Я не гаварил до трёх лет, но первые слава праизнисённые мной заставили маю радню сирьёзна задумаца над вапросом: "А слоило ли миня ражать?!"

Лето. Жара. Камунистическая очиредь в магазин за малаком. В очитриди я са сваей бабкай. Стоим окала часа. Миня видима фсё это заибало да ужаса и к таму же я хател прахлады. И тут я выдал на савиршенна рускам языке без акцентов и сюсюканий громка и чётка: "Бабка! Канчай пиздой хлопать! Пайди купи мне мароженава!"

В годы маей буйнай моладасти прапаганда наркотикаф аставляла жилать лучшева. В пять лет я знал канешна, што есть такая штука - "шишки" и што их нада курить, а не далбить вофсе, но што это такое канкретно я ни знал, и патаму я пробавал курить фсё што тока гарело. Курить граматно я тоже правда не умел, но фсигда хадил с гарящей сигаретай или самакруткай в зубах, причём закручивалось фсё што тока можно - ат чая до кленовых листоф. За такое дело я пастаянна палучал ахуенных пиздюлей, што миня ищо больше падстёгивало к праванарушениям.

К сими гадам я уже был прафиссианальным самакрутчикам, патамушто сигарет взять была уже негде - атец бросил курить, штоб типа ни влиять на миня дурно.

Первае синтября нах! День знаний! Я пашол ф школу! После таво как какойта иблан крихтя и сапя патаскал маю сасетку на гарбу, кагда та званила в калаколчик, миня какаята шалава взила за руку и павила в класс. Там была так да хуя народу и фсе пиздели, арали и пищали! Мне это астаибенило и я пашол в каридор, где низамидлитильно сунул в зубы ачиридной бычок. Миня схватила какаята старуха, атнила хоб и сунула снова в класс - там уже было тиха и фсе сидели и слушали какуюта агромную старую пизду, завалиную цвитами.

Я понял што мне тоже нада искать сибе места, но па ниопытнасти я ни знал где лучше кинуть кости и стаял в раздумьях. Патом ришил сесть с какойнибуть красивай дифчонкай... Минут пять хадил и выбирал кандидатуру пад нисмалкаимую ругань училки в мой адрес.

"Завали хлебало, бабуля!" - была мая первая фраза ф школе. Так я пазнакомился с Валинтинай Дмитривнай - маей первай учитильницай...

Фскоре я выбрал пиздатую девачку и ришил падкатить к ней шары, но место рядам с ней занял какойта ачкарик. На маи требавания асвабадить плацкарт он ни риагиравал, пришлось швырнуть иво ранец в другой канец кабинета. За ранцем он тут же и съибался, и место маей дислакации была асвабаждино!

На пиримене я палучил ахуенных пиздюлей от корешей ачкарика и сразу асазнал фсе тягаты самастаятильной жизни. Но фси равно сел на сваё законное место и тем самым паказал фсем, што у миня можна тока атсасать! На фтаром уроке я захател ссать и пашол в сартир, но Валинтина Дмитривна сказала што я должин был папрасица и ни пустила миня закрыф праход сваей толстай жопай. Хули, я сел на место, но минут чириз нескалька миня снова припёрла: "Я ссать хачу!" - крикнул я громка!

Апять бля ни панравилось! Типа нада паднять руку и сказать: "Можна выйти?" Тирпеть я уже ни мог и патаму ушол в канец кабинета и пассал в углу. Я ни знаю што делали с маим папай ф школе на следущий день, но пришол он такой злой, што даже миня ни атпиздил, а проста дал па лбу так, што я на нескалька сикунд аслеп! Больше мой папа ф школу никагда ни хадил...

Отрачиства.

Вскоре фсе ка мне привыкли и старались па пустикам ни трогать. Так прашло пара лет. Типерь я уже фсирьёз задумывался над тем, как зарабатывать бабки на фсякие фкуснасти, сигареты и пипсиколу, каторая активна начила паивляца в магазинах и беспезды являлась сирьёзным наркотиком.

Долга думать ни пришлось - ф школе арудавала шайка детдомафцеф, каторые атнимали деньги у школьникаф. Папытафшись взять пример с них я быстра понял што такое низдаровая канкуренция, патаму как был ими же злобна атпижжен и брошен в речку, што пратикала за школай. Тут я абъявил благадарность сваиму дедушке-падонку, каторый лет ф пять бросил миня аднаво на серидине Дона без ласт и акваланга, и сваим паступкам вираятна типерь спас мне жизнь!

Через некоторое время судьба падбросила мне кайфушку, кагда я у сваиво саседа дома взламал бар ф поисках сигарет, а нашёл там парнаграфичиские карты! Паначалу я канешна ахуел в мясо ат вида таво што делают разные люди-акрабаты, но патом ришил, што эта сваиабразный спосаб развличения (ф чом вопщимта ни ашипся). Карты были злобна мною спизжены. Сасед ниделю ни выхадил гулять, наверна был наказан...

Некоторое время я с интиресам разглядывал сваю нахотку ежидневно, изучая фсе детали. Вдрук аткуда ни вазьмись блять приехала мая кузина, старшая на два года, каторая и правила са мной тиаритичиское занятие на тему палавова васпитания падросткав. Типерь я ф диталях знал што зачем и пачиму! Но пачимута никак ни мок паверить што я нарадился в ризультате таво што папа свой хуй присунул маме в пизду! Мая кузина была пачимута настолька прасвищина в этих вапросах, што ф сваи десять лет я знал фсё а биреминнасти, кантрацыптивах и виниричиских забаливаниях, и нада сказать больше ничиво новава об этом я так никагда и ни узнал! Исключение саставляет тока СПИД, патаму што иво тагда ищо толи не придумали, толи ни привизли к нам на родину.

Тагда я самастаятильна придумал спосаб, каторый могбы какта дать мне панять ащущения людей, изабражённых на картах. Типерь та я знаю, што этот спосап был ни што иное, как дрочка, но тагда я был уверен, што я идинственный держатель патента на эта изабритение!

Кароче, надрачифшись вдоваль, я начал тупо прадавать эти карты сваим аднакласникам, причём самые классные экземпляры ухадили за касмичиские цены - да трёх рублей!

Тагда я стал бурым - стал курить балгарщину и пить жигулёфское!

Юнасть.

Юнасть мая начилася рана, патамушта с двинацати лет я начал активно развадить аднакласниц на паибаца - ани уже выглядили пиздатыми и апититными. Аднакласницы мне нихуя ни давали и я ришыл папробывать зацыпить дифчонку пастарше. Но за старших дифчонак я активно агрибал пиздюлин ат старших мальчишек и мне ничиво ни аставалось, как прадалжать драчить и надеица на случай.

И этат случий наступил! Я был ф чихаславакии - ф "концлагире" и там мы с пасанами ежиночно съябывались за пивом и патом естестно пили иво (после этова на жигулёфское я уже ни мок сматреть)! На таких пасиделках мы канешна апсуждали бап и рассматривали варианты как им можна бы присунуть. Жили мы там в питимесных двухитажных домиках, где на первам итаже спали читыре чилавека, а на мансарде пятый драчил в адиночистве. Чехи - заботливый народ, прадумали дасуг дитишек - даже тётку есть куда привисти, тем более если начной шмон, то можно тупа с мансарды выпинать иё в акно, благо не высако.

В нашем домике я был самый младший, астальные были тёртые перцы и магли уже выпить па три бутылки пива и патом с гордым видам бливать в акно. Я ни гнался за славай, а спакойна ушатывал две бутылки за начь и балдел. Вопщим аднажды мы решили, што в лагере есть тока три риальных бабы, им было уже па 15-16 лет и ани жили фтраём в адном домике. Ночью самый перистый периц из нас забил с ними стрелу у них на хате! Бля сцуки, мудаёбы, хуисосы - ани пашли к ним ф гости кагда я был в сартире, а аднаму патом мне было идти стрёмно. Но ни долга я агарчался - ани очинь быстра пришли ф саплях и синиках. Аказалось к этим бабам ночью решили падкатить маладые парни из важатых студентаф.

Чериз несколько дней приехали чехи - начались знакомства и братания, и ибичиская сила - дискатеки! На дискатеке я и ципанул иё - эту малодинькую чешку, хотя щас я панимаю, што это была славачка, а тагда мне была похуй - эта была баба - симпатичная и висёлая! Паплисаф с ней пару дней и паугащаф марожыным я ришил, што хватит тинуть и вечиром пашол к ней ф гости.

Чешки, в атличии ат нас, жили ф палатках па две осаби - парней сриди них пачимута было очинь мало и ани жили хуй знает где - я не интерисавался. Наканец я нашёл иё палатку, но иё падруга аткравенна атказывалась съебаца, а па чешски я нихуя ни умею, а па руски ани тоже пиздец и вапще! Кароче пришлось мне брать иё в ахапку и тащить на поиски укромнава места. Такое место нашлось быстро - это был стог сена на краю лагеря, у каторава дижурил важатый Михал - чех - настаящий падонак, распиздяй и хипарь - мы с ним дружили, он пакупал мне пиво в магазине, патамушто мне инагда не прадавали. К таму же он свабодно гаварил па русски и мне ни саставила труда абъиснить ему штоб он съибался и пабыстраму! Михал - добрая душа - улыбнулся, пажал мне руку и сунул в карман пару гандоноф, сказаф што без них лучше не стоит так как могут случица интарнацианальные дети. Аднако да гандонаф дело ни дашло... Я занился падробным исследаваниями девичьих гиниталий - наука меня фсигда привликала сваей недоступностью. Типерь после многих лет я фсё время благадарю пра сибя эту девачку за то што ана была мытинькой, фкуснинькой и воласы у ниё слабо расли на пизде, иначе наверно я мог и не палюбить нырять в пилотки. Ана так нежно станала и лапатала штото па чешски, што я сильна вазбудился и кончил тока каснуфшись хуем иё ляшки.

Ищо нескалька раз мы фстричались, но да спаривания дела так и не дашло и слава богу, патаму што после первава спаривания миня ат смерти спасло тока то што я был дома: фсунуф первый рас ф сваей жизни я пачуствавал ахуительную боль пряма ф хуе, при пафторных фрикциях боль усиливалась! Плюнуф на фсё, на сваё дастоинство и честь, на изнимагающую ат похати дифчонку, я вынул хуй, пасматрел на ниво и ахуел - с нево тикло кравищи пиздец - я даже испугался! Ну хули нам паникавать - сасетка врачиха - я к ней - так и так - мол хуй сламал и пиздец! Памагите! Пришейте! А то фся крофь чириз хуй щас вытичит!

Сасетка пасмиялась и дала мне банку с марганцофкай штоб атмачивал, патом пасматрела хуй харашенько и сказала што типа нада сделать абризание и будет фсё заибись. Да ну тибя нахуй, еврейка сраная - кусок раднова хуя атризать ищо - да пашла ты ф пизду!

Вопщим на этом мая юнасть и закончилась и начилась бурная жизнь блидующива алкаголика, каторый фпрочем умеет диржать сибя в руках (и ни только с целью вздрачнуть)...

Ту би канчина, если не умру. Бронетёмкин Поносец.