Будучи сопливым отпрыском пяти лет я очень любил летать на самолетах. В моей голове не хватало места мыслям о том, что самолет может упасть. Большая, надежная, красивая машина, управляемая богом пилотом с ангелами стюардессами на борту. Аэродром и весь мир заливал яркий желтый свет. Чудесный мир под голубым (не ахтунг!) небом.

С самолетов все и началось. Они стали падать. Причем в большом количестве. Пилоты оказалась такими же распиздяями как и я. А стюардессы зачастую старыми, висложопыми бабами. Самолет из чуда техники превратился в недоукомплектованный агрегат на ремонт, которого не выделяется достаточных средств. Когда при посадке машина резко крениться, я представляю как какая нибудь хрень, которую надо было заменить пять лет назад ломается и, продолжая заваливаться мы стремительно несемся к земле. Crash!. В салоне месиво из людей и безмолвного багажа. Все го лишь техническая неполадка.

Метро. Вы видели, кто работает в метро? Кто водит поезда? Правильно, всего лишь люди. Такие же как и я. Им ничего не чуждо. Придти на работу с будуна, нанюхаться или уколоться. Просто отвлечься из за того, что он посрался с подругой. И вот уже один поезд догоняет другой. Через каких то три четверти минуты бетонная труба плотно заткнута искореженными чудесами инженерной мысли. И для полноты картины еще один поезд врезается во все это хозяйство.

Лифт. Семнадцатый этаж. Кабина на первом. В день когда устанавливали мотор лифта была зарплата. Точнее за день до этого. Да, всего лишь забыли закрутить вот эту вот гайку, и то по пьяни. Прошло четыре года. И вот уже стокилолграмовый трос несется вниз с семнадцатого этажа, что бы расплющить жмущего на кнопку восемь старого кекса в кабине и его собаку.

Дом. Хлор, испаряясь при нагревании из оплетки сетевого кабеля смешиваясь с водой, образует слабый раствор соляной кислоты. Через пятнадцать лет от арматуры, которая составляет неотъемлемую часть железобетона, осталось одно воспоминание. Рушится крыша, проваливается лестничный пролет, пара трупов. Про них даже не скажут в новостях.

И так далее, терроризм, автомобили, поезда, ядохимикаты ... список бесконечен. Риск погибнуть в тайге от зубов дикого животного ничтожен по сравнению с опасностями техногенного мира. Мы крысы пытающиеся украсть кусочки мяса с конвейера мясокомбината. Шаг в сторону и ты покойник. Чуть зазевался, и половинки пуговицы от пальто выковыривают из радиатора Паджеро или Чероки. Быстро и незаметно.

Человек стадное животное, мы не видим очевидного, мы слепо верим вожаку и поэтому не видим что с нами происходит?

Это такое же вранье, как и реклама идеальной бритвенной системы. Человек - хищник. У него глаза впереди. Клыки. Сильные руки и ноги. Но кому то надо что бы его глаза были закрыты. Что бы за пеленой пьяного тумана мы не видели мясорубку, на краю которой играем в жмурки.

"Уровень жизни" похоже, самое кровавое завоевание человечества. Стоит ли он всех тех жертв? Или может быть это тоже бизнес, которая приносит неплохой доход? Но кому?

Когда я сижу на берегу залива и сладкий папиросный дым делает свое дело, я вижу мир, где нет самолетов, домов, компьютеров, машин, корпораций и нефтяных танкеров. И ничего не меняется. Залив остается заливом, дым остается дымом, а я остаюсь собой.