Насколько мне известно, Нерон любил петь, подыгрывая себе на арфе, и заставлял слушать себя тысячи людей. Ни петь не играть он и близко не умел, но все старались показать свой риспект и почитание, дабы не быдь вздыбленными или затравленными голодными собаками. Ещё Нерон под старость выявил у себя страшное заболевание - педерастию. Вследствие чего он приказывал ловить на римских улицах красивых мальчиков, ебал их, а потом кидал в вольер с тиграми. Уродливый злой закомплексованный псевдо-певец пидоро-музыкант Нерон -Киркоров в прошлой жизни, вам не кажется? Мне вот кажется, да и похуй на эту скатину.

СССР.

Маленького Диму всегда мучил один и тот же вопрос - что будет, если съесть кусочек своего говна? Узнает ли об этом мама? Будет ли это вкусно? Можно ли будет рассказать об этом Лёшке? И вообще как что? Кроме этого Дима не имел понятия, чем отправить в рот тот самый кусочек переработанной пищи. Вилкой что ли? - пожал плечами Дима и рассмеялся. Может на спицу наколоть? Или на спичку? Неее, на спичку опасно - вляпаюсь. Гыгыгы, я его есть собрался, а тут боюсь вляпаться! Не, ну это же другое. Есть - это совсем другое дело, чем мазаться. Ладно, скоро, совсем скоро.

На следующее утро Дима пошёл в школу, где он имел репутацию тихого мальчика. У него было два друга Лёха и Денис, ещё он немного общался и с девчёнками. Был тайно влюблён в Олю - первую красавицу класса. Она об этом не знала, ровно как и никто не знал - Дима умел скрывать, хотя скрытным человеком его врядли можно было назвать.

Лихо опустившись на своё место, рядом с лёшиным, Дима звонко поздоровался с Денисом - здарова, Дёня! Привет, Дим! - они пожали друг другу руки. А где Лёха, не знаешь? - Дима пытливо посмотрел в тёмные глаза друга. а он что - тебе не звонил? Нет! - димино лицо омрачилось'ему звонил, а мне нет'. А что такое? Да он заболел! А чего же он мне не позвонил? Блин, ну он тебе звонил, но у тебя было занято, а потом он отрубился - температура у него под сорок была!!! Ого гого! Представляю! Так они говорили, пока не начался урок математики.

На следующий урок Денис не пришёл - опять прогуливает, подумал Дима. Теперь он остался совсем без друзей. Вокруг одни лишь одноклассники, но отнюдь не друзья. После третьего урока, один из 'выёбистых', которых всегда хватало во всех классах, стал на всех обзываться. Ученики вяло отвечали - его и боялись и не уважали, смешанное такое чувство. И тут в класс зашёл проссавшийся Дима - а ты говноед!!! - выкрикнул в него 'выёбистый'. Откуда ты знае…- Дима осёкся и покраснел. Весь класс, состоящий из 20 человек зашёлся в позорном смехе. Он покраснел и медленно, как бы не теряя достоинства сел на своё место. Когда все успокоились, Дима повернулся к обидчику и сказал - сам ты говноед. А если ещё раз так скажешь, то я тебя побью! Говноед, говноед!!! Дима сорвался со своего места и схватив стул, подлетел к 'выёбистому'…

Потом была драка, выбитые зубы, директор, родители, собрание. Кличка Говноед так и прилипла к Диме. Скорей всего, благодаря этой драке, посредством которой, все запомнили вследствие чего она началась. В открытую его никто так не называл, но за глаза его по-другому и не называли. Его друзья никогда его так не называли, и сколько раз передрались из-за него, если слышали, что его кличут Говноедом.

Прошли годы. Дмитрий стал взрослым мужчиной, завёл свой бизнес, женщину, а впоследствие и семью. Друзей не потерял, а даже приобрёл несколько новых. А вот в последнее время, где пол года назад стал увлекаться японской и китайской поэзией, складом их жизни, их историей. Заинтересовался самураями. 'путь самруя' - книжка, которой он гордился. Слетал на неделю в Японию, пообщался со стариками. Помог японский, который он учил в университете. Купил себе национальный костюм яркой расцветки и счастливый вернулся домой, к жене и ребёнку.

А, забыл сказать - ещё тогда, в школе, когда Дима привык, что его называли Говноедом, пускай даже за глаза, он решил - чего же меня так беспочвенно называют тем, кем я не являюсь? Надо исправлять. В тот же год он засмаковал кусочек своего говна. Вилкой. И ему понравилось. С тех пор он ел его раз в месяц, и ещё позволял себе по праздникам кусочек. До того, как он съездтл в Японию, он всегда следовал традиции поедания говна вилкой.

Зато теперь, он садиться в просторном сральнике на краешек унитаза, и ловко орудуя палочками, поглощает свой деликатес, изредка откладывая на край тарелки волосы и непережёванные орешки.