Слесарь проснулся уставшим. Хуй стоял колом, на душе срали кошаки, будущее не предвещало ничего позитивного, а сосуды в голове разгулялись, как после пьяной ебли. Еще бы - такие сны в его возрасте могут довести до паралича. Хуже всего было осознавать, что никогда ничего подобного с ним не происходило и вряд ли уже произойдет. Желания так и останутся желаниями. Нечто этакое снилось слесарю регулярно. Пробудившись среди ночи, он иногда долго смотрел на постаревшую жену, и не мог окончательно решить для себя - правильно ли он сделал, что посвятил жизнь работе на заводе и семье?
Зазвонил телефон. Бедолага кое-как, не вылезая из-под одеяла, дотянулся до трубки.
- Да, - прохрипел он в мембрану на другом конце провода, с изумлением обнаружив, что сильно болит горло.
- Монда, - энергично ответила телефонная трубка, и слесарь безошибочно определил голос своего сменщика.
- Чего тебе? - Безрадостно спросил он.
- Я устроил для тебя супер-заказ, - самодовольно заявил голос в трубке.
- Приезжай, обсудим, - выдавил сквозь севшие связки слесарь. - Выпить прихвати.
Сменщик привез два литра горькой. Выпили довольно быстро. Жены дома не было - ушла к соседке - и никто не мешал. Нализавшись до состояния кекс с изюмом, слесарь впал в горе и вместо обсуждения предстоящего заказа заговорил о бабах и ебле. Не менее датый сменщик охотно поддержал разговор. Решили снять девочек. Пока пили, наступил вечер и первые шлюхи уже повыползали на улицу.
Пролетарии, поддерживая друг друга под руки для пущей устойчивости, шли вдоль дороги в поисках счастья. И счастье им не изменило. Возможно, с трезвой башки они никогда не опустились бы до такого, но, как известно, некрасивых женщин нет, а бывает мало водки. Водки в этот день оказалось с избытком и, следовательно, женщины устраивали все подряд.
Слесарь давненько мечтал поиметь бабу при помощи напильника, засунутого в презерватив. Теперь они вели под белы рученьки, как говорится, вульгарно разукрашенную шлюху в гостиницу их завода, чтобы воплотить, в том числе, и эту фантазию.
Заплатили хорошо - телка была счастлива и готова на все. Напильник ее не пугал. Напротив, это возбуждало в повидавшей виды женщине желание попробовать что-то новенькое. Она представляла себе старого и молодого трудоголиков, которые размахивают перед ее лицом крепкими рабоче-крестьянскими хуями, пытаясь запихнуть их к ней в размалеванный рот. После они грубо кидают купленную блядь на постель и, не спрашивая разрешения, дрючат ее во все щели всем, что попадается под руку. От таких феерий проститутка потекла и заерзала, сильнее впившись своими разноцветными ногтями в мускулистые руки ухажеров, потративших на нее чуть ли не оба полученных намедни аванса.
По дороге купили еще выпить и немного закусить.
Заводская общага славилась неимоверным блядством, процветавшим на всех ее этажах. Пара-тройка сотен постояльцев давно уже переебли друг друга по кругу. Командировочные приезжали, как правило, всегда одни и те же. Некоторые специально созванивались накануне поездки, чтобы подгадать время, устраивающее всех. Жены покидали мужей, мужья покидали жен, матери бросали на недели и месяца детей, дети валили из дома от родителей. Внешне все выглядело более чем прилично - люди уезжали по делам, их ждала работа на новом месте, они отправлялись за тридевять земель, чтобы пополнить свой профессиональный опыт. На самом же деле, все эти оловянные солдатики эпохи великих строек ломились из дома с одной единственной целью - ебаться. Им хотелось большего, чем рутина семейной жизни. Некоторые из них насмотрелись фильмов про сладкую жизнь в забугорье и совершенно посходили с ума на почве собственного недотраха.
Слесарь и его сменщик вели купленный ими лакомый кусочек именно в то место, где присохшая на обшарпанных стенах сперма встречала посетителей еще до подхода к будке вахтера - в общагу. Будучи людьми небогатыми, постояльцы предпочитали трахать друг друга, а не тратиться на случайных придорожных блядей. Да и вахтеры с не очень большим желанием пропускали в здание посторонних, логично предполагая вспышки венерических заболеваний при случайных связях. Большая семиэтажная семья жила в замкнутой системе - от года к году приезжали одни и те же люди, изредка вводя в круг постояльцев новых, проверенных загодя членов и члених. Гомосеков не любили. Несовершеннолетних подпускали разве что на расстояние пушечного выстрела - поприсутствовать и подрочить. Не желающих беспорядочно совокупляться выживали при помощи отработанных в течение десятилетий существования этого порочного здания интриг и сговоров.
Ко входу в общежитие вела так называемая Аллея ударников - аккуратно остриженные деревца, в которых утопали скамейки с возвышающимися над ними огромных размеров фотоплакатами передовиков. Слесарь и его спутники подрулили к одному из портретов и шлюха безошибочно узнала на нем своего молодого клиента, который оказывается не только был лекальщиком шестого разряда, но и многократно отличился тем, что вырабатывал за смену шестерную норму чего-то особенного. Более всего девке понравилось, как называется профессия этого чудо-труженика.
- Значит, клево лекалишь? - Поинтересовалась она.
- Вылижу все твои дырки и еще новые пролижу, - не растерялся молодой человек, гордо красуясь на фоне собственной фотографии. - А может, прямо тут, на скамье начнем?
Шлюха не заставила себя просить дважды. Она встала на колени, упершись крашенной в блондинку башкой в спинку лавочки, задрала плиссированную юбчонку, под которой не оказалось трусиков, собственноручно раздвинула ягодицы, открыв двум ебарям великолепные дупла, и немного подалась этими дуплами к ним навстречу.

…Через пару часов Аллея ударников заполнилась трахающимися людьми. Теплая июльская ночь и полная луна располагали заниматься сексом на свежем воздухе. По аллее слонялись голые тела, мерцающие в бледном свете редких фонарей и придающие этим мерцанием особенную таинственность происходящему. С проходной общежития непрерывной цепочкой тянулись желающие принять участие в оргии, многие из которых на ходу скидывали с себя одежды. Аллея превратилась в огромную постель. Всюду царила ебля. Если нечто подобное снять на видеокамеру -получится супер, шедевр.
Среди всего этого можно было выделить, понаблюдав какое-то время за участниками событий, троих наиболее активных персонажей. Они приехали из Таганрога для повышения газосварочной квалификации. Вместо того, чтобы зубрить книжки и изучать в цехах передовые технологии, парни с Азовского моря беспробудно запили, отрываясь от стакана только ради того, чтобы кому-нибудь впердолить. Они так и бухали бы, вероятно, всю эту ночь, если бы самый старший и опытный среди них не уловил краем уха протяжные стоны, доносящиеся с улицы. Выйдя на балкон, трое полупьяных работяг остолбенели от неожиданности и даже несколько протрезвели. С их пятого этажа аллея красовалась, как на ладони. Лавки были буквально завалены голыми совокупляющимися людьми. Долго смотреть на подобное не представлялось возможным, и троица ринулась вниз, прихватив с собой, на всякий случай, только что открытый литровый пузырь белой.
Попав на улицу, все трое начали ебать. В куражах один умудрился даже присунуть двум другим своим товарищам, после чего те были вынуждены прилюдно отодрать его в самые помидорины.
Слесарь и его сменщик охуевали от того, к чему в результате привела их невинная затея с проституткой. Абсолютно опизденевшие, они едва успевали уворачивать жопы от проворных и всюду снующих хуев. В какой-то момент разум слесаря помутился окончательно, и он, неожиданно приблизившись вплотную к портрету своего сменщика, поссал на него. Сменщик хотел было уже ебнуть слесаря, но не успел - на него напали парни из Таганрога. Они заломали хилого сменщика и по очереди выебли его в жопу. Видимо, на Азовском море так принято.
Начальник отдела кадров Ижевского филиала, уже более полугода проживающий в трехкомнатном номере на последнем этаже, тем временем настиг зазевавшегося слесаря. Он оглушил любителя поссать на чужие портреты бейсбольной битой и отодрал во все дыхательные и пихательные. Не успел охуевший слесарь очухаться, как его уже ебал его же племянник - гравер из девятого цеха. "Дошло до инцеста", - подумал слесарь, тактично подмахнув пару раз племянничку.
Кто-то из жителей соседних домов, устав от шума и воплей, вызвал милицию. Парни в фуражках одновременно набежали со всех сторон. Первым делом они окружили группу лесбиянок, легкомысленно отделившихся от основной массы ебущихся. Дамы не растерялись. Вместо того, чтобы броситься врассыпную, они ловко соблазнили ментов, половина которых, плюнув на условности и присягу, быстренько скинула с себя все, кроме фуражек, и, вооружившись своими вечно стоящими резиновыми дубинками, ринулась драть все, что шевелится. Вторая половина работников правоохранительных органов вывалила из ширинок концы и принялась интенсивно дрочить, изредка наваливая на клыка подворачивавшимся под хуй теткам. Милиционеры вели себя, как всегда, нагло и эгоистично. Они нарочно оставались в фуражках с кокардами, чтобы любители мужских задниц не лезли к ним с навязчивыми предложениями. Ведь никому и в голову не придет трахнуть в жопень мента при исполнении. Особенно, если вокруг шастает целый взвод таких же в точности фуражек.
Кое-как выбравшись из-под племянника, слесарь быстренько скрылся под одной из скамеек. Он тихо лежал там в позе зародыша, изредка выглядывая, чтобы понять - есть ли шанс проскочить к железным воротам, за которыми заканчивается проклятая Аллея ударников. Слесарное гузло ныло. В таком преклонном возрасте подобные приключения бесследно не проходят. Дорога к практологу была заказана. Более всего слесаря мучил вопрос, что же говорить жене. Мало того, что его не было дома целую ночь, так еще и явился с раскуроченной задницей. В его-то годы.
Под утро к участникам соревнования присоединилась бригада дворников. Они налетели, как ангелы в апельсиновых жилетах. Им оказалось под силу все. После недолгой потасовки они умудрились трахнуть не только тех девок, которых припасли для себя менты, но и нескольких милиционеров из числа дрочащих. Этого не ожидал никто. Огромное количество голых тел, как магнитом, притянуло к пикантному зрелищу. Опозоренным ментам нечего было больше терять. В целях конспирации они скинули все отличительные знаки и смешались с толпой. Со стороны все это напоминало какой-то нелепый митинг с участием нескольких сотен голых человек, беспорядочно ебущих друг друга.

…Когда выглянуло Солнце, аллея уже практически опустела. Остались только дворники и менты, продолжавшие выяснять, кто же из них круче. Остальные разошлись по номерам. Надо было срочно приводить себя в порядок - начинался новый рабочий день. Один только слесарь продолжал лежать под скамейкой. Он спал. Ему снился племянник из девятого цеха, подкрадывающийся к нему сзади с надроченным хуем наперевес.
Алексей Рафиев