Ступая по старой, протоптанной тропинке, Евгений, опустив голову вниз, быстрой походкой направлялся к лесу. Настроение было паршивое. Хотелось побыть одному, хоть как-то успокоиться. В последнее время все развивалось настолько неожиданно и с необыкновенной, болезненной быстротой, казалось - голова не выдержит такого водоворота событий и треснет, выплёскивая из себя пунцово-удушающие мысли. Уставший мозг требовал передышки. Евгений взял плетеную корзинку, накинул заношенную, потрепанную куртку и, не сказав ни слова родным, вышел из дома.

Он любил этот незамысловатый, обычный, деревянный, давно не крашеный двухэтажный дом. Здесь прошло его детство, юность, здесь жили самые дорогие его сердцу люди. Дом, построенный еще до революции, был настолько большим по площади, что в нем спокойно жили несколько семей. Вот окна Ларисы Федоровны, а вот за этим окном живет смешная девочка со своей мамой Тамарой Алексеевной. Евгений еще раз посмотрел на родной его сердцу домик, сплюнул, и пошагал прочь от него.

Спустя десять минут он перепрыгнул через узкую глубокую канаву и очутился в лесу. Погода была ветреной, маленькие березки легонько шуршали не успевшей опасть желтой листвой. Стояла поздняя осень и поэтому, Евгений, зайдя вглубь леса, сразу почувствовал сырость и запах гниющих листьев. Разгребая их ногами и глубоко задумавшись, он шел вперед. Просто вперед.

Время, казалось, остановилось в данный момент, неизвестно сколько он бродил по осеннему лесу, ступая промокшими ботинками по чавкающему, словно губка, красно-коричневому мху, пробираясь через черные, скользкие от сырости ветки деревьев и старые, увядшие растения. И вот вдали показался небольшой просвет, деревьев становилось все меньше и меньше. Евгений, обогнув последний заслон из деревьев, оказался на горке.

Перед его взором предстал плотно застроенный и, судя по зданиям, довольно старый городок. Самое интересное, что он никогда в нём не был. Погода тем временем окончательно испортилась, пошел сильный дождь. Евгений застегнул куртку, накинул на голову капюшон, и, спрятав одну руку в карман, медленно поплелся по главной улице. Улица действительно была необычной - высокие, вплотную стоящие друг к другу деревянные дома, в основном жилые, но в некоторых ютились всевозможные магазины и аптеки. Мимо пробегали редкие, неприятные прохожие, забывшие дома зонтик. Серая улица постепенно пустела.
- Какая огромная улица, интересно, скоро ли она закончится? - подумал Евгений.
Обогнув длинное коричневое одноэтажное здание, от которого приветливо пахло свежей сдобой, он наконец увидел, чем заканчивается эта недолгая экскурсия - в конце улицы за высоким забором находился огромный старый сад, в центре которого виднелась усадьба, а над ней возвышалась труба, из которой шел едва заметный мягкий дым.
- Странная какая-то дача. И в стороне от остальных. Наверное, это самое старое здание. Сколько ему лет-то? И кто там живет? - этот дом заинтересовал его. Более того, помимо любопытства, какая-то неведомая сила тянула Женю к старинному строению.

Убедившись, что на улице он остался сосем один и все случайные прохожие спрятались от дождя по домам, он смело шагнул через густые заросли крапивы к забору. Найти небольшую трещину не было проблемой - забор от старости изрядно прогнил, покосился, потеряв свой изначальный цвет, зарос мягким зеленым мхом. В саду было тихо и спокойно. В доме свет не горел, но хозяева все же были дома - сделал вывод Евгений, так как окно на втором этаже рядом с трубой было широко распахнуто. Он больше не мог сдерживать свое любопытство и, набравшись смелости и глубоко вздохнув, Евгений отодвинул одну из досок забора. Она легко подалась напору рук, и перед ним открылся вход. Отложив корзинку в сторону, Женя с трудом протиснулся через отверстие и оказался в саду. Кое-как замаскировав дыру в заборе, он прислушался. Казалось - любой, даже самый слабый шорох не ускользнет от него. Сердце сильно билось, словно чувствуя возможную опасность, которую всегда таит в себе неизведанное. Евгений посмотрел по сторонам и быстрой походкой двинул через небольшой ряд старых яблонь к кустам, что росли под окнами дома.

Благополучно, а главное незамеченным, он добрался до них - и вот уже где-то в двух-трех метрах от него зияли темные глазницы строения. Дождь перестал лить, однако ветер усилился. Рядом лениво капала в переполненную бочку вода со ската крыши.
Взглянув на часы, Евгений с удивлением обнаружил, что уже семь часов вечера, и он отсутствует дома около трёх часов. Но уйти прямо сейчас, когда проделана большая часть пути, так и не взглянув хоть краем глаза в загадочное, он не мог.
- Ни за что! - твердо сказал себе Евгений.
Ступая как можно тише, практически бесшумно, обогнув кусты, он прокрался к стенке здания и вплотную прижался к ней. Окно было в нескольких сантиметрах от него. Евгений прислушался. За стеной слышались чьи-то голоса, смех, звук двигающегося по паркету стула, звон посуды. Евгений насторожился, но все равно, как ни старался, никак не мог разобрать, о чем говорят за стеной. Чтобы узнать больше, необходимо было посмотреть в окно.
"Насколько это может быть опасным? Что меня ждет? Кто хозяева этого дома - плохие или хорошие люди? Что будет, если они меня заметят?"
- Ну, все, хватит, времени нет, будь что будет, в любом случае у меня будет возможность убежать, скрыться! - подумал Евгений и, затаив дыхание, заглянул в окно.
Оно было плотно занавешено черной шторой. А через единственную, совершенно микроскопическую щель на стыке двух штор разглядеть хоть что-нибудь было невозможно. Окончательно осмелев, он решил залезть по трубе на второй этаж, а там будь что будет! Труба была скользкой, но всё же Евгений достиг своей цели.

Держась за одну из ставней, он осторожно заглянул внутрь дома. В комнате в данный момент никого не было. Но разговоры уже звучали отчетливее, чем раньше, хотя из всей этой чехарды трудно было уловить хоть какой-то смысл, кроме отдельных слов: "Да… конечно… возможно, завтра или послезавтра… Ха-ха-ха… ждать… острая сердечная недостаточность… банально… ну ладно… вполне…"
Евгений внимательно осмотрел комнату - у стены стоял старый, массивный шкаф из красного дерева - такая мебель, цвета сырой печенки, была популярна в старину: небольшой диван в центре комнаты, стол с небрежно разложенными бумагами, в углу - часы с огромным блестящим маятником и чей-то портрет на стене.
"Комната обставлена хоть старомодно, но богато, красиво!" - сделал вывод Евгений. Внимательно посмотрев на стол, он заметил фотографию. Евгений сразу узнал лицо той женщины, которая была запечатлена на фотоснимке - на него улыбаясь, смотрела еще каких-то несколько месяцев назад здоровая и счастливая мама. Сердце гулко захлюпало. От страха он чуть не свалился вниз, но сильнее прижался к трубе и замер на месте.

Голоса приближались. Женя, едва перебирая закоченевшими то ли от холода, то ли от страха пальцами, опустился по трубе вниз и замер. Послышались звуки открывающейся двери, щелчок выключателя - и в окне вспыхнул свет.
- Когда будет готово?
- Материал будет очень скоро, возможно, уже завтра. Все зависит от особенностей организма. Порча наведена две недели назад…
- И я предупреждаю вас - тело должно быть без малейших травм и повреждений, не так, как в прошлый раз! Время не терпит!
- Прошлый случай - ошибка, осечка, самоубийство, Вы же сами знаете!
- Так вот, говорю Вам, без всяких фокусов, повторяю - мне не нужны несчастные случаи!
- Хорошо, не беспокойтесь. Все будет нормально.
- Полностью пролагаюсь на Вас, апеллирую к вашей незапятнанной доселе репутации и честности! В противном случае… Я Вас не боюсь, как некоторые, для меня ничего невозможного нет! Учтите это на будущее! Ладно, не будем…
- Нет причин для беспокойства, обещаю Вам, что в ближайшее время Вы получите все, как и договаривались!
- Это она?
- Да.
- Хмм…
- Ну ладно, пойдемте вниз!

Евгений ещё раз осторожно заглянул в окно второго этажа. В комнате находились двое мужчин и одна пожилая женщина. Они уже собрались уходить и направлялись к выходу. Евгением овладело странное чувство - ему вдруг показалось, что один из мужчин ему знаком, взглянуть хотя бы ещё раз в его лицо - и Женя сразу вспомнит, кто это.
- Кто это? Может, один из дальних родственников? Или сосед по даче? Я же недавно, совсем недавно - где-то пару дней назад - уже видел этот затылок, эти залысины… Ничего не понимаю…
Он закрыл глаза, подсознанием выхватывая лица присутствующих. И тут произошло то, чего он все время боялся - он понял, что его заметили. Прямо перед ним, молча, стояли и смотрели на него в упор все трое. Евгений сразу же узнал среди этих трех людей доктора, который уже вторую неделю безрезультатно пытался излечить от неизвестного недуга его мать.

Не помня, как он преодолел мокрые кусты и забор, Евгений очутился за пределами сада, на главной улице. Скользя ботинками по дорожной грязи и падая лицом в сладкую жижу, он поднимался и бежал снова. Дома, улицы, поле и, наконец, лес. Тяжелые гибкие ветки, еловые лапы, больно хлеставшие его по лицу - он продолжал бежать, не оглядываясь и не зная, что сзади и что будет впереди.

Вбежав к себе домой, он закрыл на засов дверь и замер на деревянной лестнице, отдышался. Осторожно прислонившись ухом к двери, он прислушался: "Нет ли за ним погони?". Послышался родной голос бабушки. Ее лицо было в слезах.
- Кто? А это ты, Женя… Господи, где ты был? Такое горе… Я не знаю, как сказать… Мама… Твоя мама… Нет…
Никогда еще в жизни Евгений не чувствовал ничего более ужасного. От трясущейся боли замерло сердце, тяжелый, горький ком застрял в горле. Он боялся этого больше всего на свете, чувствовал и боялся. Это произошло именно сегодня, сегодня вечером.
Звериная злость овладела им, и, распахнув дверь, Женя побежал в сторону сарая. Оттуда с усмешкой убийцы он вытащил железную зелёную канистру с бензином, скомкал в мешок грязное тряпьё и быстрым, решительным шагом двинулся в сторону леса, из которого вышел несколько минут назад. У Евгения тряслись руки, а перед глазами стояла фотография матери, тело которой холодело с каждой секундой.