Ни Петров, Ни Маренко наркоту не любили. Но, так как трава в некоторых странах наркотой не является, Маренко и Петров иногда выкуривали по косячку (или по два, или по три) и рассуждали об окружающем их мире.
В этот раз всё было намного хуже. Приятель Маренко - наркоман Амвросий выкурил 84 пакета, которые у него были на продажу. Амвросия не интересовало то, что он лишает один из районов Санкт Петербурга травы как минимум на 4 дня, он бродил по городу в шортиках и непривычно озарялся на людей в дублёнках и шубах. Амвросия хотели убить, но не так, как он себя сам каждый день убивал (две таблетки экстази с утра и три вечером), его хотели убить по-настоящему, с кровью и трупом.
Вообще Амвросий был человеком уникальным. Например, ему можно было сказать - Амвросий, тут пакет травы, отнеси его вон тому человеку, видишь, в ста метрах от тебя, получишь сто баксов. Амвросий бы с радостью согласился. По дороге (а это сто метров, помните) забил бы содержимое трехсотрублевого пакетика в трубку, которую он всегда носил с собой, и, к тому времени, как он подошел бы к указанному человеку, Амвросий делал бы последнюю тяжку. В А. начисто отсутствовала предпринимательская жилка, он стал барыгой не из-за денег, а из-за наркоты, которую сам вечно искал. Вы видели когда-нибудь, как барыга подходит к клиенту с вопросом, не найдется ли у того косячка-другого? Или как барыга скуривает весь свой товар, уходит в минус, в долги, и при этом остается жив? Живучесть Амвросия всегда поражала Маренко и Петрова, они иногда не слышали от А. ничего неделями, а потом А. появлялся, счастливый, с новым мобильным и килограммом отборной травы, которую по дружбе загонял этим двум своим приятелям за божескую цену.
Так вот, травы у Амвросия не оказалось, судя по тому, как смотрели его глаза (360*) он скурил всё. Маренко и Петров были в обломе.
Ты что, всё скурил? - спросил Петров
Бляяяя, это улёт, пацаны, такая была. С этими словами Амвросий обхватил свою голову и начал качаться.
Где теперь достать?
У нас в районе точно нету, если есть рублей 400, поехали, у меня знакомый на "ладожской".
Поехали, хором ответили М. и П.
На "ладожской" трава действительно оказалась, М.и П. взяли пакет. Амвросию было немного отсыпано, он жаловался, что если не покурит перед сном - кошмары будут мучить.
Вечером, в одном из многочисленных дворов цетрального района М. и П. забили беломоринку травой и выкурили первую цигарку.
П.: Не дало…
М.: Вообще не дало.
П.: Наебали нас с тобой.
М.: Мда…
Через десять минут…
П.: А ты как относишься к черепахам доисторического периода?
М.: Не знаю, порой, мне их жаль, а порой, ну… у нас сложные отношения.
П.: Вот вот, я о том же, но в Швейцарии жить то надо.
М.: Зоопарк интереснее.
П.: Я давненько не прыгал на улице, счас надо попробовать.
М.: Коршуны сверху если увидят, как скроемся?
П.: Да хрен с ними, я перепелок боюсь, я у них яйца тырю и ем в ресторанах.
М. и П. выходят на улицу, пространство давит, Петров начинает прыгать, Маренко - цитировать стихи Есенина.
П.: Я маленький чайничек, меня нагрели-ли-ли.
М.: Спит ковыль. Равнина дорогая, И свинцовой свежести полынь. Никакая родина другая Не вольет мне в грудь мою теплынь.
П.: Чайничек, счас я разольюсь… бля
М.: Знать, у всех у нас такая участь, И, пожалуй, всякого спроси - Радуясь, свирепствуя и мучась, Хорошо живется на Руси.
П.: Здесь снег словно морские волны небесной тишины, пошли обратно в машину
М.: Пошли.
П., в машине: Не дало что-то… давай еще по одному.
М.: Мда, это как розовые сосульки, они растворяются, а потом бегаешь…
П.: Я вообще с сосульками в ссоре, они злые.
М., давясь от тяги: оо, как дерет. (блюет)
М.: Вот это дело, только нифига не дало.
П.(шарит под рулём Маренковской "девятки"): Где у тебя тут IntellectDrive? Опять потерялся…
М.: Так ты электронную карточку-ключ не вставил.
П.: Ааааа, вот он что. (Вставляет телефонную карточку в приоткрытую пепельницу, ждёт пока двигатель заведется)
М.: Вот суки Баварские, такое говно делать…
П.: И не говори. (Всё-таки заводит машину путём вставления ключа)
Никто не знает, сколько М. и П. ездили по городу. Никто не знает как Петров был в состоянии управлять не то что автомобилем, а зубной щеткой. Тем не менее, Маренко и Петров добрались до какого-то кафе, вышли из машины.
М.: Я боюсь
П.: Я тоже…
М.: Поехали
П.: Поехали.
П.(припарковывая машину у очередного кафе): Это чё, 140ой Мерс так заехал на бордюр?
М.: Ага
П.: Счас всё красиво будет.
(Оглушительный удар, подвеска, лонжероны, двигатель - всё надо ремонтировать)
М. (потирая шишку на голове): Хах, хахаха, давай ещё.
П.: А подушки безопасности? Почему они не выпрыгнули?
М.: Это эстонские подушки безопасности, они выползают.
П.: Ну я жду…
(Через 1 час)
П.: Нет, положительно не выползут… говорю, говно это 760iL
М.: И не говори.
Оба вырубаются на несколько часов, двигатель включен, они в центре города. Завтра Петрову надо быть на работе в 9 утра, Маренко ждет его университет, оба обкуренные в полное говно, без сознания, в машине.
Так заканчивается воскресенье.

© Дрон 2003