пахли дыней. Перекатился на спину, натянул джинсы. Непослушные пальцы соскальзывали с латунных пуговиц. Еще один глоток - чтобы успокоиться. Посмотрел на окошко темного неба, в котором ветер нес тучи. Все. Пора вставать. Сейчас я приведу тебя в порядок. Ты не будешь лежать здесь как какая-нибудь студентка, задушенная своими же колготками. Маленькая, несчастная, с журналом "Лиза" в сумочке.
Нет. Ты будешь спать в своей постели из дубовых листьев как какая-нибудь немецкая, блять, королева из древних времен. Как Тристан и Изольда (Хуй знает, правда, кто это такие. Но я видел картинку.) Как Бонни и Клайд. Да. Как Бонни и Клайд. Не волнуйся. Я сейчас. Это совсем не сложно.

С бутылкой в руке я брел по темной аллее парка. Изредка холодными светлячками в гуще листвы горели фонари. Ветер нес мне навстречу черную метель из листьев. Гремел гром. Меня знобило, дрожали колени. Я думал о признаках насильственной смерти, о кокаине, который так предусмотрительно рассыпал по ее платью, о химической чистке салона. О пушистых хлопьях снега, о первом поцелуе, о стихах, которую она подарила мне на день рождения когда-то. Я помню их до сих пор.

Моя любовь меня переживет
Пусть в этом мире все случайно, все мгновенно
Ты видишь - лишь любовь моя нетленна
Ты слышишь, как тебя она зовет...

Я приду весной. Переживу зиму, как двадцать девятую по счету смерть. В середине апреля, прогуляв работу, перешагивая через собачье дерьмо, по влажной земле, под синим небом, к новой судьбе, к точке отсчета...
Ты отпустила меня.