Данная история произошла в трамвае, насколько я помню, осеним вечером в одну из тех суббот, в которые мы обычно собирались на квартире одного из моих знакомых. В тот кон мы в основном бухали, потому как были молоды и слушали панк-рок. Собирались обычно часам к семи и уже там, на флету, растили мелочь либо на портвейн, либо на спирт.
Потом естественно кто-то за ним бежал. Приносил. Разливал. Выпивали. На утро смеялись над тем, кто куда блевал, кто что сделал не пристойное, кто с кем посрался и кто кого выебал в ванной…

Утром того дня ко мне позвонил Крот, и мы с ним забились быть на месте как обычно в семь часов. Но я по не зависящим от меня причинам опаздывал на три с лишним часа. Часы на проходной какого-то завода показали 22:25. В этот момент я только еще ехал в трамвае. Пялился, как и обычно, когда поблизости нет смазливых девчонок, в окно. Думал о чем-то своем и, скорее всего, приятном, потому как, еще раз повторюсь, был молод.

Чуть- чуть не доезжая до нужной для меня остановки, в салоне трамвая раздался крик. По проходу бежал пьяный человек и орал, что в трамвае заложена бомба, что ему об этом кто-то только что сказал. Он, спотыкаясь чуть ли ни на каждом шагу и толкая своим телом пассажиров, лез вперед. Добежав до двери, за которой обычно сидит водитель, он начал истерично в неё биться и орать, чтобы ему открыли дверь и выпустили. Тут не выдержав, наверное, возникшего в трамвае напряжения, какой-то мужик сорвался со своего места и начал того первого таскать за шкирку.
-Что ты сука орешь? Зачем ты сука панику подымаешь? Кто тебе это сказал?
-Он сказал.
-Кто?
Пьяный хотел было что-то ответить, но почему-то передумал, посмотрел на теребившего его и толкнул того в плечо. Назревала стычка. Но в этот момент трамвай резко остановился и водитель, открыв свою дверь, заорал, что сейчас их обоих высадит. Потом минут пять они втроем ругались. Не буду описывать то, что они друг другу наговорили, думаю, что каждый из Вас самостоятельно сможет это себе представить.

А описать мне хочется те чувства, которые испытал я, после того как услышал, что в трамвае заложена бомба. Первое что пришло мне на ум, было - а что если это все правда. Может быть, специально кто-то рассказал пьяному о том, что ему надо быстрее спасаться. Может быть, террорист его просто пожалел, увидев то, во что тот был одет. А он, вместо того чтобы спокойно из трамвая выйти, начал истошно орать. Может быть, в нем обнаружилось человеколюбие.

Предположив это, по моей спине пробежал холод, и бешено застучало сердце. В тот момент я был бы рад выбежать как можно быстрее на улицу. Но если бы я встал, то я уподобился бы этому пьяному мужику, и, так же как и над ним, надо мной бы стали смеяться пассажиры. Поэтому я сидел на месте в сильнейшем нетерпении и про себя ругался на водилу за то, что тот так медленно едет. Блять, ну быстрее. Но тот вскоре вообще остановился, чуть-чуть не доехав до остановки. Ебаться в кружку.

Я успокаивал себя мыслью, что если я взорвусь, значит мне это суждено, и что я должен достойно принять смерть.

Потом вдруг я подумал о том, что зачем взрывать трамвай сейчас, когда в нем почти нет народу. Уж если взрывать то надо как минимум в час пик, а лучше всего первый трамвай после какой-нибудь там аварии, который забит настолько, что хуй не куда деть. Обязательно раздавят. Хотя вполне могло быть, что террористы хотели только слегка кого-нибудь припугнуть и поэтому не стали взрывать переполненный трамвай, а взорвут именно этот на котором еду я. А может, это именно меня хотят взорвать. Почему-то вспомнился фильм про терминатора. Я давно как бы замечал, что за мной ведется слежка. И сейчас должен наступить её апогей. Интересно больно ли быть разорванным на кусочки в одно мгновение. Успеют ли мои нервы почувствовать боль. Блять, ведь если успеют, она будет не выносима. Чувствовать каждый свой кусочек…

Водила, ебаный козел. Быстрее, сучка.

Я оглядываюсь на окружающих и вижу, что многие пялятся на меня. Не ужели они думают, что это у меня бомба. Ебанулись что ли вообще. Я такого бы не смог забыть. Я посмотрел на то, что ощутил в своих руках. Что-то квадратное в целлофановом пакете. Неужели?
Ведь что-то похожее уже с нами было. Когда, обкурившись до блевотни, мы услышали в лесу детские голоса и вспомнили что на самом то деле мы ди-джеи из близ лежащего пионерлагеря, и что дети ищут именно нас. Ведь мы проебали запланированную дискотеку.

Неужели я и сейчас забыл о том, что я террорист, что у меня, блять, в руках бомба, и что именно я пожалел того мужика, которого уже, кстати, выкинули из трамвая.

За окном опять замелькали огни. Трамвай подъезжал к нужной мне остановки. Неожиданно я понял, что этот город мне не знаком. Я посмотрел на свое отражение в черном окне. Да я же Нигер. В руках у меня привет из Южной Африки.

Трамваи останавливается. Я из него выхожу. Спускаюсь в подземный переход. Разрываю целлофановый пакет, обнаруживаю там обшарпанный пульт со здоровой красной кнопкой.
Нажимаю на неё.

Сверху раздается взрыв. На асфальт падают разорванные на части человеческие тела и их
сотовые телефоны. Я чувствую запах горелой резины. Я слышу чьи-то крики. Я вижу несущиеся машины милиции и скорой помощи.

Сергей Трехглазый.