То, что день будет не самым лучшим, Митя понял сразу, как только проснулся. В голове всё еще гремела вчерашняя музыка, во рту была привычная похмельная помойка, засохшая примерно часов пять назад (по-крайней мере, так ему казалось), на кухне жена гремела кастрюлями, память радостно выдавала сочетание субботы и полное незнание того, что было вчера. Тем не менее чего-то ощутимо не хватало. Пошарив глазами по комнате, и, больно подумав, Митя понял, что случилось - она пропала! Она - это любимый Митин глюк, белочка, которую он ласково называл Машенькой. Обычно она приходила каждое похмельное утро, когда он просыпался, весело прыгала к нему по одеялу и щекотала его своим пушистым хвостом, помогая проснуцца. Потом она, сидя на плече, помогала ему умывацца, брицца и завтракать. За завтраком он всегда крошил на стол кусочек бутерброда, чтобы Машенька тоже поела, чем неизменно вызывал матерные крики жены. Митя вздохнул и попробовал проснуцца заново, накрывшись одеялом и откинув его в сторону. Результат не замедлил проявицца, но совсем не такой, как ожидал Митя.

В дальнем углу комнаты Митя увидел маленького красного мышонка с зелеными глазами-пуговками. "Это, хорошо, что он красный, наверное добрый" - почему-то подумалось Мите. "Наверняка он должен знать, где Машенька". Обычно мышата появлялись, когда Митя сильно куролесил накануне и пил больше, чем разрешил психотерапевт. По их цвету Митя уже научился определять напитки, выпитые вчера, степень долбойопства, которое он проявлял в процессе, и результаты, которыми все это обернецца. Красный мышонок означал, по всей видимости, грамм семьсот вотки в одного, пару литровых бутылок портвейна на троих и три-четыре пива по дороге домой.
- Ну, что Митя, довыёбывался? - отчетливо и ехидно спросил мышонок.
Митя охуел. Чтобы мышата с ним разговаривали - такого еще ни разу не было. Обычно они разноцветными пятнышками молча и укоризненно сидели в углах квартиры, пристально наблюдая за ним блестящими глазками.
- Чо за хуйня?.. - начал было Митя, но мышонок перебил его:
- Ты не пезди тут, глюковед ебучий! Ты чо, думаешь, если Машку к тебе приставили, так можно на остальных хуй положить? Нехорошо это! Или ты мышей не любишь, а? - мышонок злобно оскалил острые, как бритва зубы. В уголке мышиной пасти Митя отчетливо увидел комочек пены.
"Пездец, бешеный!" - с ужасом понял Митя.

…Мышей Митя любил с детства. Дома у него постоянно жило около пятнадцати мышек разных размеров и возрастов. Даже пойманных в мышеловку и уже безжизненных мышат Митя заботливо носил в нагрудных карманах, пока они не теряли внешнего товарного вида. Девочки в школе знали об этом и безропотно выполняли все Митины прихоти под угрозой пожизненного снабжения их портфелей мышиными трупами. Уже тогда диалоги с мышами и их трупами стали для него частью жизни. Поэтому мышей Митя совсем не боялся, а относился к ним, как к неизбежной части свой жизни. Вот и сейчас, разговаривая с бешеным мышонком, Митя боялся только одного - "а не покусал ли этот гаденыш Машеньку?". Мышонок недобро усмехнулся, наблюдая зи Митей, словно читая его мысли.
- Куда Машеньку дел, сцука?! - закричал Митя и одним прыжком оказался рядом с мышонком.
- А ты на кухню загляни, мудила, - ухмыляясь, ответил красномордый, - на хор твою Машку поставили, слышишь, как посуда гремит?
- Сцуки!! Всех порешу! Беспредельщики ахуевшие! - заорал Митя и бросился на кухню.

2003 (с) Мустанг