- Аааааа!
- Ой, Сашенька проснулся? Ну как самочувствие? Водички принести?
- Да, Наталья Николаевна, принесите, и шинель прихватите!
- А ну-ка Гриш, сбегай отче своему воды набери в кружку и принеси. Саш! А причем тут шинель? Какую шинель?
- Жена, йопт! Как, блять, какую шинель? Где, впесдунах, моя шинель?!
- Какая шинель, Сашенька? У тебя никогда не было шинели? О чем ты, милый?
- Как, блять, не было? Ну, пиздец! Всё без меня здесь проебали! Я повторяю: где, блять, моя генеральская шинель?! Куда ты, блятьнахуй, ее засунула?
- Ну, всё, хватит Саш! Хватит ругаться при детях и безобразничать! У тебя никогда не было шинели. Успокойся и лучше пойди прими душ, а то ты как сегодня с утра пришел домой от Шкуркова, так и завалился спать, в одежде, весь грязный. Иди вымойся! А ты, Гриш, иди спать. Ну, перебрал твой отец. ну что с этого. У каждого бывает. Иди, спи, здесь ничего интересного не будет. Тебе завтра рано
вставать к бабушке ехать. Иди, спи. Второй час ночи уже.

- Эээ! Куда сына моего гонишь! Он должен знать всю нах правду! Гришка, а ну-ка подойди поближе и послушай. Ну-ка, Наташка, скажи - куда ты мою шинель засунула, впесдунах?
- Что? Да как ты разговариваешь! Постыдился бы детей! Всё, Гриш, иди спать! Кому я сказала! СПАТЬ! ИДИ!

Григорий, заплакав, уходит в детскую.
- Да, что ты сегодня какой-то не такой. Белены чтоль обьелся? Что ты себе позволяешь?!
- Что, блять, я, блять, себе позволяю? Да, блять, это ты, блять, здесь хуйню устроила, нах. Засунула, блять, хуйзнаеткуда, мою шинель, и, блять, здесь выйобываеца, что, блятьнах, никуда она ее не подевала. Кто, блять, тогда, если не ты? Я, чтоль, блять? Я, что тут тебе хуйблять, а ты блять нах? Хуйли пиздишь, блять! Гони шинель мою впесдунах. Что, бля? Где, шинель, нах?!
- ....

Наталья Николаевна Гончарова начинает рыдать, теряет дар
речи, и схватив, своё пальто, вскакивает и уходит прочь из дома, вся покрасневшая и в слезах. Всё это время, все дети, давно проснувшись, наблюдали за всем происходящим через щелку в двери детской.

- ...сссука. еще убежала. небось с моей шинелью, нах. А ну-ка, блять... ГРИШ!!! ГРИГОРИЙ!!! ГРИШКА!!! Подойди к отцу.

Все остальные дети прячутся, Григорий открывает дверь и
выходит в комнату к своему отцу.

- Пап! Что ты правда здесь устроил! Что на тебя нашло?
- Эй! Ты здесь еще пиздить будешь. Всё. Проехали. Подай лучше мне шинель.
- .... Хорошо. Сейчас принесу, только ты ложись и спи. Ночь на дворе.
- Договорились, только принеси ее как можно скорее.
- Хорошо, отец! Только ты спи.

Александр поваричавается набок. Григорий укрывает своего
отца одеялом, сползшим на пол, и возвращается обратно в десткую.

Проходит некоторое время. Григорий акуратно открывает
дверь детской, удостоверяется, что отец заснул, и тихо начинает красться через комнату к балкону, чтобы там незаметно покурить. Но вдруг, когда Гришка уже на полпути к балкону, то есть на середине комнаты, его отец поворачивается на другой бок, открывает глаза и находит ими своего сына, стоящего по середине комнаты в неудоумении, пытающегося быстро придумать ответ на вопрос, который
сейчас очевидно задаст ему отец, то есть чего он здесь делает и почему не спит?

Но такого вопроса никто не задаёт.
Александр сквозь сон спрашивает:

- О! Гриш, а Гриш.
- Эээ... Да, пап?
- А что Димон умер?
- .... Какой Димон?
- Ну у которого рак.
- Нет-нет. Спи, спи...
- А... ну ладно...