Советская власть пришла в деревню неожиданно как весна. Народ собрался на прицерковной площади и красный комиссар спросил:
-Кто тут у вас самый бедный?
-Голопузенко! Так и есть, Голопузенко! - раздались голоса.
-Значит, Голопузенко, выйди из строя. Хотя какой к черту тут строй… Получишь мандат колхозного старосты и будешь управлять коллективным хозяйством. А кто не подчинится, - комиссар обратился к остальной части, - расстрел! Вот держи, - Голопузенко получил наган и с гордым видом засунул его себе за пояс.

-Теперь следующее, - комиссар продолжал пламенную речь, - всю скотину: коров, лошадей, свиней, значится, коз там и прочую снедь в порядке очереди сдать в коллективную собственность. Голопузенко, назначишь приемщика и все под список, понял?
-Канешно понял, таварищ начальник. Вон - Петро Казалупа будет у меня приемщиком. Он хороший товарищ и тоже оченно бедный!
-Казалупа, выйти вперед! - скомандовал комиссар, - значится будешь принимать новое коллективное социалистическое хозяйство. Отвечать будешь лично головой. Понял?
-Оно понятно…- Казалупа почесал затылок, - только я ведь того, грамоты не умею…
-Это ничего, - комиссар на минуту задумался, - как нибудь отметишь наличность. Будешь делать зарубки! Возьмешь разные там палки…кароче, разберешся.
-Как же это так? - раздались возмущенные голоса крестьян, - все сдавать что ли? Скотину, все хозяйство?
-Сдавать все! - комиссар гневно посмотрел на массы, - кто будет утаивать - попадет под трибунал! Повторять не буду.
Вдруг Голопузенко выстрелил в пробегавшую мимо собаку. Собака завизжала и упала замертво.
-Что, с ума сошел? - спросил комиссар.
-Это я оружие проверял, таварищ начальник, штоб значит другим урок был.
-Тогда разойдись! - комиссар вскочил на коня и ускакал устраивать советскую власть в даль иных еще несоветских районов территории.

-Никому не расходится, - приказал Голопузенко, - слышали, что сказал комиссар. Всех нахуй расстреляю теперь!
-Патронов не хватит! - выкрикнул кто-то из народа.
-Тогда покалечу! Казалупа топор возьмет, там патронов не нужно!
-А что это будет за хозяйство такое? - народ недоумевал, - это что ж и ебать жен теперь будут коллективно?
-Канешно! - отвечал на вопросы новый староста, - Ебать коллективно и коров, и кобыл, и жен! Девок тоже ебать коллективно!
Голопузенко давно положил глаз на одну пригожую девку Глашу, но выебать ее он был рад и коллективно.

-Начинаем сдавать хозяйство в коллектив с сегодня по завтра! Кто не успеет или утаит - расстреляю нахуй! - Голопузенко чувствовал, что сознание его наполняется некой энергией, исходящей из неведомого ему доселе источника. И источник этот открылся благодаря магическому комиссару, обладателю тайного знака красной звезды.
-А куда ж жен сдавать?
-Жен никуда сдавать не будем, они пусть дома сидят. К ним сами ходить будем. Скотину и птицу для начала всю переместим в один загон. Его будут строить Копытенко с сыновьями, Хуторенко с братьями и Колываненко со своим инструментом. Чтоб за ночь поставили. Не поставите - расстреляю нахуй!
-А где ж мы столько леса возьмем?
-Разберете сараи у Слюсаренко!
-Да как же это? - Слюсаренко выскочил из толпы и изобразил на своем лице недостаток леса в его хозяйстве.
-Все, ты арестован за противодействие, - сообщил ему Казалупа, - правильно?
-Правильно! И расстреляем его первого нахуй, как капиталиста! Чтоб был наглядный пример остальным иксплуататорам! - вынес вердикт Голопузенко.
Жена Слюсаренко заголосила и бросилась к мужу.
-Свяжи ево и брось в погреб, - приказал Голопузенко, - пускай охолонет.

Кузьма Емельянович - зажиточный и роботящий мужик - от горя не знал куда деться. Ему не жалко было жены. "Нехай ее ебут на чем свет стоит", - мыслил Кузьма. Ему уже глядеть не хотелось на эту жену. "Эх Глафирью бы залапать, ну да это потом". Корову тоже было не жалко Кузьме Емельяновичу. Та принялась хворать, да и бодлива была. А вот жальче всего было молодую кобылку. "Жеребеночек ведь еще", - думал Кузьма и тут лицо его побагровело. Он представил как этого жеребеночка ебут в общем загоне чужие жеребцы, а тут вдруг к ней пристраивается сзади на табурерточке бессребреник Голопузенко и гвоздит ее своим бесстыдным членом. А этого жеребеночка держит Казалупа и усмехается, пахабник.

Не выдержал Кузьма Емельянович и лицо его багровело все сильнее и сильнее. "Успею еще до завтра, успею", - приговаривал он странно и отрывисто. Он вошел в сарай и подошел к молодой кобылке, погладил ее гриву и ласково обнял.
-Эх, горемычная! Ну да не журись, своим достанешься, - Кузьма Емельянович перевернул ведро, встал на него и тихо спустил штаны.
-Ну, да не пужайся, милая, свои ведь, свой я!
Кобыла стояла молча и изредка встряхивала головой.

-Ты что же это деешь?! - Голопузенко стоял в дверях сарая, а рядом стояли Копытенко, Хуторенко, Колываненко и Слюсаренко.
-Вот те на! - Слюсаренко не понятно для чего снял шапку, будто кто помер.
Втиснулся Казалупа, присвистнул и произнес:
-А я давно знал, иксплуататор он, кровопиец. Под трибунал евона.
-Вот оно истинное лицо буржуя, - заключил Слюсаренко указуя перстом на Кузьму Емельяновича, - а вы мой сарай разбирать собрались. Вон ево и разбирайте!