Когда он увидел ее впервые, у него возникло чувство, что он знал ее давно. Маленькая и изящная, сероглазая блондинка с короткой мальчишеской стрижкой - понравилась ему с первого взгляда. Она часто ездила на одном с ним трамвае, садясь через две остановки после него и когда однажды она заняла свободное место с ним рядом, у него замерло сердце – не понимая, откуда взялась эта уверенность и спонтанность, он заговорил с ней и предложил вечером сходить в кино. Ее звали Ксюша, она жила в общежитии педагогического института, недалеко от его дома. Провожая после кино ее до общаги, он осмелился взять ее за руку, прижать к себе и поцеловать в губы. Она не оттолкнула.

На следующем свидании они уже гуляли в обнимку в парке и она, сидя у него на коленях, смеялась от щекотки серебристым смехом, который он готов был слушать всю жизнь, когда он с трехдневной щетиной целовал ее в шею. Ему очень нравилась татуировка розы у нее на лодыжке.
- Знаешь какая моя любимая песня? - спросил он, гладя ее татуировку.
- Какая?
- "Rose Tatoo" группы Dropkick Murphy.
- Хм. Странный у тебя музыкальный вкус.
- Почему странный - знаешь какая песня драйвовая, послушай!

Он достал свой телефон и включил песню:

In a rose tattoo
In a rose tattoo
I've got your name written here
In a rose tattoo

Ксюша слушала, улыбаясь.
- Ты просто пока в текст не вслушалась!
Он взял ее телефон, скачал песню и поставил как ринтгтон на свой номер телефона. Ксюша нежно погладила его по щеке.

Когда она впервые пришла к нему домой и сняла свои массивные ботинки, то он удивился, насколько у нее миниатюрные ножки - изящные, в розовых носках, которые он тут же захотел снять, они казались ему почти детскими. Про себя он сразу же прозвал ее Золушкой. Ему хотелось взять ее на руки и целовать эти маленькие ступни. Он подошёл к ней сзади, поцеловал в шею и теплая волна охватила его. Она прижалась к нему всем телом и он жадно вдохнул ее запах, который ему так нравился и которым он никак не мог надышаться. Она резко оттолкнула его и он упал спиной на диван. Загадочно улыбнувшись, расстегнула блузку, сбросила юбку и села на него сверху. Ее груди манили своими темными сосками, похожими на две изюмины.
Склонившись над ним, она поднесла одну грудь к его рту - он ухватил сосок губами и начал жадно сосать. Она застонала и сжала его бедрами. У него перехватило дыхание, боясь остановиться, он гладил ее и слегка покусывал грудь. Она потянулась и пересела к нему на лицо - его щетина колола нежную кожу, но ее желание было настолько нестерпимым, что она не чувствовала боли. Она хрипло выдохнула, когда он, дотронувшись до нее языком и прильнув ртом, начал медленно лизать. Стон как дикий зверь вырвался из ее груди, движения его языка все ускорялись и ускорялись, пока наконец горячая волна судорог не пронзила ее тело.

Он аккуратно уложил ее рядом и, пока она, закрыв глаза и тяжело дыша, пыталась успокоиться, продолжал ее гладить и целовать ее ноги. Ксюша открыла глаза и спросила:
- Ты что, извращенец?
- Нет, что ты! Просто у тебя такие красивые ножки! Можно я их поцелую?
- Ну я даже не знаю...

Он осторожно взял ее маленькую ступню и поцеловал сначала мизинчик, потом нежно провел языком по каждому пальчику. Ксюша смотрела на него широко открытыми глазами. Он немного смутился от ее взгляда и перестав, вошёл в нее. Ксюша тихо застонала, и он начал двигаться быстрее и резче, с каждым движением она дышала все громче, пока хриплый крик не наполнил комнату. Он остановился и потный лег рядом с ней.
- Ты любишь не меня, а мои ноги, - сказала Ксюша.
- Я люблю тебя всю. А твои ноги - особенно, у тебя самые красивые ноги в мире!

Через три дня у Ксюши отменили пару в институте, возвращаясь в общежитие раньше обычного, проезжая в трамвае мимо его дома, она подумала удивить его и спонтанно зайти в гости. Поднявшись на седьмой этаж и уже собравшись позвонить в звонок, она увидела, что входная дверь не закрыта. Тихонько приоткрыв дверь, Ксюша вошла в прихожую - у шкафа стояли женские мартинсы 40-го размера. Не раздеваясь, она заглянула в комнату, где увидела расстеленный диван, одежду, хаотично разбросанную по полу. И его, целующего эти огромные женские ноги…

Не помня как, Ксюша вышла из квартиры и дошла до общежития. Раздевшись в комнате и взяв кухонный нож, она пошла в душ - в душевой никого не было. Сбросив одежду, она встала под душ и включила горячую воду. Иголки воды больно обжигали кожу, но она этого не замечала. Она медленно опустилась на мокрый кафельный пол и посмотрела на нож - тот был немытый после последнего завтрака, с присохшими крошками хлеба на лезвии. Ксюша слегка провела пальцем по лезвию и крепко сжала рукоятку в ладони. Приставив лезвие к вздувшейся от горячей воды вене на татуировке, она с ненавистью провела ножом - показалась капля крови, тогда она резанула ещё и еще, сильнее, глубже. Лепестки розы окрасились темно-красным цветом.

В кармане висящей кофты телефон ожил первыми нотами теперь уже бессмысленной песни...