Он вошёл в тёмную комнату... Привычный резкий запах мочи и несмытых подгнивающих фекалий резко шарахнул по носу. Темень лишь изредко лопалась под напором предсмертных конвульсий полудохлой лампы дневного света. Но то была лишь иллюзия света, а по правде - тьма-тьмущая. И снова страх, этот липкий животный страх, от которого так плохо пахнет и который красной тряпкой дразнит собак. <Хлюп!> - его начищенный до блеска правый чёрный ботинок с острым носом потонул в малом море жидкого отвращения, образовавшимся в низине пола. "Там, наверное, должен был быть сток..." - подумал он и с безразличием на лице и скорбью на душе (хм-м, его волновали самые ничтожные мелочи, а глобальные вещи продувались, сквозили сквозь утомлённый разум) посмотрел на изгаженный мокрый ботинок. Чёрная штанина брюк тоже чуть намокла. Чёрный носок, однако, не давал ноге почувствовать сырость. Он, одетый во всё чёрное (ещё на нём был свитер), ярко выделялся белым пятном во тьме и блек чёрной грязью при отрыжке света; лица его не было видно ни днём, ни ночью. Подмокшая нога полностью завлвадела его вниманием... Страх ушёл... Он застыл, как статуя... "Хорошо, что хоть не вляпался в говно!" - он широко улыбнулся, но зубы не показал. Холодно. Справа капал во тьму кран. Он решил внимательней смотреть под ноги. Он и так смотрел вниз, но ничего не видел; он не видел не из-за темени, нет, он просто смотрел не во тьму ночи, а во тьму своих мозгов. Оцепенение сошло, когда сбоку всё тот же кран пшикнул. Он вздрогнул и продолжил свой путь. Вот и полуразвалившаяся кабинка, и полураздолбленный унитаз, весь измазанный и ржавый. Он вновь беззвучно улыбнулся - всё как всегда. Растегнул ширинку и начал изливать свою душу ржавому, загаженному унитазу. Он не стал спускать: незачем, не хотелось пачкаться, да и ручки тоже не было. Он развернулся и бодро зашагал к выходу. У самой двери, там где справа была ниша с корзиной для мусора, он почувствовал резкую боль с правой стороны головы. Сожмурился, потом медленно открыл глаза посмотрел на право - ничего и никого. Ощупал голову - цела. "Показалось!" - радостно подумал он и шагнул за дверь. Он находился в радостной эйфории, в раю, на вершине блаженства. Нога его, перешагнув порог вновь попала во тьму. Миг яркого света во время перехода через порог вновь стёр ему память. Он вошёл в тёмную комнату...
Это миры души. Послесмертие. А тело лежало у выхода из грязного туалета. В правой височной доле головы торчало шило. Кровь не растворялась в моче...