Биш Бишаров (сокращённо Жид) понятия не имел ГДЕ, сука, можно было приобрести пластиковые лотки (такие, в каких куриные ноги возлежают, бёдра там, ммм, а курица, получается, нихуя так сексуальная). Полные, наполненные склизким мясом птицы лотки – это другое дело. А пустые? Где-то же их должны были продавать. Но Жид этого не знал. Жид дохуя чего не знал, но Жиду сказочно повезло – он жил один, в свои-то 22. Двадцать два, блядь!!! Боже, это такое время, когда у тебя уже перестал расти хуй, но не перестал расти мозг. Это когда ты ещё дебил, но уже с бородой. Это когда ты уже работаешь, но цену деньгам не знаешь. Прекрасный, совершенно объебоквакошный возраст, маргинальный, как кислая капуста с вкраплениями тмина повисшая на приборной панели Роллс Ройса.

Родители Жида не смогли больше терпеть всего этого и купили ему небольшой домик в баюбайном роёни. И пообещали, что будут оплачивать ему комунналку, лишь бы он а) к ним не приходил б) им не звонил в) выпил за любовь, и чтоб блестели глаза, падла. Жид так и сделал. Он выполнил все эти просьбы, но на следующий день явился с повинной: нужны были бабки на еду.

- Бабки на еду? О, боги, нахуй ёбана нахуй, мать Витя, спаси и save. НА, СУКА. Трясущимися, словно вибро-козёл для бабской дрочки руками мать буквально впихнула ему ворох долларов, чем-то напомнивший Жиду отрубленную голову сладкого клоуна.
- Жаль, что патлы не цветные! – поблагодарил он, и с супер-силой захлопнул дверь перед носом родителя с конкретно пиздой.

Позже, пересчитав кэш, он понял, что тут реально хватит на полгода безбедного существования; козырнув виртуально мамочке, он решил закупить куриных лотков, презервативов и мяса. Мясо, чтоб срать красиво и толсто, чтоб ломти вылезали крепкими заливистыми монолитными лоснящимися червями, а не испанским национальным блюдом в рассрочку. Пришлось купить и куриных бёдер (ммм), которые он тут же вышвырнул во Своясях прямо из окна уксусной ‘Лады-будь-она-неладна’. Уксус виду не подал, но место десантирования куриного белка на извилину записал (как на винил пишут).

Прошло три минуты. За это время не произошло нихуя.

Чуть позже Жид посрал и попытался надеть на червя презик, но у него ничего не вышло: говно томно мялось и сталактитами свисало с бледных пальцев. – Курва! – модно выругался начинающий предприниматель и задумался. Сидя в позе горбатого пидораса и глядя в одну точку он решил, что говно нужно впихивать в гандоны силой, склоняя его волю. Говна, в смысле. – Ты в ‘‘Крестах’, сука, ты говно, ты никто!’

Может быть юный зритель восхочяет узнать каким образом Жид не блевал и не морщился при проделывании столь мерзкой процедуры, так я вам скажу – у него пропало обе няни, yeah. Да и в  принципе он не отличался большой брезгливостью, пройдя тест ещё в детстве, когда дедушка и бабушка опустили его волосами вниз в деревенский толчок, чтоб ‘было прикольно’.

До макушки набив два банановых гандона говном, Жид положил их на дно лотка, перевязанных бечёвкой у хвостика,  аккуратно обмотал всё это дело пищевой плёнкой, и поставил в морозильник. Опять-таки, если юный читатель восхочяет улучить автора в ляпе и зыбко и потно спросить ‘Откуда, нах, плёнка?’, заранее отвечаю – пошёл ты нахуй, чмо, плёнка была в наличии в правой верхней шуфблядке. А если у тебя проблемы с пищевой плёнкой – подвинь голову на 10 см вправо – там тебя ждёт залупа).

Вышло красиво, как очко сливок, запененных взбитой шлюхой.

Ебло Жида озарилось улыбкой: теперь-то он знал, ЧТО делать и как. Огорчало только одно – говна было в обрез, и на то, чтоб начать гаражную распродажу нужна была как минимум неделя. Он стал усиленно жрать. Жрать и срать. По три раза в день. Раз, два, три, понял? В конце недели ему удалось собрать 15 лотков говна, и он решил, что это весьма неплохой старт. Сходив в ближайшую харчевню с принтером, Жид напечатал пятьдесят листовок следующего наполнения: “Увожабе жыдэле ношэко роёнэ. Прегложаэ ваз но горашны распердаж. Дом 15(писнасо), улесэ Сталинэ. З 18 чезоу ветшэ.” И, вооружившись клеем, Жид расклеил объявки по всему нэйбохуду. Неудивительно, что к 18 часам завтрашнего дня к нему явился почти весь человеческий состав во главе с бабкой Булемией.

- Привет, - проскрипела бабка, щуря прозрачные веки на стол, где было выставлено пятнадцать лотков с колбасками.
- Привет, - скромно ответил Жид. – На всех не хватит, но это, - он обвёл руками стол, - Это колбаски из индейки.

Лотки искрились недавним морозом, но с боков уже начинали подтаивать. Солнце потихоньку опускалось за горизонт, и Жид, смотревший на пришедших против солнца видел лица людей, спрятанных за тенью, словно это были не жители Нью-Кала, а самого что ни на есть Касл-Рока.

- Ничего, - одобрительно загудела толпа. – Разделим надвое, на тридцать семей хватит, чтоб ознакомиться! – заверил Жида Рубиконыч. В голосах явно чувствовались слюни и торопливость.

Каждый полубожий житель явно воображал картину, где он, хозяин дома важно кидает индюшачью колбаску на решётку, берёт щипцы и, в нужный момент, поддевает её, переворачивает на бледный бок. Жир (жир? в индейке? да ладно, похуй) обволакивает колбаску, обтекая всю её блестящую поверхность. Всё своё. Местное. Натуральное. Было очевидно, что это было краеугольным камнем всей этой толпы. Хотя, Зина, например, ждала б/у анало-лизатора или, на крайний случай, салатовый фалло-пони с валера-воздействием.

- И это прекрасно! – заорал Жид, - Это чудесно! Это восхитительно! Это чудесно! Это, мать вашу, просто не в аналоебенно!

Толпа вновь загудела. Только теперь к одобрению добавилась толика смущения: ну, за мат. Но все всё понимали.

- Налетай!!! – завопил Жид.

Пиздить его пришли уже спустя час.