Ресурс Удава.

Парень оставил машину на обочине и побрёл по сугробам в близлежащую деревушку. Пройдя первых четыре дома, он завернул в калитку пятого, с красной, жестяной звездой на фасаде.

В этом году зима выдалась рвущей. Снег валил уже неделю. Дед Мифодий затопил печку, присел на стул, вслушиваясь в хрипы старого радио. В окно постучали...

Сквозь стёкла, окутаные узорами льда, он ничего не увидел и пошёл открывать дверь. На пороге стоял молодой человек, в чёрной вязаной шапке и синем пуховике, улыбнувшись, парень протянул:
-Я... тут... заблудился, не пустите погреться?
-Заходи!

Сидя у большого стола, парень осматривал нехитрое убранство Мифодия: старинный, кожанный диван, сервант обсиженый мухами во всех местах, "грубку", верх которой был прикрыт нелепой шторкой с серыми бегемотами, слониками и кокосовыми пальмами, кушетку, сросшуеся с побеленой стеной, шкаф с двумя большими зеркалами...
-Хорошо у вас, уютно. - усмехнувшись, сказал незванный гость.
-Живём. - прищурив серый глаз, с небольшим бельмицом, ответил дед. - Скоро есть будем, я как раз щей сварил, да сальца щас нарежу, - продолжал Мифодий.
-Я покурю? - спросил незнакомец, засовывая руку в карман куртки.
-Кури, я привычный, сам полвека пыхтю - опять, прищурившись, проговорил Мифодий.

Парень достал пачку сигарет и зажигалку. Закурил.
-Тихо у вас, народу не видать на улице, спят штоли?
-Хех, два часа дня, какой спят?! Боится народ на улицу вылазить.
-А что так?!
-А ты не слыхал? В соседних деревнях шесть человек людей порезали!
-А кто?
-Да, хрен их знает! Я думаю - цыгане...
-А почему цыгане?
-Ээээ, не знаешь ты цыган! Вот у нас тут лет сорок назад цыганский табор стоял... Так и те цыгане, ночью по деревне шастали: скот уводили, картошку выкапывали, даже куриные яйца уволакивали, а одной бабке в колодец насрали, правда потом выяснилось что это её внучёк пошалил, но всё же... так что им человека ножиком чикнуть - высморкаться, не боле!

Парень усмехнулся, закинул ногу на ногу:
-А может у вас тут маньяк орудует?!
-Какой-такой маньяк?
-Такой, но не сэксуальный, а так...
-Да ну тебя! Не было у нас маньяков, да и не будет, откуда им взяться то?!
-Время такое, психи кругом, может старики им поперёк стоят, тупые, трухлявые, как пеньки, ссуться под себя, пенсии с государства тянут...
-Да кому плохое старые люди делают? Вот я например: всю жизнь в колхозе, взносы в партию платил, да в деревне - первый свинобой, кому борова срезать - все меня зовут, прямо в сердце, с одного удару, комуж я насолил то? - нарезая сало ломтями, недоумевал дед.

Незнакомец докурил, потушил окурок о подошву ботинка и вкинул его в пасть горящей печи:
-Ну не знаю...
-А, кстати сынок, как же ты так заблудился?
-Да на Хойники ехал, автобус остановился, чтобы по нужде люди сходили, ну я и отошёл подальше, воротился, а автобуса и нету... вещи все уехали, вот оно как бывает.
-Бывает-бывает... - поморщившись, выговорил Мифодий. - Да вот только хойниковский автобус то по воскресеньям у нас не ходил никогда! Да и не будзе ходить!

Парень напрягся:
-Ну... я.. то... это... - медленно, опуская руку во внутренний карман куртки, мычал он.
-Не шали! - вскрикнул дед, отрезая последний кусок сала. И резким, еле заметным движением, погрузил свинорез в молодую тушу.

Парень дёрнулся и подался вперёд.
-Не шали! - уже тихо повторил дед.

Подставив плечо, он вытащил нож. Изо рта парня текла тёмная кровь. Мифодий взял со стола старую, вонючую тряпку и приставил к устам маньяка.

-Не сморкай мне тут красненьким, не гоже! - улыбаясь сказал дедок и взяв под мышки тело, выволок его на улицу, положил в сугроб и пошел в хату одеваться.

Нацепив тулуп, надев на ноги валенки, а на голову ушанку, дед прошёл к сараю, достал старые санки, в которых отсутствовали две крайних деревяшки, и пыхтя, погрузил на них тело.

Мифодий шагал, утопая в сугробах, вдоль старого склада с удобрениями, двери с него давно сняли, шиферная крыша была пробита во многих местах, да и удобрения уволокли местные жители. Чуть выше, на пригорке, размещалась лесопилка, которая тоже давно не пилила и не стогнала.

Дед остановился. Посмотрел на склад, на лесопилку, принебрежительно окинул взглядом труп, сморканул из левой ноздри.
-Такую страну развалили, падлы! - жалобно проскулил дед Мифодий. И надрывисто дыша, потащил сани к лесу, оставляя на белой поверхности глубокие, тёплые следы. А снег все сыпал и сыпал, не вспоминая, не думая, не хохоча...