Снежинки падали на лицо. Падали. Каждая - ледяной укол. Каждая - точечная вселенная боли. Ленинград готовился к своему последнему испытанию. Даже металл можно расплавить. Даже гранит можно распылить в прах. Люди - прочнее, чем металл и гранит, но и их можно сломать.
Бредя по пустынным улицам, по самые окна заметенные снегом, я думал. Думал, что за каждым из темных окон таится жизнь, незаметная, если смотреть снаружи, но упорная и не сдающаяся - изнутри. Мне было легче, чем другим. Другие, они верили в Бога, другие верили в комсомол, другие искренне надеялись на наших героических солдат, верили в своих сыновей, братьев и отцов, верили в скорый конец Войны и в избавление. Я верил в самого себя. Именно эта вера, это глубочайшее исступление заставляло прокладывать путь сквозь мороз, раздвигать руками наплывающую безысходность и искать. Искать пропитания старенькой проржавевшей буржуйке, что стояла в маленькой заколоченной со всех сторон комнатушке. Да, когда-то это была детская, точнее должна была бы ей быть. Знаете ли, мы очень хотели иметь детей. Но Война изменила всё…
Человеческая жизнь похожа на фантик, да именно на фантик, внутри него завернута шоколадная конфета, и ты полагаешь, что жизнь - это конфета. До тех пор. До тех пор пока не приходит некто, берет конфету в руку, съедает ее, а обертку выбрасывает. Выбрасывает обертку, она ему больше не нужна, понимаете ? То есть выбрасывает Вас !
Вот тогда и оказываешься бредущим, почти что бредящим, от постоянного недоедания и недосыпания, от постоянного напряжения, что Враг наконец таки устанет ждать и сметет с лица земли эти вытянувшиеся тени живущие средь обломков зданий. Но отчаиваться нельзя, нельзя, нельзя. Только эта мысль билась в охваченном лихорадкой мозгу, толкала тело навстречу леденящему ветру, и на встречу с еще более леденящими людьми, которые среди этого кладбища еще живых людей умудрялись благоденствовать, меняя золото на хлеб, хлеб опять на золото, картошку, дрова, предметы старины и так далее до бесконечности.
Раньше я не знал значения слова - ответственность, ну знал конечно, как оно звучит знал, родители постоянно намекали на его истинный смысл. Но дети могут позволить себе быть удивительно безответственными и не подозревая какое это счастье. Теперь в свои неполные 19 лет я узнал как ломит плечи это прежде невесомое слово.
На прошлой неделе, кажется это был понедельник ? Да, именно понедельник ! Самое начало рабочей недели (ха-ха, какая теперь работа ?). Катерина пошла в ночную смену сбрасывать с крыши фугасы. И так получилось, так вышло, в общем он был очень горячим и прожег перчатку насквозь, Катенька выронила фугас и он упал ей прямо на бедро… (тяжелый ком в горле) На это нельзя было смотреть без боли. Нет. Не хочу больше. Одним словом, Катюша сейчас лежит в остывающей комнате, а я теперь - два человека, закованных в одно, замотанное в ворох старого тряпья и задубленное хладом тело.
А! Ну вот, наконец таки пришел. Вот он, потемневший дом в конце двора. Вот они заледеневшие ступеньки, одна, вторая, третья, четвертая, второй этаж, третий… Каждый взмах ноги, удар сердца - Бум! Почему же я так спешу ? В темную прихожую, рукой - дверь - настежь, и тут же за собой - крепко. Из темноты, слабенький голосок:
- Лёш, ты ?
(серой мышкой - мысль, а кому еще быть то ?)
И сразу, отчего то, железным обручем, грудь - хвать ! И не продохнуть.
- Я, Катюш, Я ! (с деланной жизнерадостностью)
И вдруг:
- Лёш, не надо, не заходи, пожалуйста…
- Кать, да ты чего, Кать ?!? Смотри, я нам поесть принёс. Вот, две картошины, одна побольше - мне, другая поменьше - тебе, ты ведь у меня всегда, как птичка… Так удачно, я наши часы выменял, дедовы, они ведь нам не нужны совсем, правда ?
- Лёш, прости меня… Я… Умираю…
Два удара сердца, - БУМ , БУМ. О пол, - БУм, Бум. Это сердце, выскользнув из ослабевших рук, упало на пол. И разбилось. Вдребезги.
Стремительный бросок, все силы в этот последний спринт. Только бы успеть, только бы … Сгрести в охапку это уже почти невесомое тельце, прижать к груди, поделиться своим дыханием. Только не заплакать, только. Я не должен, я - мужчина, пусть она видит какой я, пусть она поверит в меня и не сдается. И. Предательски огромная слеза - с правой ресницы, - дзззинь ! И разбивается о холодеющую щеку на сотни маленьких осколков. В каждом - непереносимое горе, в каждом - поломанная судьба.
Такая маленькая, такая хрупкая, а ведь на школьном выпускном, ты была королевой бала… Теперь навеки - Снежная Королева.
- Прощай, верная подруга, скоро я приду в твой белокаменный чертог.
В голове - крошево из мыслей, в горле животный крик. Но кричать - не поможет, и мысли - они предали своего хозяина. Холод, невыносимый холод, ниже абсолютного нуля, сковал стальным панцирем, проник в сердце и обратил его в камень. В комнате - два мертвых тела, одно охладевшее, с инеем на синих губах, другое стоит, дышит, сжимает руку в кулак.

Вы знаете, что такое блокада ? Нет ? Я вам расскажу… Вот, вы идете по лесу, выходите на полянку, и вдруг - Бац ! Наступаете на противопехотную мину. У вас может оторвать пальцы, может оторвать ступню, а может и всю голень целиком. Вы кричите, вам очень больно, вы падаете, зарываясь хлещущей кровью культей в мягкий чернозем. И вот тогда, если помощь подоспела вовремя, вам вводят лошадиную дозу новокаина, в бедро, чуть повыше колена. Это и называется - блокада, ее цель изолировать разорванные нервные окончания от мозга. Иначе, боль, этот инструмент предназначенный для того, чтобы вы вовремя осознали опасность, станет палачом, восстав против своего хозяина - она будет кричать - умри, умри, умри, ты это не в силах перенесть ! Тогда - Блокада, единственный выход…