Мой, бля, креатив?

Я сдаю комнату для студентов.

Студенты иногда снимают. Иногда даже платят бабки. Иногда даже не студенты, а студентки.

Сейчас у меня снимает турецкая девочка. У нее стройная фигурка, крашенные светлым волосы, большие, красивые глаза и большой, красивый нос.

Она приехала из бывшего армянского города Эрзерум. Теперь это – турецкий город.

Она рассказала, что ее папа богатый. У него продовольственный магазин, куриная ферма, универмаг, фруктовый сад и два многоквартирных дома. Я до сих пор думал что такая эклектика бывает только у русских.

Она говорит, что горнолыжница-профессионалка и что она была в национальной сборной Турции.

Я взял ее в горы. Она катается, но хуже меня, хотя я не был в сборной Турции.

Мой друг, которому я это поведал, сказал: она вполне могла быть в сборной, но не забывай, что это – сборная Турции. В смысле не Италии, не Австрии, не Швейцарии...

Она привезла рекламные проспекты из Эрзерума. На них – развалины армянских церквей. Я спросил, кто все это строил. Она обиделась и два дня со мной не разговаривала.

Каждый вечер она готовит для нас двоих турецкий кофе. В Турции кофе пьют по вечерам.

Каждое утро я готовлю для нас двоих эспрессо. У нас кофе пьют по утрам.

Она удивляется тому, что я знаю много турецких слов. Я не говорил ей, что вырос в России. В русском языке половина слов – турецкие. Или не половина? Неужели больше?

Я спросил у нее, что в Турции думают про Чечню. Она долго не могла понять, о чем я. Потом сказала, что людям в Турции Чечня по барабану.

Я взял ее в бар и угощал пивом. Она рассказала мне, что не любит город Трабзон, потому что теперь там живут русские женщины. Она говорит, что русские женщины все очень красивые и что они – проститутки.

У нее есть бойфренд в Турции. Она говорит, что в Турции мальчики и девочки не трахаются, а просто встречаются. А потом женятся.

Она говорит, что все никак не начнет скучать по Турции.

Я заболел. Она сама принесла мне из аптеки лекарство и отказалась взять деньги. Лекарство помогло, но не сразу. Сперва было очень плохо. Ненавижу наш местный грипп.

Я не помню как я заснул. Когда проснулся, то обнаружил рядом с собой на подушке ее головку (не только головку конечно... вместе со всем телом).

Она просила сводить ее в церковь. Хочет узнать, как оно у нас тут в церкви. Сводил. У нее дома тоже есть христианские церкви – вернее их развалины.

Скоро она уезжает домой. В турецкий город с армянским названием и развалинами армянских церквей.

Она так и не успела соскучиться по Турции, а я уже скучаю по ней – турецкой девочке, которой не нравится город Трабзон....