Климов осторожно постучал в резную дверь кабинета и зашел, поправляя фуражку и разглаживая на гимнастерке складки.
Главный сидел за столом и что-то писал. Его лысая голова, на которой волосы росли лишь ободком вокруг, блестела в свете настольной лампы восковым отливом. Она была словно шахматная фигурка выточеная из слоновой кости. Усы и бородка клинышком отсвечивали пепльной серотой. Главный поднял на Климова живые хитрые глаза с морщинками по краям и воскликнул:
- А-а-а! Това'ищ Климов! Что изволите, батенька?
Климов угрюмо поставил на стол помятый медный чайник с кипятком и долго мял толстые крепкие пальцы. Потом откашлялся и, покраснев, сказал:
- Я...э-э-э... Видите по какому вопросу, Владимир Ильич... - Климов сглотнул слюну. - Там вас...э-э-э печник желает видеть, вы ему с давешней недели еще за кладку не заплатили... И еще художник... Ну-у, для листовок вам портрет рисовать...
Ульянов хитро прищурился.
- Художника впусти, - после некоторого раздумья ответил он. - А печника гони в шею! Скажи ему, что именно в тепе'ешный момент п'олета'иат нуждается в помощи больше, чем когда-либо 'аньше!
- Слушаю'c! - отчеканил Климов и, крутанувшись на каблуках, поправил винтовку, забрал чайник, и двинулся к выходу.
- Э-э-э, д'ужок, погоди! - подозрительно остановил его Владимир Ильич. - Ты это б'ось! Это п'и дво'е у 'омановых ты мог с этими своими "слушаю'с!" выезжать! Ты мне эти бу'жуазные пережитки гнилого импе'иолизма б'ось!
- Извиняю... - начал было виноватым тоном Климов и уже боязливым полушепотом закончил, - ...сь!
После этого он быстро выскочил за дверь.
Через пару минут в комнату вошел невысокий полный человечек в помятой рабочей спецовке. Он сжимал под мышкой альбом.
- Сдрасьте! - пробасил он и бросился пожимать Ульянову руку. - Меня зовут Владислав Иванович. Я вас, как бы это, рисовать пришел...
- Ой, только быст'о! - всплеснул руками Владимир Ильич. - У меня, знаете ли, уйма дел, уважаемый! А'хиваважных, знаете ли, дел!
- Хорошо, хорошо, - засуетился человечек. - Я быстро.
Он схватил стоявший неподалеку стул и уселся напротив стола, за которым сидел Ульянов.
- Освещение подходящее, - смущенно промялил он садясь, кладя на колени альбом и, зажав в руке мелок, принимаясь, за работу.
Через двадцать минут он закончил.
Владимир Ильич встал из-за стола, подошел к сидящему натурщику и, поглаживая бородку, оценивающе прищурился, глядя на портрет.
- А ведь и вп'авду похожь! - весело воскликнул Ульянов и у истекающего потом человечка отлегло от сердца.
- Спасибо, това'ищ! - Владимир Ильич яростно тряс его руку и потихоньку выпроваживал из кабинета. - А тепе'ь несите это дело в типог'афию, пускай запускают в ти'ажку! Завт'а листовки должны быть готовы!
-Сейчас, - вяло отозвался человечек и что-то черкнул на листе.
-Что это вы там че'кнули? - полюбопытствовал Ульянов.
-Да так... - уклонился натурщик, кладя мелок в нагрудной карман своей спецовки. - Последний штрих.
Владимир Ильич выпроводил его за дверь и уселся за стол, принимаясь за свои дела. Слышно было, как где-то за окном прошел конный караул. Приближался вечер...
-----------------------------
-Что это такое?!!! - орал на Климова Владимир Ильич, тыча в лицо красногвардейца свежеотпечатанной листовкой.
-Что? - недоумевал Климов, пытаясь уклониться от ловкой руки Ильича.
-Вот! - ткнул пальцем Ульянов.
Под черно-белым портретом аккуратным почерком, крупными буквами было подписанно: "В.И.Ленин."
-А-а-а, это! - дошло до Климова. - Ну так это, ясно дело, авторская подпись, - Владислав Иванович Ленин... Ну... художник давешеий...
-Понял, не ду'ак! - рявкнул Ульянов. - Ты хоть понимаешь, что это значит?
Климов недоуменно замотал головой.
-Это значит, - продолжал Владимир Ильич, - что моя фамилия Ульянов! А из-за этого идиота все тепе'ь будут считать меня каким-то Лениным... Понимаешь?! Листовки - то 'аспост'оняются... уже...
Он сел обратно за свой стол.
-Пошел вон! - тихо сказал Ильич и красногвардеец выскочил из кабинета.
Ульянов посидел, подумал, а потом на его лице заиграла хитрая улыбка.
"А вп'очем... - подумал он. - Инициалы совпадают... Да и "Ленин" звучит неплохо..."
Он помедлил, а потом поднял трубку изогнутого в причудливом дизайне телефона и набрал известный ему одному номер.
-Феликс Эдмундович? - спросил он. - Зд'аствуйте, д'ужок! У меня для вас есть а'хиважное по'учение... Да, да, именно это. Фамилия? О-о-о, батенька, фамилию эту ско'о узнает весь бу'жуазный ми'! Этого человека зовут Владислав Иванович Ленин! Да, да... И еще один нонсенс, това'ищ Феликс. Об этом никто не должен знать. Все должно быть конфидециально... За'анее благодарен... 'еволюция вас не забудет... А за что, вы сп'ашиваете? За Ленина, това'ищ, за Ленина!
Ульянов повесил трубку и стал радостно потирать руки.
----------------------------------------------------------------------
В дом Владислава Ивановича ворвались пятеро в военных шинелях и с красными повязками на предплечьях. Прежде чем ошалевший натурщик успел хоть что-нибудь спросить, тяжелый винтовочный приклад врезался ему в грудь. Его подхватили под руки и потащили на улицу в чем он был, а был он только в трусах и в ночной рубахе. На улице же вовсю зверствовал поздний октябрь.
Владислава Ивановича затолкали в подогнанный к дому броневик и долго куда-то везли. Но перед тем, как броневик тронулся с места, он успел заметить сквозь узкие бойницы в стенках яркие блики начинавшегося пожара. Подожгли его дом.
-------------------------------------------
Владислава Ивановича выволокли из броневика на грязный и холодный снег и мощным толчком приклада в спину подогнали ко свежевыкопанному темному рву.
-За что? Господи, за что? - беспощно стонал Владислав Иванович, глотая слезы.
Он повернулся к тем, кто привез его сюда посреди ночи и обомлел.
Те, кто был в военных шинелях, заряжали винтовки, громко клацая затворами. Рядом с ними, в кожанной гимнастерке с алым бантом на груди, что походил на взорвавшийся кровавый бутон, стоял Феликс Эдмундович Дзержинский. Он поднял руку, чтобы дать сигнал. Синхронно с его движением, солдаты вскинули карабины.
-За что? - тихо простонал натурщик.
-За Ленина! - сухо прошелестел Железный Феликс и махом опустил руку.
29.08.00