Одно и то же. Вот потушен свет, ты растекся под одеялом, сладко причмокиваешь, как с детской кроватки канючат: «А со мной полежать? А? А со мной?».
Петров просительно тронет ногой жену, а та Петрова. Так лягнет, – вот уже Петров поджимает свои тощие палки в Машуткиной кроватке.
– Пять минут. Никаких сказок. Время пошло. – жестко скажет он дочке.
– Да-да-да... – шепотом согласится девочка, закинет на Петрова дрыгалку, потреплет за ухо, как глуповатого пса, и так по-братски: – Расскажи страшную сказку, а? Уася...
– О-о…
– Расскажи.
– …
– Расскажи.
– Нет!
– Да.
– Нет.
– Да.
– Нет.
– Да! – жена.
Петров взмолился: – Я спать хочу. Я больше не знаю страшных. Все рассказал вплоть до армии.
– Ну, па…
– …
– Ну, па-а…
– Виктор…
Виктор Петров взрычал.
– Хорошо. Вот, однажды, мама Красной шапочки…
– Испекла пирожки. Знаем. – разочарованно фыркнула дочка.
– Нет. Испекла Красную шапочку. – проворковал Петров.
– Как?! – ахнула Машка. Детский мозг подвис. Отвалилась маленькая челюсть.
– В печке. До хрустящей корочки. Посолила, поперчила, украсила лимоном.
– О-о… – застонала Маша, а жена строго сказала:
– Виктор…
– Испекла и решила отослать кусочек больной бабушке.
– Ка-а-к?! – окончательно растерялась Маша. Бабушки не едят внучек. Они сами отдают им себя на «съеденье». И это бабушкам страшно нравится.
– Как-как. Конечно не почтой России! Пока дойдет, всё пропадет.
– Фу-у!
– Виктор!
– Она попросила волка отнести гостинец. Всучила корзинку и говорит: – Не садись на пенек, не ешь. А что внутри? – чисто так спрашивает волк.
Красная шапочка. Хи-хи! – рассмеялась в ответ мама. Волк тоже улыбнулся. В корзинке, конечно же, были сладкие пирожки. Отправился он к бабке. Но из корзинки так аппетитно попахивало, что волк сел на пенек, облизнулся, открыл корзинку, а там...
Машка глубоко вздохнула.
– Пирожки... – смилостивился Петров. Машка выдохнула.
– С фаршем. Сочным, нежным. Съев один пирожок, волк укусил другой, а там детский палец, а в третьем…
– А-а! Ма-а, скажи ему! – задрыгала ногами, захныкала Маша.
– Идиот. Мы теперь к пирожкам не притронемся... – проворчала жена и прикрикнула на Петрова. – Иди спать!
Отлично, подумал Петров, ныряя под одеяло. Все принесенные от тещи пироги – мне! И со сказкой разобрался за пару минут, против обычных сорока. Чпокнул двух зайцев разом.
Утром Петров обнаружил, что чпокнули его, – за ночь пироги с мясом закончились. В одиночку жена не могла столько сожрать. Орудовало, несомненно, двое. Точнее две, и с большим аппетитом. Все-таки, странные эти женщины, опасливо подумал Петров…

А. Болдырев