Не особо умничая, на ночлег решили остановиться в соседнем райцентре, неподалёку отсюда. По пустой трассе долетели быстро, наскоро перекусили и завалились спать в местной второсортной гостинице, поставив будильники на три часа утра.
В этот раз ведьма потребовала отдельный номер. Она была всё ещё обижена на своего кавалера и ни с кем не разговаривала, изображая трагедию.
Спали плохо. Серёга всю ночь ворочался, отгоняя от себя самые разные, зачастую не имеющие никакого отношения к происходящим событиям, мысли; ведьма просто смотрела телевизор, практически не вникая в суть происходящего на экране. Ток-шоу сменяла реклама, рекламу сменяли сериалы, разбавленные, опять же, рекламой, и так по замкнутому кругу, тщательно просчитанному маркетологами центральных каналов.
Где шлялся Антон – неизвестно. Призрак просто помахал рукой у гостиницы и исчез, пообещав быть вовремя. Вопросов ему никто не задавал – все слишком устали от переполненного событиями и изматывающим ожиданием дня.
Будить никого не пришлось. Ровно в назначенное время, не сговариваясь, вся троица стояла у автомобиля. Иванов зевал, Швец скучающе смотрел на пустую улицу, девушка, кутаясь в курточку от предутреннего холода, прогревала машину.
Выехали через пять минут, практически в полной тишине. Говорить никому не хотелось. Тон такой напряжённой обстановке задавала Элла, нарочито громко включив радио и вздёрнув носик в демонстративном пренебрежении практически до потолка. Так и катили, уныло посматривая в темноту.
Через полчаса были на месте. В центр не поехали. Опытный Антон, перекричав ревущего из динамиков очередного модно-неизвестного певца, заявил:
- Тачку тут оставим, - указал призрак на обочину. – Дальше пешком пойдём.
Ведьма послушно припарковалась, выключила музыку и призрак уже спокойным голосом добавил:
- Ты, Элла, в машине оставайся и телефон под рукой держи. Как позвоним – сразу езжай, куда скажем. Мы тебя прямо на дороге ждать будем. Смотри, не прозевай нас!
Не выспавшаяся искательница приключений лишь равнодушно кивнула, без обсуждений признавая свою роль в предстоящем мероприятии. И куда только жажда новых впечатлений подевалась?
- Ну а ты, Серёга, - продолжал раздавать указания, добровольно взваливший на себя обязанности командира, Швец. – Со мной пойдёшь. Только я сначала на разведку смотаюсь, гляну, что там и как. А вы пока меня здесь подождите. Договорились? – неумело сымитировал видимость демократии он.
- Угу.
- Тогда пошли, покурим, - донельзя довольный тем, что бывший помощник и девушка безоговорочно признали его авторитет, предложил призрак и вышел на улицу.
Вслед за ним отправился и Иванов. Последней вышла Элла. Стрельнув очередную сигарету, Антон с наслаждением использовал её по назначению, а после, нарочито бодро хлопнув приятеля по плечу, исчез.
Парень и девушка остались вдвоём, на обочине пустой дороги.
- А почему он у тебя постоянно сигареты клянчит? – заговорила первой не выдержавшая затянувшегося молчания ведьма. Дуться ей уже, похоже, надоело, да и слова призрака, клявшегося всем на свете в том, что у её избранника и кицунэ ничего такого нет, после ночного обдумывания наконец-то возымели эффект.
- Денег у Тохи нет. Ему зарплату по-другому начисляют, - спокойно объяснил Иванов, не стал выделываться и разыгрывать оскорблённую невинность. – Потому на моём куреве и живёт.
- Ты ему что, блок купить не можешь? Или доходы не позволяют? – донельзя удивилась спутница, не понимая, как такая мысль прошла мимо Серёги.
Тот только вздохнул.
- Предлагал. Неоднократно. Стесняется он. Говорит, что так некрасиво выходит, будто бы он на довольствии у меня состоит. Гордый…
Ведьма улыбнулась.
- Получается, клянчить красивее?
- Нет, конечно. Просто позаимствовать у друга сигарету – это самая обычная, мелкая просьбишка, о которой и вспоминать в порядочном обществе не принято. А выпрашивать пачку – мелко. Понимаешь?
- Ага, - рассеянно протянула Элла и поёжилась. – Холодно.
Намёк был предельно прозрачен, и пиджак инспектора немедленно перекочевал на узкие девичьи плечи.
- Не замёрзнешь? – с беспокойством в голосе проявила заботу ведьма.
- Нет. Мне нормально. Даже немного жарковато.
Недовольно фыркнув, девушка заметила:
- Если это подкат, то глупый. На улице +10 от силы, а ты в одной рубашке. Тоже мне, герой…
Настала очередь Иванова удивляться. Он повёл плечами, прислушался к себе. Да нет, никакого погодного неудобства. Не летние градусы, конечно, но ничего, вполне комфортно. Обдумав такой нонсенс так и этак, инспектор уверенно ответил:
- Ты просто мерзлячка. Такое случается. Утро, сырость и всё такое…
Оставив не слишком приятное утверждение без ответа, искательница приключений лишь ещё сильнее закуталась в пиджак.
И тут, прямо перед ними, материализовался Антон.
- Диспозиция такая, - сходу начал он. – На первом этаже сейчас только те, кому положено. На втором – хуже. Начальство водку на радостях жрёт, уже почти лыка не вяжет. Придётся учитывать. Мало ли, кого служебное рвение вдруг накроет или добавку им из местной рыгаловки привезут. Пьянка там матёрая… и ещё есть нюанс – постовой на входе! Сурло два на два, за день не обхаркаешь, и здоровый, как бык. Не представляю, что с ним делать. Выводного я отключу на раз, помдежа с дежурным тоже, но постовому отлично видно стекляшку, а из стекляшки его. Расстояние между ними – метров восемь. Придётся тебе этого дылду на себя брать, пока я с теми тремя разбираться стану. Иначе не срастётся. Увидит, как коллеги внезапно заснули, словно убитые – шум подымет. Предлагаю работать их одновременно. Я – внутри, а ты, Серёга, выманивай последнего на улицу как хочешь. По-другому не срастётся.
- А суточный наряд?
- На выезде. Корову спёрли где-то на окраине, они там надолго.
- Патрульные?
- Все на маршрутах. Стараются на глаза бухому руководству, без нужды, лишний раз не показываться. Так что в этом плане повезло.
- Ванька? – продолжал допытываться Сергей.
- Сидит. Жалкий такой… С ним ещё один человек. Какой-то местный алкаш. Но тот вполне себе мирно спит. Не думаю, что помешает. Пошли?
- Погоди, - находясь в глубокой задумчивости, не стал спешить Иванов. – Есть идеи, как постового вырубить? Насколько я помню типовую постройку таких заведений – на входе железная дверь, качественная, к тому же, изнутри, помимо замка, запирается железной задвижкой. А её не взломаешь и запросто не вырвешь… Допустим, я выманю мужика на улицу, хотя по инструкции вход в одно рыло открывать и не положено. Думаю, получится, никто и никогда все эти параграфы всё равно не выполняет. Помочусь на пороге или слово из трёх букв попробую написать перед входом. Дальше что? У меня невидимости нет.
Призрак в ответ только огорчённо развёл руками.
- Тогда придётся тебе, Тоха, побегать, - продолжил Иванов. – предлагаю так: я завязываю с ним драку, а ты, отключив дежурных, подбегаешь сзади и прикладываешь Печать куда следует. Думаю, в горячке он тебя не заметит.
Швец ещё больше погрустнел. Взял с капота автомобиля пачку сигарет и зажигалку, предусмотрительно положенные туда приятелем для якобы общего пользования. Медленно закурил, скользнул взглядом по фигуре приятеля, а затем печально ответил:
- Не видал ты того жлоба. Он реально здоровый. Раз в череп своим кулачищем попадёт – и до конца своих дней будешь улыбаться не хуже Ваньки, если, конечно, коньки не отбросишь. Не пойдёт. Могу попросту не успеть. Уж извини, но тобой я рисковать не согласен.
Повисла тишина. Никто не знал, что делать со злополучным постовым. Да и время поджимало. По всему выходило – придётся положиться на известный в своём каверзном непостоянстве «авось». Выручила Элла.
- Мальчики, чего вы спорите? – спокойно, с некоторой хитрецой в голосе, вмешалась она. – Этот ваш большой амбал – мужчина?
- Да, - не замедлил подтвердить Антон, догадавшийся, что у девчонки созрел какой-то собственный, исключительно женский план.
- Тогда какие проблемы? – красуясь, явно наслаждаясь производимым эффектом, продолжила ведьма. – Раз постовой мужчина – то к девушке он выйдет без проблем, тем более если она его об этом попросит. Я ему такого наболтаю… вовек не разберётся.
Иванов, наскоро обдумав услышанное, уточнил:
- А я куда денусь? Мне же к нему вплотную подойти нужно, иначе никак.
- Рядом стой, - убеждённо парировала Элла. – Тебя, мой пакостник, никто не гонит. Когда я заговорю – тогда и делай, что нужно. По ситуации поймёшь.
- Почему - пакостник? – не на шутку обиделся Серёга.
- Потому что мог и раньше рассказать, что не один живёшь!
От такого перехода Иванов оторопел до заикания, а затем дал самый простой и непробиваемый ответ, который только можно дать в сложившейся ситуации:
- Ты не спрашивала.
Услышав такую, отмороженно-наглую, отповедь, ведьма вспыхнула от ярости, однако быстро взяла себя в руки и, сменив тему, предложила:
- Давай начнём Ваньку вытаскивать. Только машину поближе подгоним, бежать к ней потом всем вместе придётся, - и к Серёге. – А с тобой я ещё разберусь. И на Машку посмотрю. Обязательно.
Последние слова прозвучали необычайно зловеще, и парень слегка испугался. Не за кицунэ, нет. За Эллу, которая, по незнанию, сама не понимала, с кем решила выяснить отношения. В том, что домовая себя в обиду не даст – инспектор был уверен на сто один процент.
А Антона напротив, такое храброе заявление развеселило и в его лохматой голове замелькали, рисуемые богатым воображением, картины героической женской битвы, одна прелестнее другой. Причём обе участницы схватки выступали в лёгких набедренных повязочках из шнурочков – он такие по интернету, на одном из ресурсов видел, в невесть откуда всплывшем окне с рекламой нижнего белья самого популярного мирового бренда, когда Серёга свой ноутбук позабыл закрыть.
У них тогда с приятелем даже спор вышел после того, как призрак, насладившись картинкой со слегка одетой девушкой, неожиданно обратил внимание на скромно примостившийся внизу баннера ценник.
- Сколько?! – кричал он, тыча пальцем в экран. – Сколько?! Да это почти как за холодильник (Швец был уже в курсе сегодняшнего ценообразования и в цифрах с нулями не терялся)! Да, простенький, без изысков, но холодильник! В котором можно пиво хранить, борщ и прочие полезные предметы! А здесь? Три кусочка сеточки от комаров на невнятных резинках! И за это – такие деньги? Ни один человек в здравом уме и твёрдой памяти не обменяет чудесного белого друга на тряпочные лоскутики, даже если их сама английская королева собственноручно, прямо в тронном зале дворца, вышьет!
Иванов его успокаивал, как мог, мотивируя столь высокие суммы тем, что ему, Антону, покупать такие тряпочки совершенно необязательно и вообще, это личное дело каждого, как тратить собственные деньги. Хоть в унитаз смывай, коль моча в бестолковку ударила. Вот у него, Серёги, ничего подобного нет – и не расстраивается! Всем вполне доволен, живёт и здравствует.
Призрак не унимался, пытаясь найти логику в современной моде.
- Вот смотри, - доказывал он. – Возьмём, к примеру, драповое пальто. Чем больше – тем дороже. Потому что больше ткани пошло, подкладок всяких, возни. Это я могу понять. Но ведь тут наоборот! Крохотулечки незаметные! Объясни!
Пристал он в тот раз хуже, чем банный лист к известному месту. Серёга и сам офонарел от цены, однако растолковать, почему так, попросту не мог – сам не знал. Но вредный Швец никак не хотел успокаиваться. Приходилось отбиваться.
Когда доводы про индивидуальность со свободой выбора эффекта не возымели парень, обозлившись, попробовал зайти с другой стороны.
- Да для красоты и эротизма такие вещи делают. Вот представь: раздеваешь ты милую девушку с известной целью, а на ней бабкины панталоны до колен и вместо лифчика - панамки для новорожденных бракованные на верёвочной перевязи крест-накрест. Красиво? Всё желание нафиг отпадёт на пол-шестого!
Не помогло. Призрак в своих заблуждениях упорствовал до конца. Да и Серёга, разгорячившись, совершенно позабыл о таких понятиях как компромисс, здравый смысл, соотношение «цена/качество». Раздухарившись, каждый из инспекторов шёл, что называется, на принцип.
- Ага! – в азарте кричал настырный Антон. – Так и видится мне: пришёл ты в гости к барышне, снял с неё лишнее. Свечи там горят, вино по крови гуляет… И, вместо вполне логичного продолжения, говоришь ей: «Погоди, милая! Я наслаждаюсь изысканным швом вот в этом месте твоих трусиков, а после с лупой буду разглядывать кружева по краю. Какая прелесть! Какая работа!». Да если хочешь знать, тебя любая взашей прогонит после такого. И будет права! Потому ты на панталоны стрелки не переводи! В них колени не мёрзнут и всё дамское хозяйство в тепле, а значит мамзель будет меньше болеть и по гинекологам бегать. Главное – содержимое, а упаковка не слишком важна! Лишь бы чистенькая и не рваная! Слишком вы привыкли к ярким коробочкам с китайским дерьмом внутри. Вон, уже эту дурь и на баб экстраполировали! И вообще – голая девушка у холодильника всяко красивее, чем в этих шнурочках!
- Ну-ну, ты ей ещё фартучек коротенький выдай и поварёшку, и к плите поставь! – отстаивал свою точку зрения Иванов.
- А что не так? – удивлялся оппонент. – Мне, лично, такие пейзажи по душе, особенно если сзади рассматривать. Я всё понимаю, но столько платить за подобное барахло…
Пошумели приятели тогда знатно, даже Машку в судьи призывали. Однако мудрая домовая в тот день на глаза им решила не показываться. Так спор и завершился ничем, без явного победителя. Каждый остался при своём мнении.
Улыбаясь нахлынувшим воспоминаниям, призрак сел в машину и позвал остальных:
- Поехали! Элла, твой план принят к действию!
***
Через пять минут, развернувшись в нужном направлении, припарковались у обочины, метров за сто до местного отделения полиции. Ведьма, ни слова не говоря, извлекла из бардачка чёрную изоленту и небольшие ножницы, а после, выйдя из салона, ловко похимичила с номерами, нехитрым способом изменив одну букву и цифру.
- Что? – недовольно бросила она в ответ на укоризненные взгляды парней. – В жизни всякое случается. И не надо на меня так смотреть! Тоже мне, праведники нашлись… Человека воровать идёте, а туда же… Заберём Ваньку, отъедем подальше – верну, как было.
Инспекторам оставалось лишь пожать плечами.
Закончив манипуляции, девушка аккуратно сложила всё обратно, закрыла автомобиль и первой направилась в сторону крепкого двухэтажного здания с решётками на окнах. Антон с Сергеем поспешили следом.
- Значит так! – на ходу стал вносить уточнения в первоначальный план призрак. - Ждите меня ровно через пять минут. Я за это время выводного успокою и в дежурку проберусь. Как только застучите в дверь – начну. Смотри, Серёга, не подкачай! – подмигнул он приятелю и исчез.
Иванов достал смартфон и засёк время.
- Твой товарищ действительно не врёт? У тебя с этой Машей ничего не было? – ни к месту начала свою старую песню Элла.
Парень не ответил, закатил от неудовольствия глаза, шумно выдохнул, а после снова уставился на дисплей.
- Нет, ты не молчи! – не унималась ведьмочка, схватив любовника за рукав пиджака. – Я хочу знать!
Дальше такое поведение терпеть было совершенно невозможно, а потому инспектор решил разобраться с этой проблемой по принципу Гордиевого узла – раз и навсегда.
- Элла! – проникновенно начал он. – Ты мне не жена, не мама, не сожительница. Я тебя не звал и отчитываться не обязан. Потому сделай одолжение – отъе…сь! Можешь прямо сейчас. Ничего, и без тебя справлюсь. Всяко лучше, чем вынос мозга терпеть.
Девушка не заплакала, не впала в истерику, не начала обличать парня во всех грехах, посекундно величая «козлом». Она просто замерла с широко раскрытыми глазами, глядя в никуда.
- Так я и думала… так я и думала…
- Да думай, что хочешь! Достала… – в сердцах бросил Серёга, которому до смерти надоели все эти непонятные выяснения отношений и сопутствующая им нервотрёпка. – Я пошёл. Время, - и целеустремлённо, не оглядываясь, направился к зданию местной полиции.
За спиной застучали каблучки. Ведьма, догнав широко шагающего парня, пристроилась рядом и очень серьёзно, чуть задыхаясь от скорости, объявила:
- Я вас не брошу. Вместе вляпались – вместе и выберемся. До города довезу. Но больше мне не звони, - и тут же поправилась. – Не думай звонить.
- Как скажешь, - нейтрально ответил Иванов, размышляя про себя, можно ли в данной ситуации полагаться на эту разгневанную своими фантазиями особу?
Однако рассусоливать оказалось некогда. Не заметили, как оказались у нужной двери. Массивной, крашеной в тусклый серый цвет, с маленьким окошком на уровне лица, к тому же освещённой довольно мощным уличным светильником.
- Я его заболтаю, но и ты не зевай, - полушёпотом сказала Элла и смело постучала кулачком по железному полотну.
Постояли, вслушиваясь. Тихо. Подождали пару минут. Без изменений. Никто так и не открыл. Складывалось впечатление, что они не в полицию, а в библиотеку припёрлись среди ночи.
Заметно нервничающий от ожидания инспектор собрался было сам приложиться разок-другой по двери, однако ведьма его остановила.
- Не надо. Стой спокойно и молчи, морду делай кирпичом, - а после принялась обоими руками тарабанить, истерично повизгивая. – Откройте! Откро-о-ойте!
Наконец, из глубины здания раздались тяжёлые шаги, что-то гулко лязгнуло и вожделенная дверь приоткрылась на пару сантиметров.
- Чего надо?! – невежливо, с угрозой пробасил неизвестный правоохранитель в щёлочку.
У Иванова внутри всё ухнуло на недосягаемые глубины. Цепочка! Обычное, простое до безобразия дополнение к задвижке! И что делать?!
Однако Элла не растерялась. Состроив умильную мордашку, она тоненьким, слегка обиженным голосом, ответила:
- Совет. У меня с моим парнем, - кивок в сторону Серёги, - спор вышел. Нужно мнение со стороны.
Услышав слова ведьмы, Иванов покраснел от стыда, потупил взор и стал мечтать только об одном: схватиться за голову и убежать куда глаза глядят с мыслью: «Что она несёт… Нас же сейчас пошлют куда подальше…».
Но девушку, похоже, переживания теперь уже бывшего любовника заботили мало. Она, невинно захлопав глазами, затараторила:
- Понимаете, мы с моим бойфрендом поругались сильно. Он хочет одного, а я другого! И никак ему не объяснить, что не всё в этом мире решают исключительно деньги. Вся эта показуха, стремление лишний раз блеснуть экстравагантностью на субботнем пати – мишура! А он упёрся рогом – не переубедить! Я уже и так, и этак, и солнышко, и лапочка к нему, а он – нет!..
- Чего? – снова забасили из щели, на этот раз несколько обалдело.
- Вот и я говорю – и что? Как вы правы! И что?! – не давала опомниться полицейскому Элла. – Видишь?! – теперь уже Серёге, обескураженному не меньше невидимого постового. – Видишь? Вот человек тебе тоже говорит: «И что?!», а ты как баран какой-то, талдычишь одно и тоже… Кто бы знал, - воздев очи горе, простонала ведьма, - как я устала с этим трендовым тираном!
А потом из девичьих глаз брызнули самые настоящие слёзы.
Дверь снова лязгнула, а затем распахнулась, на мгновение обнажая нутро здания, в котором, в конце плохо освещённого из-за экономии электроэнергии холла, виднелась стекляшка дежурки. Слегка пригнувшись, из открывшегося проёма, одним махом заслонив собой всё увиденное, на улицу вышел огромный детина в форме. Инспектор всмотрелся – действительно, Тоха оказался полностью прав, даже преуменьшил. Парень-гора, иначе и не скажешь. Рост не менее двух метров, косая сажень в плечах, слегка нависающее над ремнём брюшко, казавшееся из-за размеров хозяина конкретным пузом. Погоны на плечах еле виднелись в вышине. Сержант.
Автомат, болтающийся, согласно устава, на плече полицейского, казался пластмассовым пистолетиком, который заботливый папа несёт вслед за маленьким сыном с детской площадки. Лишний он здесь был. Гораздо больше мужчине пошли бы оглобля или брус, метра в три длиной.
Да и это лишнее. Такому и кулаков хватит, чтобы разогнать всех, кого прикажут.
Невольно переведя взгляд на руки полицейского, Иванов икнул. Широко распространённая, среди любителей похвастаться собственными бойцовыми похождениями по пьяному делу, метафора «кулаки что твоя голова» неожиданно заиграла реализмом во всех цветах. Огромные, волосатые, с пальцами-сардельками, словно из камня выточенные передние конечности вольготно упёрлись в бока их владельца, подтверждая этим жестом всю монументальность фигуры.
- Девушка, что у вас случилось? - с откровенным интересом и лёгкой степенью сочувствия в голосе, поинтересовался постовой, вглядываясь в почти карликовую, по сравнению с ним, фигурку девушки.
Элла лишь обречённо вздохнула, кое-как размазала по щекам тыльной стороной ладони слёзы, а потом печально ответила:
- Вот, - и задрала футболку.
Оттуда на свободу, слегка подпрыгивая, вырвались два упругих полушария с вызывающе торчащими сосками, мгновенно покрывшиеся аппетитными пупырышками из-за утренней прохлады.
- Ыыыы, - совершенно по Ванькиному, только на пару октав ниже, замычал детина, при этом уронив до груди челюсть и округлив глаза.
- О-о-о – протянул Серёга, не готовый к такому повороту событий.
- Он мне предлагает силикон поставить! – абсолютно не теряясь от такого количества мужского внимания, продолжила дурить голову постовому девушка. – А я против! Ведь и так хорошо, правда? Зачем мне эти импланты, когда всё своё, родное?
Сержант лишь беззвучно захлопал ртом и бестолково заморгал. Словно карась на берегу.
В подтверждение своих слов Элла чуть покрутилась из стороны в сторону, отчего полушария пришли в крайне соблазнительные колебания. Полицейский смотрел на действо как заворожённый, жадно следя глазами за каждым движением девичьей груди.
И тут Иванов спохватился, вспомнив, зачем они вообще сюда пришли. Активировал Печать, а после, привстав на цыпочки, стремительно дотянулся до сержантской головы и приложил служебную метку к виску ценителя женской красоты при исполнении.
Полицейский рухнул как подкошенный. Казалось, даже бетон у входа жалобно содрогнулся от его могучего тела, рухнувшего с внушительной высоты собственного роста. Из дверного проёма вырвался свет, проявилась уже знакомая стекляшка, а в ней Антон, у которого тоже от внезапно открывшегося зрелища отвисла челюсть, а очки сами собой сползли на кончик носа.
- Давайте быстрее, - бросила не разделявшая общего восторга по поводу её прелестей девушка и резким движением опустила футболку вниз, к вящему огорчению призрака. – Я к машине, а вы тут не телитесь. Выводите Ваньку и поехали.
После чего быстро скрылась в предутренней темноте.
Замерший статуей Швец медленно, словно в замедленной съёмке, поднял вверх правый кулак с оттопыренным в сторону потолка большим пальцем. В ответ Иванов состроил страшную физиономию, а после сердито махнул на товарища рукой, призывая его заняться делом. Тот согласно кивнул головой и исчез.
Постовой храпел, некрасиво растянувшись, словно спящий сенбернар, на входе, и перед Серёгой неожиданно встала дилемма: тащить внутрь этого жлоба или бросить здесь. По уму – тело необходимо убрать с видного места. Валяющийся на в ходе полицейский – словно красная тряпка для быка или сигнал «SOS» на корабле - обязательно привлечёт чьё-нибудь внимание, а им ещё свалить отсюда нужно. Но, с другой стороны – такую тушу самостоятельно не поднимешь, как не пыжься. Дожидаться Антона и просить его о помощи – глупо. Даже вдвоём придётся изрядно повозиться, теряя драгоценное время.
- Да пошёл он! – решил для себя инспектор и вслушался в происходящее в здании. Из глубины донёсся лязг решётки, а затем дробно застучали шаги. Через несколько секунд из левого коридора показались Антон и Ванька. Последний выглядел так себе: всклокоченный, помятый, осунувшийся. Увидев Сергея, немой радостно замычал, счастливо улыбнулся и стал показывать уже знакомым жестом на свою правую ладонь.
- Покажу, покажу, - отойдя чуть в сторону и ощущая внутри непривычную теплоту и радость, хлопнул его по плечу инспектор. – Пошли отсюда.
Убогий, аккуратно переступив спящего сержанта, вышел на улицу и с наслаждением вдохнул свежий, сыроватый воздух. Вслед за ним скользнул призрак.
- А Элла-то ничего девка, сообразительная, - негромко заговорил он, и от упоминания про ревнивую ведьму у Иванова хорошее настроение как корова языком слизала. – Ловко внимание отвлекла.
Обсуждать личное Серёге не хотелось, потому он попросту сделал вид, будто страшно занят текущими проблемами. В последний раз глянув на звенящий тишиной холл, подхватил Ваньку под руку и стремглав бросился к дороге, увлекая чудика за собой.
- После поговорим, - перенёс обсуждение достоинств и недостатков Эллы «на потом» парень. – Нормально прошло?
- Да, по плану. Сначала того, который за камеры отвечает, в сон отправил, затем и дежурного с помдежем. Прикинь, тот вообще спал как сурок зимой, прямо в кресле за пультом! Что ещё… Видеонаблюдение получилось отключить до вашего прихода. Там, на коробке с памятью, красная кнопочка. Никто и не заметил. Придурки, оборудование в самый тёмный угол поставили. Как отойдём – вернусь обратно, снова запущу. Пусть потом головы ломают, - хихикнул Швец. – Нас на записях нет, точно говорю.
- Радует, - коротко выразил своё мнение Иванов, подходя к уже прогретому автомобилю. – Садимся!
Антон почувствовал, что в его отсутствие между ведьмой и приятелем пробежала чёрная кошка, потому решил про себя заткнуться и с расспросами не лезть до тех пор, пока они с Серёгой не останутся одни. Ванька, естественно, не в счёт.
В салоне расположились, не сговариваясь: Иванов с немым сзади, Швец спереди. Элла, трогаясь с места, весьма брезгливо заметила, морща носик:
- Чем так воняет?
Довольный столь удачным исходом мероприятия призрак, которому даже измотанный вид приятеля не смог испортить удовольствие от успеха, жизнерадостно сообщил:
- Тюрьмой. Дешёвыми сигаретами, спёртым воздухом, потом, парашей, неволей, болью, сломанными судьбами. Сложная смесь, хоть духи выпускай для извращенцев. У меня даже рекламный слоган придумался: «Почувствуй нашу неволю» или «Аромат истинный людей». Последнее – наверное не прокатит. Не все с понятиями близко знакомы. Ну а назовём…
- АУЕ, - рассмеялась девушка. Похоже, её гнев на ни в чём неповинного Швеца не распространялся. – Пусть французы обзавидуются.
Иванов в беседу не вступал, а Ванька так вообще заснул, прислонив лохматую голову к дверному окошку.
Про номера ведьма не забыла – сняла маскировку перед выездом на трассу.
- Вдруг остановят? – обоснованно уточнила она. – Теперь уже не нужно. Антон, расскажи, как всё прошло…
Так, под беззаботную болтовню Эллы и призрака, без всяких приключений добрались в родной город.
***
На въезде девушка, впервые с момента освобождения Ваньки, обратилась к Сергею. Говорила жёстко, нетерпеливо, с плохо скрываемой неприязнью:
- Куда вас отвезти? Мне выспаться нужно. В монастырь вечером поеду. Туда под триста кэмэ, ночью лучше… Встречаемся в десять вечера там же, где выйдете. Если будут изменения – СМСкой сообщи.
Иванов, ничему не удивляясь, указал на известный в городе торговый центр, расположившийся в шаговой близости от его дома. Точный адрес давать не стал. Не хотел подбрасывать повод для новых сплетен приподъездным бабкам, да и вообще… Зачем он ведьме?
Элла равнодушно кивнула головой и направила автомобиль в нужном направлении.
Через полчаса были на месте. Холодно попрощавшись с мрачной, как грозовая туча, девушкой, Иванов, задумчиво глядя вслед стремительно удаляющемуся автомобилю истеричной колдуньи, заявил:
- Ну её… Сами Ваньку пристроим. Не хочу я с ней снова в одной машине кататься. Достала…
Антон, потягиваясь и зевая, при этом делая вид, что отношения приятеля с ведьмочкой ему абсолютно неинтересны, лениво уточнил:
- Нормальная девчонка. Чего ты на неё взъелся?
Зевнул и Серёга, вежливо прикрыв ладонью рот.
- Истеричка. Весь мозг вынесла по поводу Машки. То на шею, как липучка, вешается – не отдерёшь, то отношения выясняет, словно четверть века замужем… Для меня такого счастья слишком много, пусть кого другого до нервного срыва доводит. Талант у неё к этому делу – ни отнять, ни прибавить.
- А-а-а… - скучно протянул призрак. – Странно. Мне показалось, что Элла – дама на редкость адекватная по жизни. Не без закидонов, конечно, но в пределах нормы. Я, когда там, в скверике, объяснял ей про твои с кицунэ отношения – вроде всё понимала, даже извиниться за скандал хотела. А оно… ишь ты…
Иванов бросил на товарища полный страдания взгляд, а после рубанул:
- Всё! Нет Эллы! Пусть живёт, как хочет! – и, снова не сдержав зевок, добавил уже более мирным тоном. - Пошли позавтракаем, заодно и Ваньку покормим. Вон, Мак Дак открылся.
От предложений подкрепиться призрак никогда не отказывался и, что-то мурлыча себе под нос, первым весело направился в сторону псевдоамериканской харчевни.
***
…Расплатившись и получив у обезображенного профессиональной улыбкой паренька в униформе два подноса всевозможной, до вонючести ароматно пахнущей, эрзац-еды, с удобством расположились в пока ещё не забитом посетителями и школотой зале и принялись завтракать.
Немому взяли много. Не понаслышке зная о порядках в родных органах, оба инспектора прекрасно понимали – Ванька со вчерашнего утра не жравши. Питание задержанных в территориальных отделах попросту не предусмотрено по санитарным и прочим нормам. Родственники, конечно, передают того-сего на зубы попавшим в лапы закона неудачникам, но приблудыш и тут мимо. Никто ничего ему не носил. Разве что сами полицейские бутербродом во время допроса поделились, да только им сыт не будешь.
Не ошиблись. Неудавшийся «церковный грабитель» и «попиратель духовных скреп» ел быстро, жадно, ни на что не отвлекаясь, беспрестанно шурша обёртками и без устали, мелкими глоточками, прихлёбывая так любимую им сладкую газировку.
Парни на бедолагу старались не смотреть, пусть поест в спокойствии. Да и у самих животы к спинам поприлипали, со вчерашнего дня на одних сигаретах…
Насытившись и купив немому ещё один пирожок с вишней, сыто отдуваясь, новоявленные похитители перешли к обсуждению текущих вопросов.
- Теперь куда? – поинтересовался Антон. – Домой его поведёшь?
Иванов поморщился. Перспектива тащить Ваньку к себе не радовала. С сердобольной Машки станется взять над ним шефство и оставить немого в качестве любимого пуделя «до лучших времён». Слишком уж домовая жалостливая. И попробуй, откажи! Такое устроит, что хоть самому в квартире не показывайся! По скромному Серёгиному мнению - Мурки вполне достаточно в качестве питомца. А взрослый мужик в доме, да к тому же на полном пансионе – откровенный перебор.
- Нет. Не поведу, - констатировал он. - На турбазу отвезу до выяснения. Там и домовые за ним присмотрят, и нахлебничать не дадут – пусть дорожки метёт. Самый его профиль. После посмотрим…
Швец согласно кивнул.
- Тоже верно… Как перевозить думаешь? Может, у Ерохи машину с водилой попросить? Не откажет.
- Неудобно. Слухи пойдут, будто мы из элитного заведения бомжатник устраиваем за чужой счёт. Сами управимся. Да и объясняться с соучредителем проще будет впоследствии. Привезли и привезли – иди нафиг, не твоего ума дело.
Предложенная приятелем методика ведения переговоров с бизнес- партнёром призрака развеселила. Отсмеявшись, он в знак одобрения шлёпнул рукой по столу, чем слегка напугал сосредоточенно жующего немого, и с любопытством уставился на Сергея, ожидая продолжения.
- На автобусе отвезём. Прямо сейчас. Только подальше от окошка посадим, вдруг его опять перемкнёт... С людьми он мирный… - закончил свою мысль Иванов, вопросительно глядя на Антона.
- Согласен. Поехали, - одобрил тот идею своего бывшего подчинённого, а затем командным голосом объявил приблудышу. – Ванька! Хорош лопать! Пополам треснешь…
Увлечённый кормёжкой немой не отреагировал. Пришлось ждать, пока всё съест и выпьет.
***
Тряский автобус своей унылой ездой уверенно вгонял в дрёму абсолютно всех пассажиров, кроме Швеца. Он, наконец-то дорвавшись до места у окна, с удовольствием рассматривал не блещущие разнообразием, уныло-осенние пейзажи; серенькие, из-за промозглой мороси, домики вдоль трассы; а всякий полицейский автомобиль с радаром, охотящийся на нарушителей скоростного режима, приводил призрака в неописуемый восторг, невольно навевая ассоциации с маленьким мальчиком, впервые едущим далеко-далеко навстречу неизвестному.
Казалось, Антон сейчас закричит, тряся соседа за рукав: «Смотри! Смотри! Вон…», но этого, разумеется, Швец себе не позволял, переживая нахлынувшие ощущения из детства внутри себя.
Это была неприкрытая ностальгия по прошлой жизни и Серёга, изредка открывавший глаза, чтобы проконтролировать посапывающего во сне Ваньку, сидящего по соседству, лишь улыбался уголками губ, искренне понимая чувства товарища.
Запиликал смартфон. Нехотя, стараясь не разбудить немого, достал злополучную звонилку. На дисплее высвечивалось:
«Руководство»
«Ну наконец-то» - подумал парень, и, с непонятным внутренним облегчением, негромко ответил:
- Да, Фрол Карпович…
Из аппарата, вместо привычного начальственного рыка, донёсся вполне узнаваемый, однако донельзя усталый, почти старческий голос.
- Чего у тебя?
- Немой со странной аурой. Светлой. Хотел уточнить, как это…
- Иванов, - печально перебил боярин. – Ты пьян? Какая светлая аура? Что ты мелешь?
Однако Серёгу, столько натерпевшегося с Ванькой, такие обидные слова ничуть не обескуражили.
- Трезв, как стёклышко. Я сейчас в автобусе – не очень удобно говорить, люди вокруг, но, если коротко – мною случайно обнаружен странный человек, с определёнными отличиями... Не агрессивный, добрый. Хотелось бы, что бы вы на него посмотрели. Швец тоже видел, - торопливо дополнил он.
- Швец? – переспросил начальник. – А он чего с тобой трётся? Пусть без промедления…
- Он мне помогает, - сходу стал отмазывать товарища инспектор. - Мы вместе Ваньку, который немой, на мою турбазу везём. Сам не справлюсь, - и, подпустив жалобных интонаций, заканючил. – Ну Фрол Карпович… Ну пожалуйста… Тут ехать осталось километров тридцать, от силы…
- Ладно, - оборвал боярин. – Убедил. Через два часа встречаемся. Поглядим на вашего калику перехожего. Но если наврал – смотри мне, Иванов… - наконец-то вернулся к привычному общению шеф, грозно взревев напоследок, а после отключился.
- Шеф? – без интереса спросил призрак, ненадолго отвлёкшись от созерцания неспешно проплывающих за окном достопримечательностей.
- Да, - убирая смартфон обратно в карман, подтвердил Серёга.
- Ну и хорошо, - выразил Антон своё мнение и снова отвернулся к природе.
***
До пункта назначения добрались быстро, с наслаждением прогулявшись по петляющей лесной дороге. Пока шли – перешучивались, смеялись, показывали Ваньке служебные Печати, чем приводили немого в неописуемый восторг.
Ворота троице открыл дежурный домовой и с поклоном проводил нежданных гостей в домик администрации. На территории царило безлюдье, но оно и понятно – осень. Все или в городе сидят, променяв уютные домики в лесу на кинотеатры и торговые центры, или, если финансы позволяют, в тёплых странах, на солнышке, греются.
Расположившись в кабинете управляющего. Сергей сразу велел подать чаю с сушками, усадил приблудыша в кресло и включил ему телевизор. Подумав, выбрал канал с мультфильмами. Ванька не возражал и с интересом уставился на экран, похрустывая угощением.
Швец, не обращая внимания на предложенный напиток, сразу ухватил стоящий на столе ноутбук и залип на каком-то развлекательном портале, изредка похохатывая над особо забавными видеороликами или понравившимися статейками.
И только Иванов, ощущая хозяйскую ответственность, счёл нужным прогуляться по своим владениям. На выходе, помимо дежурного, его уже поджидал старый домовой, носивший чудное имя Анисий. Тот самый, первым получивший новый дом в управление. Дельный оказался мужик. Никто и не заметил, как он тихой сапой прибрал под своё крыло всю базу и твёрдой рукой командовал здешним персоналом, прекрасно сочетая в себе директора, зама, завхоза и бригадира. Не власти жаждал мелкий нечисть – просто его неугомонная натура не могла находиться в состоянии покоя чисто физически, постоянно требуя какого-нибудь дела. Да и других пинать он оказался большой мастак. При виде грозного недомерка остальные домовые не ходили – пулями летали, успевая всё и везде.
Серёга ему даже хотел зарплату начислять за старание, однако старикан наотрез отказался, не на шутку обидевшись. «Я в своём дому, на своей земле», - говорил он, сверкая от ярости глазами. – «А ты мне деньги, как шабашнику какому, хочешь дать?! Не в том моя сила и суть! Мне порядок мил, как он есть, за то и радею!». Пришлось даже извиняться.
Вот и теперь, семеня рядом, нечисть въедливо бубнил:
- А кого это ты, хозяин, привёл к нам? На гостя не похож, на друга твоего тоже. Зачем? Что за человек? Как себя с ним вести?
- Не знаю, Анисий, - честно ответил Иванов. – Вот Фрол Карпович на него посмотрит, тогда и решим.
- Когда?! – переполошился домовой.
- Да минут через двадцать, - взглянув на часы, уточнил парень. – Обещал быть…
- Так что же ты молчал?! – чуть не плача, взвыл старичок и звонко, молодецки свистнул так, что у инспектора заложило уши.
Со всех сторон высыпали домовые, встревоженно переглядываясь и, на всякий случай, снимая шапки.
- Михрюта! – не помня себя, орал Анисий. - Мчи на кухню, пущай закусок, каких ни есть, настрогают!.. Мокша! Баню проверь! Вечор топили, так ты это… в соответствие приведи!.. Козьма! Наливок там всяких спроворь, да рюмки помыть ключевою водой не забудь!.. И смотри мне, чтобы без глупостев!
Услышав своё имя, домовые без вопросов срывались с мест и стремглав уносились исполнять указание. Никто не остался без дела. На базе воцарился неописуемый, но умело управляемый, хаос.
Накрывали в закрытой беседке, уютно расположившейся у реки, между баней и рыбацкими мостиками.
- Ай, не успеем, ай, осрамимся… - причитал разнервничавшийся старичок, мечась вокруг владельца здешних угодий и стремясь одновременно везде успеть. – Да нельзя же так… впопыхах…
А Серёга стоял словно истукан, с грустью осознавая, что ему до авторитета начальника - как до Луны, только лесом и на карачках, и, похоже, задним ходом.
- Иванов! – в уговоренное время за спиной раздался знакомый рык, словно по железной бочке кувалдой ударили. – Где твой найдёныш?!
Все вздрогнули. Домовые бросились врассыпную, тщетно пытаясь скрыться среди облысевших, согласно времени года, кустов. Анисий испуганно жался к Серёгиной ноге, и только инспектор спокойно, без подобострастия, ответил, развернувшись к нагрянувшему руководству.
- В доме. Пойдёмте.
Фрол Карпович согласно кивнул и тяжело, устало зашагал следом за подчинённым. Домовой, трясясь от страха, не отставал, держась позади всех согласно субординации.
- Вымотался я… - ни к кому не обращаясь, нарушил молчание боярин. – Дел полно. Три побега из Ада. Дневали и ночевали на службе без роздыха…
- У нас? – счёл нужным уточнить Иванов.
- И у вас тоже. А ещё под Белгородом и в Рязани. Так что бдите! Не ровен час, объявятся отродья бесовские. Александрос со своими опричниками с ног сбились, беглецов отлавливая.
- Учту. Поспрашиваю, - принял информацию Сергей. – Если что узнаю – доложу.
- Только сами не шибко геройствуйте. Бесы там особо пакостные, да и много их.
Инспектор понятливо кивнул. За свою недолгую службу в Департаменте Управления Душами он успел неоднократно убедиться, что бес бесу рознь. В большинстве – тупые, злобные твари, которых при должной сноровке развоплотить особого труда не составляло. Регулярно с ними сталкивался, привык... Однако попадались и хитрые. Сразу злодействовать не лезли, выжидали, всегда пуская вперёд своим менее умных собратьев. И лишь крайне небольшой процент из «побегушников» старался как-то закрепиться в этом мире, тяготея к спокойному, размеренному существованию. Именно они и приживались на кладбищах, в моргах и прочих заведениях, переполненных людским горем. Их особо не трогали, предпочитая держать на коротком поводке и контролировать. Да и вербовались они хорошо, чего скрывать. По негласному договору, нечисть с ПМЖ всегда по-тихому помогала Департаменту отлавливать своих буйных сородичей. Не из страсти к стукачеству – за собственные тёпленькие места переживали, чужими руками убирая конкурентов. Ну и, само собой, обратно в преисподнюю не хотел никто.
…Войдя в кабинет управляющего, Иванов с удовольствием отметил, что за время его отсутствия ничего не изменилось. Антон по-прежнему сидел в интернете, а немой с живейшим интересом смотрел «Смешариков». Чуть посторонившись, инспектор пропустил внутрь боярина. Анисий остался в коридоре, не смея без приглашения входить в начальственный кабинет.
- Ну, где твой не… - начал было Фрол Карпович и осёкся, уставившись на Ваньку.
Швец, только сейчас увидевший начальство, резво захлопнул крышку ноутбука и вскочил. Однако боярин на него не обратил ровным счётом никакого внимания, с огромным интересом рассматривания приблудыша.
Через какое-то время, с трудом оторвав взгляд от поглощённого мультфильмом Ваньки, он, неожиданно робко, с почтением, прикоснулся указательным пальцем к плечу виновника всех последних событий.
Убогий наконец-то отреагировал. На секунду отвлёкшись от просмотра телевизора, приблудыш одарил пожилого начальника своей фирменной улыбкой, а после снова вернулся к полюбившемуся зрелищу.
Фрол Карпович охнул, схватившись за сердце. Зашарил рукой в воздухе, словно искал опору, растерянно замотал головой. Парни перепугались. Таким сурового руководителя им довелось видеть впервые, и никто не знал, что делать.
Серёга опомнился первым. Подбежав, подставил своё плечо неверно стоящему на подгибающихся ногах боярину и спросил первое, что пришло в голову:
- Скорую вызвать?
Подоспел и Швец, подперев шефа с другой стороны. В дверном проёме замаячил перетаптывающийся с ноги на ногу домовой. Анисий пучил глаза и мял в руках шапку, бормоча:
- Да как же так? Ить это же… Вона чё…
Градус непонимания нарастал в геометрической прогрессии. Ни Серёга, ни Антон попросту не могли сообразить, что творится на самом деле, чем немой смог так выбить из себя, повидавшего всё на свете, Фрола Карповича. Потому, плюнув на размышления, инспекторы целиком сосредоточились на боярине, с трудом удерживая его крупное тело на весу и не давая ему упасть.
И только Ваньке было всё до лампочки. Его нарисованные Крош с Нюшей интересовали больше, чем происходящее в реальности.
- Не нужно скорой, - просипел начальник, утвердившись, наконец, на собственных ногах и отстраняясь от парней. – Забыли? Я же мёртвый!
Приятели чуть расступились, обеспокоенно посматривая друг на друга. А Фрол Карпович, окончательно придя в себя, приступил к своему привычному занятию – командовать бестолковыми подчинёнными.
- Ты, - палец шефа указал на Швеца. – Сиди здесь и оберегай Ивана. Ты, - теперь уже к домовому. – Проследи, чтобы ни в чём отказу нашему гостю не было! Ну а ты, Иванов, иди со мной. Обскажешь, как дело было…
Уже на улице их догнал взбудораженный Анисий.
- Всё сделал, как велено, - непонятно к кому обращаясь, доложил он. – Пимен там мною поставлен, это его дом. Следит со всем усердием, любое слово на лету ловит, не сумлевайтесь…
- Хорошо, - думая о своём, бросил боярин.
- Так вы бы… в баньку с дороги… А? Протоплена стоит, вас дожидается…
Серёга на всякий случай отмалчивался, чтобы начальник не обвинил его в лизоблюдстве и чиноугодии. С него станется… Однако этого не произошло. Боярин небрежно окинул взглядом домового и повелительно махнул рукой.
- Веди! Посмотрим, как вы тут баньку понимаете... Разговор нам долгий предстоит.
- Да уж по старине, не извольте беспокоиться, - разулыбался деятельный старикан и умчался вперёд, спеша убедиться во всесторонней подготовленности планируемого мероприятия.
Иванов с шефом пошли следом…
***
Анисий не подкачал, всё было организовано на высшем уровне. Печь пылала жаром, в дубовой шайке ждали своего часа берёзовые венички, в специальном ведёрке источал тягучие, густые ароматы травяной отвар для жару; холодный квас неизменно оказывался под рукой; в предбаннике, на покрытом крахмальной скатертью столе, красовались, мигом перенесённые из беседки по небрежной просьбе шефа, блюда с закусками и графинчики с наливками; заботливо разложенные белые простыни благоухали свежестью и чистотой.
Сразу разговора не получилось. Фрол Карпович, отмахнувшись от надоедливого подчинённого, сходу направился в парилку, где долго, с удовольствием, кряхтел и охал, охаживая себя веничком. Не отставал и Серёга, тоже любивший как следует пропотеть и прогреться. Так и наслаждались, умело чередуя раскалённый воздух бани с ледяными ушатами воды в маленькой душевой, примостившейся сбоку от стеклянной двери, отделявшей царство жара и пара от остального помещения.
И лишь через два с лишним часа, усталые и вымытые, расположились за столом. Боярин собственноручно, придирчиво, выбрал один из графинчиков, щедро плеснул его содержимое в рюмки. По предбаннику немедленно расползся нежный, пряно-острый запах перцовки на меду.
Выпили. Инспектор немедленно кинул в рот тонкий кругляш колбасы, наскоро туша вспыхнувший внутри пожар, а Карпович лишь провёл рукой по губам, морща бороду в улыбке.
- Хороша! – одобрительно заявил он и разлил по второй.
Снова выпили. Снова закусили, теперь уже оба.
- Рассказывай! – отодвинув графинчик в сторону, велел шеф, вольготно располагаясь на лавке и уперев локти в стол. – С самого начала. В подробностях.
Серёга послушно, ничего не скрывая, поделился своими похождениями и неприятностями при транспортировке странного немого. Боярин слушал не перебивая, и по его лицу нельзя было понять – одобряет он поступки инспектора или нет.
Закончив повествование, парень не преминул спросить наболевшее.
- Так кто он – Ванька?
Вместо ответа Фрол Карпович грузно поднялся, медленно обошёл стол, почти вплотную приблизившись к Иванову, а потом отвесил ему такого умелого леща, что у инспектора аж слёзы из глаз брызнули и в ушах появился гулкий звон.
- За что?! – возопил Серёга, потирая ушибленное место.
- За дело! – уверенно ответил шеф. – За тупость твою беспросветную! За… А, что с тебя взять… - договаривать начальник не стал. Поправил сползающую с чресл простынь, по-военному развернулся на голых пятках и вернулся на своё место.
Чуть успокоившись, забурчал:
- Сам виноват. Набирал сильных, а спрашиваю, как с умных. Ты что, сообщение написать не мог?
- Какое сообщение? – опешил парень.
- Обычное. Со смартфона своего, - и, видя, что подчинённый откровенно тупит, счёл нужным разъяснить. – Сам посуди, дурья башка. Если можно мне позвонить – то почему нельзя письмецо набрать? Или буквицы позабыл? Уж мы бы и транспорт организовали, и разобрались на месте, что к чему.
- А так можно?
- Конечно. Чай, не в каменном веке обитаем - прогресса не чураемся.
Серёга насупился. Покрутил в руках взятый с блюда кусочек хлеба, положил на место.
- И что бы я вам написал? Нашёл странного немого, посмотрите пожалуйста? Бредово звучит. К тому же вы сами говорили, что заняты очень.
- Нда… - стушевался боярин. – Кое в чём ты прав…
- Вот-вот, - воспрянул духом инспектор. – А вы - рукоприкладствовать!
К удивлению, более Фрол Карпович не смутился и глаз не отвёл.
- Оно не во вред, - авторитетно объявил он, в знак примирения разливая перцовку по рюмкам. – По-отечески, так сказать…
Снова выпили.
- Так кто он, Ванька? – решился повторить свой вопрос Серёга, видя, что шеф вновь пребывает в благодушном настроении.
- Блаженный.
- Кто? – переспросил ничего не понявший Иванов.
- Блаженный. Человек, либо праведным житием добившийся, либо от рождения близкий к Богу. Сродни юродивому. Хотя разница есть. Юродивые – они всегда правду матку - резали, не взирая ни на что. К спасению людишек призывали, себя истязали. А Ванька твой – он, похоже, от рождения отмеченный. Как, почему – не спрашивай. Не знаю. Прими: он просто есть на белом свете, такой вот… в корень зрящий. Потому и счастлив безмерно, что истина ему ведома. И девчушку ту, армянской народности, про которую ты рассказывал, излечить вполне мог. По силам ему такое. Однако да, признаю - редкость несусветная. Если бы не от тебя услышал – подумал бы - брешут… Их и раньше, отмеченных благостью - раз-два и обчёлся было, а в ваше время… Всяких непохожих, без разбору, душевнобольными признают, по дурдомам держат, лекарствами сильными излечить пытаются по незнанию и неверию… А коль не химией этой вашей пичкают – так в упор не замечают, морды воротят да брезгуют. Позакрывались от всего людишки, каждый только о себе думать способный да о брюхе своём. Удручает… Я, кстати, про таких, как твой найдёныш, уж годов пятьдесят, почитай, не слыхивал. Великое ты дело совершил! – неожиданно торжественно закончил шеф, наполняясь гордостью за подчинённого. – Великое!
И, от избытка чувств, махнул рюмочку, забыв предложить собеседнику. Тот не обиделся. Разъяснения боярина слишком заинтересовали инспектора, чтобы обращать внимание на подобные мелочи.
- Может, он просто сумасшедший… - решил разобраться до конца в непонятном вопросе Серёга. – Всякое ведь случается.
- Нет! Веруешь ты слабо, потому и сомнения в тебе. Сам же говорил – лечил наложением рук, к церкви ходил, народец, как умел, к покаянию призывал…
- Ага! А почему внутрь не совался? – уцепившись за неувязку, припомнил рассказ лысенького Иванов. – Почему в одни храмы заходил, а в другие нет?!
Фрол Карпович пожевал губами, огладил бороду и заговорил тем самым, менторским тоном, каким умудрённый жизнью учитель разъясняет простые вещи непоседливому школяру.
- Я же тебе толковал – ему истина ведома. Чего Ване в новой церкви делать? Место не намоленное, непонятное для него. Он к людям туда ходил, а не к Господу нашему. Вот как достойный храм увидал – сразу и направился, без промедления.
- Может оно и так… - растерянно протянул инспектор, втайне удивляясь, почему такое простое объяснение ускользнуло от него. – Тогда на кой он коробку с деньгами спионерил? Пришёл молиться – молись. Никто не мешал.
Боярин пальцами подцепил щепоть квашеной, с клюквой, капустки и, запрокинув голову, отправил её себе в рот. С хрустом пережевал, жмурясь от наслаждения. После ответил:
- Да потому что негоже из дома Божьего лавку мелочную делать! Кто мешает у входа палатку поставить и продавать прихожанам чего им надобно?! Так нет же, прямо среди икон норовят деньгу зашибить! Потому и взыграло сердечко ретивое у блаженного от такой неправедности! Исправил, как смог.
Иванов саркастически хмыкнул.
- В ваше время не так было?
- Да так, так… - печально опроверг шеф подколку подчинённого. – Не береди… Понятное дело, и пастырю, и храму без денег никак. На одни пожертвования не вытянешь… Законы людские таковы – за всё плати! Вот и получается: из-за нуждишки пакостной настоятели в храмах магазины духовных товаров пооткрывали. Кто-то больше, кто-то меньше, кто-то вообще совестится такого... Да только неверно так… бездуховно…
Серёга задумался. Фрол Карпович кругом прав, как ни крути, не смотря на ультрамодное насаждение религии и показную роскошь некоторых представителей церкви. Нельзя всех, под одну гребёнку, равнять – слишком примитивно, тупо, попахивает навешиванием ярлыком от небольшого ума. Везде есть и хорошие, и плохие люди. Просто плохие заметнее из-за своих пороков, а хорошие – наоборот, не высовываются, скромничая.
И, получается, его догадка о мотивах Ванькиного поступка оказалась правильной? Торговля ему не понравилась? Вот ведь… - подивился парень, почёсывая в затылке. А боярин продолжал, почти не обращая внимания на впавшего в размышления подчинённого:
- Ты что думаешь, вы, потомки, от нас сильно отличаетесь? Да ни разу! Суть у людишек одна: сладко жрать да вволю спать, у кого сколько совесть позволяет. Ничего не меняется… Вот почему Иван за тобой увязался, как мыслишь?
- Не знаю…
- Ох, горюшко ты моё… Ладно растолкую. Он в тебе защитника увидал, опору. Беспомощен блаженный перед миром, ровно дитя титешное. Понимаешь? Худо ему в людях…
- И? – смутное предчувствие нехорошо заскребло внутри Серёги.
- И теперь это твой крест, - ровно, словно речь шла о самых обыденных вещах, закончил начальник. – Не знаю, тяжёлый ли, лёгкий, а только иначе никак. Выбрал он тебя, случилось так.
Парня словно обухом по голове ударили.
- Да зачем он мне?.. Куда его?.. До смерти, что ли, с ним рука об руку, таскаться? Не хочу…
- Думай! – тяжело припечатал Карпович. – Нет у меня ответов, не подвластны помыслы Ваньки моему разумению. Одно скажу: блаженного - не бросай! И не спеши горевать! Приложится, - попробовал он под конец приободрить совсем упавшего духом Серёгу. – Просто поверь мне. Нет в знакомце твоём, новом, худа. Добро одно. Накось, употреби, - перед парнем оказалась до края наполненная рюмка.
Не ощущая вкуса, подчинённый послушно выпил.
- А теперь давай разбирать непонятное. Ты же в нашем деле неук совсем. Вот и пользуйся…
Иванов, внутренне ощущая правоту руководства, понял – нужно отвлечься. Повспоминав, спросил:
- Я вам про мужика из кафешки рассказывал. Он говорил – чувствует, что в Ваньке добро есть. Как так?
- Видать, колдун. Или ведьмак. Только необученный. Не умеет Силой пользоваться и, скорее всего, не знает о своих способностях. Чуять способный, да и то по верхам совсем. И та ведьма, как её… - запнулся шеф, припоминая имя, сыгравшей немалую роль в освобождении немого, искательницы приключений.
- Элла, - подсказал Серёга.
- Да, она. Тоже, выходит, чуяла. Только сильнее, поелику дар её обучением нужным более развит. Что у тебя, кстати, с ней?
Иванов недоумённо пожал плечами, однако вываливать всю подноготную своих непростых взаимоотношений девушкой не стал, ограничившись нейтральным:
- Ничего. Не сошлись характерами.
- Бывает, - ещё подцепив так приглянувшейся капустки, без интереса пробасил Фрол Карпович. – Ладно, не моё дело. Сам со своими бабами разбирайся. Но учти – сболтнёшь чего лишнего… Голову откручу. Молод ты, уд в тебе разум затмить может. Потому… - над столом повис солидный кулак, чётко отображающий мнение руководства по поводу всяческих мимолётных связей с женским полом и нарушения режима секретности.
- Понял я, понял… - неловко пытался защититься инспектор от развития не самой приятной для него темы.
- Ну, раз понял, то давай по последней и одеваемся, - подытожил шеф, разлив остатки перцовки. – Время дорого. Служба ждёт.
…Уже в дверях, глядя на натягивающего пиджак подчинённого, боярин хлопнул себя по лбу, вспомнив важное и тоном, не допускающим возражений, распорядился:
- Ты, Иванов, грамотку мне черкни про того блаженного. Коротко. Так, мол, и так, выявил, сберёг в целости, проявил усердие. Покажу, кому следует, пущай утрутся… С товарищем твоим, лохматым, передашь. Бывай.
И исчез. А Серёга, с грустью осознавший, что ночевать ему опять не на любимом диване, медленно побрёл к выходу, костеря себя на все лады за то, что показал тогда, за ангаром, Ваньке служебную Печать.
***
На улице поджидал вертлявый Анисий.
- Ну, как, всем довольны Фрол Карпович остались? – первым делом спросил он. – Откушали? Не погнушались?
- Нормально, - поспешил успокоить домового парень, не особо вглядываясь в мелкого бородача.
Закурил, привычно окинул взглядом территорию турбазы.
С небес накрапывал мелкий, прохладный дождик, пахло сыростью и лесом. Вечерело... Серое, влажное марево прятало в себе разбросанные тут и там домики. Не полностью, оставляя от них лишь тусклые, угрюмые, мрачные силуэты.
На главной аллее уже горели фонари уличного освещения, своими жёлтыми светляками лампочек выхватывая маленькие, мощёные камнем, неровные, кругловатые островки - серые от влаги, отталкивающие своей, беспомощной перед стихией, сиротливостью. Иногда глаз цеплялся за жёлтый, с бурым, листик, невесть как ускользнувший от старательной метлы дежурного домового. Казалось, бедолага из последних сил печально, обречённо ищет и не находит своё место в мире людей. Осень…
Захотелось вернуться и выпить, разгоняя внезапно навалившийся сплин.
- Так это… - напрочь сбил лиричное настроение неугомонный старичок. – С блаженным-то чего делать станете? В город заберёте?
Голос Анисия звучал печально. Ощущалась в нём некая невысказанная мольба, потаённая надежда. Подивившись такой метаморфозе с обычно резвым, деловитым предводителем здешних домовиков, Серёга с интересом спросил:
- Тебе то что?
Старик хлюпнул носом, уставился себе на сапожки и виновато прогудел:
- Оставил бы ты его здесь. Не надо его к людям вертать. Всем лучше…
- Почему?
Домовой задрал головёнку вверх и, с несвойственным ему жаром, заговорил:
- Да как ты, хозяин, не понимаешь?! Счастье в дому твоём! Я как того человека увидел – сразу признал!.. Ну не в дому, на турбазе, - не смутившись, походя поправился мелкий оратор. – Я давно живу, всякое видел. Раньше юродивых не в пример больше было и мы, домовики, всяко им уважение оказывали! И хлебца подбросим, и денежку сунем. Они ведь не в каждую деревню шли, не от каждого подношение принимали… Бывало, покажется на околице: чёрный, страшный, очи горят, вериги звякают… и стоит! День, другой, с места не двигается. А всем подойти боязно, спросить, зачем стоит. И не поймёшь – то ли ждёт чего, то ли в грехах погрязли… В иных местах палками их били до смерти от страха, да только где они – эти места теперь? Или служба в Пресветлый праздник, народ к церкви валом валит, а на паперти – юродивый. Каждый ему честь делал, потому что понимал – у опоганенного храма он сидеть не будет. И всем хорошо и благостно!
Лекцию про запутанные отношения населения Российской Империи и института «Божьих людей» Иванов слушал с интересом, но не сдержался. Перебил.
- Вы, нечисть, какое отношение к этому имеете?
Анисий от такого непонимания расстроился. Даже шапку в сердцах бросил себе под ноги.
- Как это какое?! У нас что, сердца нет? Или мы что-то одно, а вы что-то другое? В одном миру живём, одно горе видим! Потому и говорю тебе – не отдавай блаженного. Великая радость тем, к кому он прибился! В старые времена прогнать такого – самого себя проклясть на веки вечные! Они при монастырях да богатых подворьях проживали в почёте и уважении, а уж если уйдёт блаженный – каждый знал: опоганились тут, не соблюли себя! –домовик совсем уж расходился, силясь пояснить непутёвому хозяину все прелести, идущие бонусом от персонального блаженного. - Это… это как второе солнышко! Дураком надо быть, от такого отказываясь! А если трат на прокорм боишься – ничего! Не бойся. Обчество убытки на себя возьмёт! Только не гони…
Инспектор не верил своим ушам. Вот оно – решение проблемы с немым. И не нужно звонить Элле, не нужно сплавлять Ваньку в монастырь, суетливо договариваясь с местным настоятелем. Ничего не нужно! Да и вообще – попробовать вариант старого домового определённо стоило. Что он, Серёга, теряет? Однако…
- Ну, допустим, - стараясь не показать свою заинтересованность, нехотя выдавил парень. – А постояльцы наши как к нему отнесутся? У нас, сам знаешь, кто только не бывает…
- Слова не скажут! – убеждённо тряс бородой Анисий. – Они все покон знают, супротив блаженного и пикнуть не посмеют. Наоборот! Рады будут, ибо статус! - ввернул новомодное словечко старичок. - Они ж не люди, у них память долгая…
Умел убеждать старый хрыч, умел…
- Ладно. Но под вашу ответственность! – нарочито грозно вынес вердикт Серёга.
- Да уж понимаем, - счастливо проблеял нечисть, утирая рукавом одинокую слезинку. – Как есть понимаем… Жить мы ему, значит, в сторожке определим… Тёпло там, печка не угарная, ладная печка… Корм, значит, хороший положим, не отощает… Одежонку, какую ни есть, найдём…
- Вы бы его в бане вымыли, - посоветовал Иванов. – Он тюрьмой воняет.
- И верно! Забыли! – хлопнул себя по бокам Анисий. – Веди блаженного, самолично попарю, да с веничком...
Посмеиваясь над скрывшимся в баньке домовым, парень направился к ожидающему его товарищу и Ваньке. Выпив чаю (как раз свежий принесли), в лицах пересказал разговор с начальством, с удовольствием глядя на вытянувшееся от удивления лицо Антона.
- Обалдеть… - заключил призрак. – Я про таких что-то когда-то читал, но никогда бы не подумал…
- Не ты один, - согласился Серёга. – Сам в шоке, - и повернулся к немому. – Вань, пошли помоешься. Смердит от тебя… в общем, мы все тут за чистоту. Внешнюю и внутреннюю.
Блаженный не возражал. Мультфильмы ему определённо надоели, сушки закончились, делать было нечего. Потому идею прогуляться он воспринял с удовольствием.
Вышли на улицу. Анисий уже ждал, с любовью поглядывая на новоприобретение. Ласково взял за руку, потянул за собой, сюсюкая, как маленьким:
- А вот мы сейчас помоемся, чистенькими будем, чтобы хворь не прилипла…
Немой послушно топал следом, с любопытством разглядывая серый, тоскливый пейзаж.
Шшуххх…. Шшуххх – донеслось со стороны ворот. Все, словно по команде, обернулись. Источник шума оказался донельзя банален – маленький мужичок из домовых, в порядке трудовой дисциплины подметающий асфальтированную парковку у въезда.
Ваньку словно подменили. Бросив своего провожатого прямо на полдороги, он трусцой поспешил к бородатому недомерку, отобрал у него метлу и, осияв всех присутствующих улыбкой, сам замахал веником на палке.
Шшуххх… шшуххх…
- Только бы прижился… только бы прижился… - донёсся невнятный шёпот до Серёгиных ушей.
Он обернулся. Эти слова, словно его переклинило на них, без устали твердил Анисий, сжав бороду в кулаке и щурясь от дождя. Недоумевая, парень подошёл к нему и негромко поинтересовался:
- Ты чего?
- А ты не видишь? – шёпотом ответил старичок.
- Нет.
- На небо смотри.
Иванов послушно понял взгляд и обомлел. Серые тучи понемногу светлели, расходясь в стороны.
- Фигасе…
- Я же говорю – блаженный, - очарованно заключил нечисть, не отрывая глаз от занятого делом Ваньки. – Только бы прижился…
***
Растянувшись на кровати в директорском номере и откровенно ленясь, Серёга решил на сон грядущий почитать колдовскую тетрадь. Другого чтива всё равно под рукой не приключилось, потому приходилось довольствоваться тем, что есть. Записи оказались неожиданно интересными. Пролистав несколько малопонятных рецептов, он остановился на приворотном зелье, помеченном номером два.
- …Варить, значит, семь раз по пять минут, каждый раз в новой воде - бормотал Иванов, водя пальцем по исписанному мелим почерком, желтоватому от времени, листу, - а после отвары смешать… добавить слюну причаровываемого… плюнуть. А плевать зачем? – изумился он, округлив глаза. – Ну допустим, плюнули… капнуть три раза воск… свечу спалить дотла… Нет! Хорошо, что я от этого дела отбоярился! – заговорил сам с собой инспектор, радуясь собственной прозорливости. – У меня терпения не хватит всей этой галиматьёй страдать.
Небрежно бросив тетрадку на прикроватную тумбочку, погасил свет и уже совсем было собрался заснуть и проснуться не раньше, чем в завтрашний обед, как вдруг зазвонил телефон.
Нащупав вредное устройство, автоматически провёл пальцем по экрану.
- Алло, - не открывая глаз и мысленно желая провалиться звонящему ко всем чертям, буркнул Серёга.
- Привет. – знакомый голос напрочь выбил из головы остатки того нежного, обволакивающего состояния, предшествующего крепкому и здоровому сну. – Как Ванечка?
- В порядке… Пристроили.
В динамике засопели, явно подбирали слова пообиднее.
Не дожидаясь, пока разразится очередной скандал, инспектор уже собраться отключиться, как вдруг смартфон ожил, томно произнеся:
- Хочешь, я к тебе приеду? Прямо сейчас? Ты мне про ауры, между прочим, так и не рассказал…