Домой Симанович пришел практически трезвым. Софья Яковлевна уже легла в кровать, но не спала - ерзала и кряхтела. Михаил разделся и залез под одеяло. Софа лежала на боку, спиной к нему. Симанович привычно пододвинулся к теплой мягкой софиной жопе. Носом уткнулся супруге в шею. Все родное, ставшее таким знакомым за долгие годы совместной жизни. Симанович погладил Софье Яковлевне бок. Пальцы нащупали три привычные складки. И тут Михаил с удивлением почувствовал, что его член, так ужасно подведший его сегодня, зашевелился и постепенно пришел в полную готовность. Софа тоже обратила внимание на эту приятную деталь. Она проверила находку рукой, нашла ее достойной внимания, и повернулась к Симановичу:
- Миша, ты чего?
- Софа… Ну это… давай... что-то я разволновался… - сбивчиво начал он объяснять свой ужасный поступок. Обычно Симанович получал допуск к роскошному телу супруги по субботам, и пытаться совершить внеочередное совокупление являлось преступлением, сравнимым разве что с хождением в обуви по квартире или с оставлением незакрытого тюбика с зубной пастой.

Софа уже приготовилась дать надлежащий отпор, но, пощупав еще раз мужнин пенис, вдруг с удивлением обнаружила не просто эрекцию, а буквально звенящий и вибрирующий от неимоверного напряжения, раздутый и обжигающе горячий, не хуй, а хуище, даже скорее ХУИЩЕ. Любимая супруга, ее такой знакомый запах, тело, волосы, и даже пыхтение, неожиданно довели исстрадавшегося Симановича до состояния сексуального безумия. Софья, почувствовав настроение мужа, вдруг и сама ощутила томление внизу живота.
- Как ты хочешь? - спросила она - Полотенца нет, вытереться нечем, в меня кончать нельзя, если в жопу - надо идти мыться, а поздно уже…
- Ляжь мне пиздой на лицо, пожалуйста, - совершенно неожиданно для себя попросил Симанович.
Софа ошалело попыталась понять, что хочет Михаил. Из-за монументальных форм ее фигуры они уже много лет не использовали позицию "69". Но весомый аргумент Симановича, который она держала в своих руках, заставил ее таки дать согласие. Тяжело дыша от возбуждения и выпавших на ее долю нежданных физических упражнений, она взлезла на Мишу и взяла в рот его член.

Озверевший от страсти Симанович не ощущал тяжести навалившегося на него тела Софы. Почти задохнувшись, он замычал, пытая вынуть лицо из упершейся в него мочалки волос. Софа пошевелила задом, освобождая узника страсти, и Михаил получил возможность обозреть окрестности. Первое что он увидел, была задница супруги. Не имея возможности двигать прижатыми руками, Михаил попытался носом и лбом пробраться сквозь многочисленные складки, покрытые густыми волосами. Наконец он у цели. Перед его взглядом открылся вид на заветное место Софьи Яковлевны. И тут Симанович с горечью обнаружил, что у его супруги начинает развиваться геморрой. Доктор Шапиро поставил бы более точный диагноз. Но его здесь не было, а медицинских познаний Симановича не хватало на то, чтобы правильно идентифицировать нарост размером с кулак ребенка, украшающий задний проход его супруги.

Симанович нежно поцеловал шишку, повозил по ней языком. Но тут Софья Яковлевна, все это время старательно теребящая хуй Михаила пухлым ртом, как-то особенно удачно лизнула головку, и Симанович, издав львиное рычание, ужом закрутился под мягким телом. Открыв глаза, он обнаружил, что теперь прямо перед его носом располагается супружнина пизда. Мотая головой, он добился, чтобы половые губы Софьи Яковлевны легли ему на щеки, и носом аккуратно попытался продвинуться в направлении влагалища. Злопыхатель бы сказал, что запах и вкус, которые ощутил Симанович, очень даже походят на запах и вкус селедки иваси бочкового засола. Однако, впившись ртом в прелести супруги, Симанович замер от небывалого наслаждения. Перед его мысленным взором возникла не шишковатая дырка на жопе супруги, а нежные розовые прелести Стаси. Запах селедки казался ему слаще унюханного сегодня лосьона, а язык исследовал не видавшие виды глубины Софиной пилотки, а сладкую, истекающую медом Стасину пизденочку.

В этот момент оргазм небывалой силы потряс тело Симановича. Обычно Софа ругала Михаила, если при минете он кончал недостаточно, по ее мнению, обильно. В этот же раз изумленная Софья Яковлевна вынуждена была сделать один…, два…, три глотка, прежде чем член стонущего Симанович перестал изливаться и стал медленно опадать. Софья завалилась набок, освобождая супруга из сладкого плена. Симанович не шевелился. Прислушавшись, она разобрала, что Михаил слабо, но дышал. Успокоенная Софья легла на бок. Симанович с трудом повернулся и прижался к ее заднице. Он спал. Через несколько минут заснула и уставшая Софья Яковлевна.

В эту ночь, впервые за последнее время, Симановича не мучили кошмары. Доктор Шапиро, и его необычная методика, окончательно излечили Михаила Моисеевича. Достойный продолжатель дела Гиппократа и Авиценны, доктор Шапиро, спас своего друга, вернул ему здоровье и возвратил в семью Симановичей любовь и покой.

И снился в ту ночь Михаилу, восстанавливающемуся после тяжелой болезни, удивительный сон. Видел он прекрасный пляж, на нем белоснежный домик с террасой, окруженный пальмами. На террасе в шезлонге, глядя на море, сидел обнаженный Симанович. По одну сторону от него расположилась прекрасная Стася, одетая лишь в солнечные очки. По другую, без очков, сидела нагая Софья Яковлевна, юная и невинная, такая, как 25 лет назад, когда ее впервые встретил молодой Симанович. К ним подошла одетая лишь в передник горничной секретарь кафедры незамужняя Сонечка Рубинштейн. В руках она держала поднос, на котором стояли запотевшие стаканы с коктейлем, украшенные кусочками папайя и маракуйя. Подавая коктейль, Сонечка старалась изогнуться так, чтобы Симановичу были видны одновременно и ее огромные груди, и похожая на персик попка. Михаил взял коктейль. Со стакана соскользнула капля, упала Симановичу на грудь и медленно поползла к животу. Но упала она не на знакомую впалую грудь, а на мускулистую грудь молодого спортсмена-олимпийца, и поползла она не к пивному животику, поросшему начавшими седеть волосами, а по бронзовым квадратикам мышц к устало разлегшемуся от низа живота по бедру до самого колена толстому натруженному хую.
Симанович поднял глаза. В нескольких метрах от берега по колено в воде стоял в белых плавках загорелый Гальперин. Он обернулся и дружелюбно помахал Симановичу и девочкам рукой. Тут к дому подъехал красивый белый лимузин. На крышке багажника и капоте были нарисованы большие красные кресты. Это приехал в гости к Симановичу его друг доктор Шапиро. Доктор вышел из машины. На нем лишь врачебная шапочка и трусики-стринги. В одной руке доктор держит свой знаменитый чемоданчик с красным крестом, в другой большую клизму. Предстояла замечательная вечеринка. Девочки радостно засмеялись.

И знал Михаил, что жизнь прекрасна и замечательна. И все еще у него впереди. И всегда будет в его жизни место любимым женщинам, верным друзьям и удивительным приключениям…

Минск, 2003