На улице их уже поджидал Сичкин. Он постоянно вертел головой по сторонам и всячески демонстрировал крайнее беспокойство.
― Давайте быстрее. Нечего нам тут рассусоливать…
Пират же совсем не волновался. Он встал, прислонившись к стене, и начал набивать трубку, что-то напевая под нос. Антон прислушался, пытаясь разобрать слова, но тщетно. К тому же правильной дикции мешала огромная, из чёрного дерева трубка с вырезанным изображением какого-то мифического морского зверя. Но самое поразительное было вовсе не это, а то, что прохожие шли мимо, абсолютно не замечая ничего любопытного. А уж что может быть удивительнее, чем пират в полном боевом облачении с двумя пистолетами за поясом, да ещё и раскуривающий у всех на виду такую экстравагантную трубку? Всё это в который раз показалось Антону очень странным и подозрительным.
― Почему на него никто не смотрит? ― осторожно, чтобы никто кроме них не услышал, спросил он у Алисы.
― Не знаю… ― так же тихо отвечала она.
Пират как ни в чём ни бывало выпустил огромный клуб дыма ― трубка, наконец, раскурилась.
― Самый лучший табак ― это трубочный, ― безапелляционно заявил он Антону.
― Я не курю, мне всё равно.
― Курение вредно для здоровья, ― поддержала Антона Алиса.
― Я с 12 лет курю, и здоров как бык. Все болезни от нервов, а табак успокаивает.
― А разве трубочка не сушит? ― поддела пирата Алиса, явно демонстрируя свою эрудицию и начитанность.
― Может и сушит, только я пью достаточно, чтобы компенсировать, ― ответил пират и продолжил распространяться о предмете, правда, объясняя почему-то только Антону.
― Хороший табак получается из правильно подобранной смеси трёх сортов. В одном сорте никотин, в другом ― аромат, в третьем ― крепость. Опытный курильщик всегда знает, когда и какому компоненту отдать предпочтение. Этим трубка выгодно отличается от сигарет и папирос: ты можешь сам выбирать пропорции. Но, разумеется, это приходит с годами. В любом деле необходимы знания и опыт.
Сичкин, всё это время стоявший как бы в стороне и не принимавший участия в разговоре, ещё раз напомнил о том, что самое время уходить, а о таких, без сомнения, важных вещах, о коих повествовал Сильвер, можно и в дороге пофилософствовать. На этот раз его послушались, и вся компания направилась вдоль по улице. Антон хорошо знал это место ― рядом находилась пирожковая, где он иногда покупал удивительного вкуса беляши, от которых, правда, если их переесть, всегда становилось плохо.
― Куда идём? ― поинтересовался Антон.
― Надо мотор ловить… ― как бы рассуждая вслух, сказал Сильвер.
Сичкин сразу выбежал на проезжую часть и стал буквально бросаться под колёса. Выглядело это так: сначала он бегал вдоль дороги по три метра туда и обратно, затем резко останавливался и вытягивал руку, а потом, как если бы рука перевешивала, падал за ней прямо на автомобили.
― Оригинальный способ ловить такси, ― пробормотала Алиса.
Антона тоже позабавил такой метод. Он стоял, наблюдая и улыбаясь, и никак не мог понять: придуривается Рома или делает это всё всерьёз. Однако почему-то никто не хотел останавливаться, и Сичкин в отчаянии уже чуть ли не стал бросаться на капоты. Сильвер, взирая на это с абсолютным спокойствием, докурил трубку и выбил пепел о ручку костыля. Наконец, кто-то из страха задавить пресс-атташе тормознул, и Сичкин тут же бросился к дверям, крича при этом:
― Поймал! Поймал! Едемте быстрее!
Остановленная им машина оказалась жигулями, причём какого-то очень лохматого года, сейчас такие уже не выпускают. Весь правый бок был в царапинах и вмятинах, да ещё и покрашена она была в ярко-жёлтый цвет. Но Сильвер уселся за водителем абсолютно без тени смущения, Сичкин прыгнул на штурманское место с такой поспешностью, как будто боялся, что кто-то его опередит, а Алиса оказалась между пиратом и Антоном, влезшим самым последним. Как только дверь захлопнулась, водитель дёрнул с места в карьер и, только проехав первый перекрёсток, поинтересовался, куда собственно ехать.
― Дорога на Турухтанные, ― ответил Сильвер.
― Ох ты, надо было поворачивать, ― посетовал водитель, качая головой.
Он был чем-то похож на какого-то импортного киноактёра. Но отягощённого чисто отечественными бонусами ― залысиной, небритой щетиной и сединой на висках.
― Так что ж ты гонишь сразу? Нужно было спросить вначале! Всё торопятся куда-то, ещё и книг не читают, небось… ― начал корить его Сичкин.
― А на Турухтанных куда? ― косясь на Сильвера в салонное зеркало, уточнил водитель, явно игнорируя Сичкина.
― Третий район порта знаешь? Где ПКТ?
― Первый контейнерный терминал? Знаю, конечно! У меня там друг работает на кране. Я тоже хотел устроиться, но никак не пролезть, только по большому блату берут.
― Вот туда нас вези, там протока такая есть перед проходной у стоянки. К ней, ― попросил Сильвер.
― Попугай у вас не живой, что ли? ― оглядывая пирата в зеркало, спросил водитель.
― Нет, ― ответил Сильвер и недовольно сжал губы.
«А то, что он ― пират, его не удивляет?» ― подумал Антон.
― В театре работаете? ― не выдержал, наконец, водитель.
Антон с Алисой переглянулись ― как будет реагировать Сильвер?
― Нет, я пират, ― просто ответил тот.
― Надо же… ― водитель, казалось, не столько удивился, сколько озадачился. ― Деньги-то есть? Я в кредит не повезу.
― Дублоны, талеры, луидоры, рубли… ― начал Сичкин.
― Последнее, пожалуйста, и лучше вперёд.
― Как скажете, ― холодно закончил пресс-атташе, недовольный тем, что его перебили, не дав блеснуть нумизматическими познаниями, и полез в портфельчик.
― Хороший кошелёк… ― позавидовал водитель.
― С рублями неувязка, ― сказал Сичкин, продолжая рыться в недрах сумки. ― Все пропили… Только дублоны остались. Или грамм двести могу накатить настоящего французского коньячка?
― А по какому они курсу сейчас? ― осторожно спросил Антон, имея в виду дублоны.
― Дублоны-то? По два эскудо. ― ответил Сичкин, продолжая копаться.
― Не, мне рубли давайте, куда я с вашими дублонами? Их хоть меняют сейчас? ― запротестовал водитель.
― Они из чистого золота, дурень! Золото во все времена в ходу, ― урезонил его Сичкин, не прекращая поиски. ― Или в крайнем случае зубы себе вставишь.
― У меня есть немножко рублей, ― начала Алиса. ― Сколько стоит доехать?
― Отсюда рублей 500, не меньше.
― Да ну, дорого, ― не согласился Сичкин, ― Мы за 300 всю жизнь ездили!
― От Нарвской, наверное, и 300… ― не сдавался водитель.
― Так ты что, хочешь сказать, что от Невского до Нарвской 200 рублей доехать?
― Я за 300 не повезу.
― За сколько повезёшь? ― спросил Сильвер.
― За 400, и не меньше! Я, конечно, понимаю, пират, всё такое, но 300 ― это грабёж!
― Есть 400? ― спросил Сильвер у Алисы.
― Есть.
Но тут слово взял Сичкин. Он демонстративно и долго кашлял, дожидаясь пока все обратят на него внимание, а когда это произошло, начал с нотками трагизма в голосе:
― Знаете что, господа!? Я не позволю, чтобы дама, в присутствии трёх мужчин и одного попугая, платила за такси. Это уже переходит все границы! Современные порядки заставляют всерьез задуматься над правильностью выбранного человечеством пути. Скидываемся, у кого сколько есть, но только без привлечения женского капитала.
― У меня есть 200, ― сказал Антон, ― Остальное на карточке…
― На карточке… ― заворчал Сильвер. ― Всё у вас на карточке, так вся жизнь на карточке и пройдёт! О времена, о карточки…
― У меня сотня… ― порылся в карманах пресс-атташе и гордо продемонстрировал смятую бумажку.
― Могу расписку выписать, ― предожил пират.
― У тебя есть сотня? ― спросил Сичкин водителя с невинной рожей, что тот даже растерялся от такой наглости.
― А черт с вами! За 300 поеду! ― наконец сдался он. ― Ну вы жуки…
Сичкин отдал деньги, сияя и, кажется, подпрыгивая от удовольствия, затем принялся смотреть в окно, как ни в чём не бывало. Через минуту он и вовсе казался совершенно спокойным. Пират начал подремывать, откинувшись на спинку сиденья, а Антон погрузился в раздумья. Мысли его крутились вокруг всей этой нелепицы. Происходящее казалось затянувшимся розыгрышем, в котором он, Антон, был выбран главным действующим лицом и объектом насмешки. Но ведь ни один розыгрыш не может длиться столько времени и включать в себя такую уйму участников! Кроме того, Антону очень не хотелось подозревать Алису в причастности к этой глупой шутке, если таковой всё в конечном итоге и окажется. Девушка ему очень понравилась, а то, что она сейчас сидела рядом и он чувствовал тепло её тела, добавляло приятных ощущений. Но почему-то Антон очень боялся показать свои чувства Алисе, поэтому с деланным равнодушием смотрел в окно, беря пример с Сичкина, и на всякий случай старался запоминать улицы, по которым они проезжали.
Алиса тоже с интересом глядела по сторонам. В отличие от Антона ей всё казалось волшебным куском другой жизни, в который она попала по какой-то непонятной случайности. Тревоги она не испытывала абсолютно никакой. Почему-то доверие к присутствующим людям, и в особенности к Антону, придавало ей то самое спокойствие, которое иной бы, менее разбирающийся в тонкостях женской души человек назвал бы глупостью. Она плохо знала эту часть города и, чтобы хоть как-то сориентироваться, тихо спросила Антона:
― Это мы где сейчас едем?
― Первая Красноармейская.
Антон подозревал, что Алиса не из Питера, но спросить напрямую почему-то стеснялся, боясь ненароком обидеть девушку. Водитель, у которого всё это время явно чесался язык, с готовностью влез в беседу:
― Главное, на Стачек не встать! Там по-другому не проехать. А после Стачек за пять минут доедем, но если Стачек стоит, то всё ― на полчаса минимум застрянем, если не больше…
Сичкин повернулся и строго посмотрел на водителя:
― Мы не торопимся, полчаса роли не сыграют. Отплываем в полночь.
― Вы на корабле приплыли? ― спросил водитель с удивлением.
Сичкин только собрался что-то ему ответить, но Антон с Алисой изумлённо воскликнули разом:
― Отплываем в полночь?!
Проснувшись, Сильвер аж подскочил, рискуя смять попугая о потолок авто.
― Куда это мы отплываем? ― осведомился Антон.
― Как куда? ― теперь уже пришло время искренне недоумевать Сичкину. ― Знаете, куда… Мы же договорились обо всём?
Но Сильвер не дал ему развить эту тему. Он начал крутить ручку, опуская боковое стекло и одновременно доставая из-за пояса старинный пистолет.
― Леопольдыч, погоня за нами. Доставай порох.
Леопольдыч в мгновение ока переменился в лице и опять стал шуровать в портфеле.
― Мало пороха, Сильвер Петрович. На десяток выстрелов хватит, не более.
Водила ошарашенно принялся вертеть головой:
― Э, ребята, вы чего… а?
Пресс-атташе дружески похлопал его по плечу:
― Шеф, а вот теперь мы торопимся. Плачу два счетчика.
― У вас же денег нет?
― Золотом!
И тут громыхнул выстрел. Всю машину мгновенно заволокло едкой гарью, Алиса закашлялась, а Сильвер, достав второй пистолет, протянув разряженный пресс-атташе. Тот сразу принялся перезаряжать, ловко орудуя шомполом. Водитель со страху газанул так, что захватило дух. «Хоть бы Стачек не стояло», ― подумал вдруг Антон. Обернувшись, он увидел, что машина, гнавшаяся за ними, была милицейской. И тут у него сердце ушло в пятки: если всё это была шутка, то пришло время ей заканчиваться.
― Я останавливаюсь! ― закричал водитель, ― Они мигалки врубили!
― Гони, гони, это не менты! ― прорычал ему в ответ Сичкин.
― Выстрел! ― проорал Сильвер, и тут же опять бахнуло.
Все окончательно оглохли и охрипли. Гарь разъедала глаза, Антон плохо соображал, что вообще происходит. Реальность поддерживала слаженная работа Сильвера и пресс-атташе: один палил, высовываясь из окна, как Глеб Жеглов, другой сосредоточенно перезаряжал, не забывая подбадривать насмерть перепуганного водителя. Обогнув бывшую гостиницу «Советская», они вылетели на Рижский. Милицейская машина не отставала. Прохожие замирали с открытыми ртами и показывали пальцами на несущиеся машины.
― Пригнись! ― заорал Сильвер, и Антон услышал выстрелы.
По ним открыли огонь.
― Леопольдыч, давай ты тоже. Надо заканчивать этот бардак, а то ещё гражданских зацепят, ― крикнул Сильвер Сичкину. ― А вы карту не потеряйте!
Антон принялся судорожно складывать лист бумаги и засовывать его за пазуху.
Пират и пресс-атташе высунулись из окон с разных сторон и почти одновременно выстрелили, попугай полоскался под струями ветра, рискуя оторваться. Сзади раздался визг тормозов.
― А-а-а! ― радостно завыл Сичкин. ― Попали! Врёшь! Не возьмёшь!
Антон, обернувшись, успел увидеть, как милицейская машина, резко приняв к тротуару, начала останавливаться, в следующий миг они со страшным визгом колёс свернули на улицу Степана Разина.
― Оторвались! ― радостно кричал Сичкин, продолжая перезаряжать.
Антон ошалело уставился на Алису. Её глаза сияли даже сквозь пороховой дым, а щёки заливал яркий румянец.
― Вот это да! ― крикнула она ему прямо в ухо. ― Как в кино! Даже круче!
― Леопольдыч, ты им колесо пробил! Молодец, отличный выстрел, прямо Натти Бампо! Говорил тебе, что надо в канониры идти. У тебя талант! ― заглушал всех пират.
― Не, Сильвер Петрович, я шум не люблю… да и вообще я в водителя целился! ― орал в ответ Сичкин.
Среди всей этой радостной эйфории выделялся только один человек ― шофёр. От былой его весёлости не осталось и следа.
― Меня посадят, теперь точно посадят! ― тоже кричал он с нотками истерики в голосе.
Тут надо сказать, что кричали все, потому что после грохота пиратских пистолетов уши у присутствующих заложило. Сильвер насупился:
― Не бойся, не посадят, ― нагнулся он прямо к уху водителя. ― Говорят тебе, что это не настоящие менты!
― Да! Как же! ― водитель в отчаянии всплеснул руками. ― А какие они? Пластмассовые?
― Как попугай, ― поддакнул Сичкин.
Антон опять посмотрел на Алису. Та, казалось, абсолютно не испугалась, он подмигнул ей:
― Как во сне всё, да?
― Ага. Я даже щипала себя несколько раз.
Антон хотел сказать Алисе ещё что-то, но взгляд его упал на попугая.
― Попугай! ― заорал он, да так, что подпрыгнули все. ― Попугай! В попугая попали!
Попугай сидел, как и сидел, но в боку у него зияла огромная дыра.
― Аптечка есть? ― быстро, чтобы не терять ни секунды драгоценного времени, спросил водителя пресс-атташе.
― Вы что? Совсем съехали все? Он же пластмассовый!
― Не важно, тут, как на общевойсковых учениях, всё должно быть максимально приближено к реальной боевой обстановке.
― Хороши учения!
― Так есть или нет?
― Есть, конечно! Сзади где-то…
И пока Антон соображал, что да как, Алиса уже обматывала попугая. Затем она убрала пластырь обратно в аптечку, и попугай продолжил гордо восседать на плече Сильвера, перевязанный как политрук. Никто не заметил, что они пролетели проспект Стачек и уже подъезжали к повороту дороги на Турухтанные острова. Сильвер принялся набивать трубку. Водитель попросил неожиданно:
― Не курили бы в машине.
― Да тут и так не продохнешь! ― удивился пират, но раскуривать всё же не стал.
― Что теперь будет… ― запричитал водитель.
― А что будет? ― бодро начал Сичкин. ― Всё замечательно. От погони оторвались, денег тебе заплатили, попугай выкарабкается, задействованный план «перехват» результатов не даст.
Тем временем Антон с интересом глазел по сторонам, так как в этом районе еще ни разу не бывал. Вдоль дороги с одной стороны тянулся забор из кирпича непонятного цвета, с другой ― забор из бетонных плит. За забором из кирпича вдалеке вырастали какие-то циклопические конструкции, явно недостроенные и заброшенные. Вздымаясь ввысь на много этажей, они заслоняли ночное небо и таили в своих безжизненных формах какую-то сумрачную тревогу как на картинах Де Кирико. За забором из плит можно было наблюдать поставленные друг на друга, как в детском конструкторе, морские контейнеры, пестрящие ярким лоскутным одеялом всевозможных цветов и находящиеся в резком контрасте с серостью непонятного сооружения за кирпичным забором напротив.
Машина остановилась. Водитель завыл как белуга:
― Меня из-за вас в тюрьму посадят!
― Из-за нас? Нет, мы законопослушные граждане, даже на красный свет не переходим!
― А кто стрелял в уазик милицейский?
― А кто сказал, что он милицейский?
― А какой он по-вашему?
― Не бойся, вот тебе номер телефона, ― сказал Сичкин, протягивая какой-то клочок бумаги. ― Если будут проблемы, звони, там всегда помогут. Скажешь: от Сильвера Петровича. Всё решат.
― Вылезаем, ― скомандовал Сильвер.
Антон с Алисой сразу ощутили аромат моря. Он складывался из целого букета запахов, доминантой в котором была рыба. Даже, наверное, только рыбой и воняло, но подсознательно очень хотелось, чтобы это был ещё и запах просмолённых досок, просоленных снастей и ещё чего-то специфически морского вроде алых парусов и даже таинственной рынды. Пресс-атташе тоже, как завороженный, вдыхал, раздувая ноздри. Так они стояли, пока не обнаружили отсутствие пирата. Роман Леопольдович, Алиса и Антон бросились нагонять Сильвера, который, пока они любовались красотами пейзажа, уковылял порядочно вперед, несмотря на одну ногу.
― Сильвер Петрович, нам далеко ещё? ― спросил Антон, поравнявшись.
― А вон! ― пират махнул костылём.
Антон увидел деревянный корабль, пришвартованный метрах в ста. Даже непонятно было, как он его до этого не приметил. Настоящий корабль с мачтами и парусами. Антон переглянулся с Алисой.
― Ну ваще! ― только и нашлась та, что сказать.
― Эй, на фрегате! ― зычно крикнул Сильвер.
На корабле началось какое-то движение, едва уловимое в вечерних сумерках. Было видно, как два человека метнулись к борту. Сильвер прогрохотал по перекинутому на берег деревянному мостику:
― Свистать всех наверх!
Раздались гнусавые звуки боцманской дудки, и корабль ожил. Отовсюду полезли матросы, одетые кто во что горазд, кто-то принёс фонари и развесил их на палубе. Антон с Алисой боязливо поднялись по трапу на борт, Сичкин пробежал, показывая всем своим видом, что он тут как дома.
Команда строилась в две шеренги. Сильвер, заметив, что Антон с Алисой абсолютно не понимают, что им делать, и только мешаются на проходе, строго зыркнул на них из-под бровей:
― На шканцы идите!
― Куда? ― переспросил Антон.
― К грот-мачте!
И тут же, схватив за шиворот пробегающего матросика, обрушился на него:
― Почему гордень болтается как хрен знает что?!
Антон схватил Алису за руку и поволок лишь бы куда, подальше от гнева капитана.
― Ты знаешь, куда нам? ― спросила его Алиса полушепотом.
― Понятья не имею…
Тут перед ними возник Сичкин. Он снова сиял и постоянно размахивал руками. Во всеобщей кутерьме это выглядело так органично, что не поверить в то, что он тоже заправский моряк, было невозможно.
― Куда нам? ― спросила его Алиса. ― Мы совсем не понимаем вашего сленга.
― Давайте со мной, я заодно покажу вам, где тут что.
Антон и Алиса пошли за Сичкиным, как за поводырём и, наконец, остановились у какой-то мачты.
― Это грот-мачта, ― стал почему-то шептать им Сичкин. ― У нас три мачты ― фок, грот и бизань. Ещё бушприт, это спереди которая торчит.
Он хотел ещё что-то добавить, но внезапно наступила полная тишина. Стало слышно, как на ПКТ носятся туда-сюда грузовики, а совсем вдалеке лают собаки. Сильвер вышел посередине между рядами матросов и обвёл всех взглядом.
― Соратники! ― начал он громко и твёрдо. ― Я обещал вам несметные богатства и опасные приключения. И время пришло!
Раздался радостный шум и отдельные выкрики, полные одобрения и восторга. Сильвер подождал, пока волна ликования спадёт, и опять оглядел команду.
― Я собирал вас долгие годы, каждый из вас ― профессиональный моряк и отъявленный головорез. Во всех портах от мыса Горн до мыса Дежнева вас ждут красавицы-мулатки и сотни моряков, жаждущих отомстить за сломанные рёбра и свороченные носы. Вы не дали мне ни единого повода усомниться в вас, а я не дам вам повода усомниться в вашем капитане! И пусть меня проглотит акула, если это не так!
Опять раздались крики одобрения и клятвы идти за Сильвером, хоть чёрту в зубы. Сильвер, снова оглядев всех, по-отечески продолжил:
― Мы в двух шагах от мечты. Сегодня в нашей команде пополнение. И не просто пополнение! У нас появилось два новых члена экипажа. Два настоящих морских волка! Пока, правда, сухопутных, но мы это очень скоро исправим. Сегодня они пережили со мной лихую погоню и, несмотря ни на что, продемонстрировали отчаянную храбрость. В неравном бою был смертельно ранен мой попугай, но благодаря своевременному вмешательству наших новых друзей его удалось спасти. И пусть один из них женщина, зато она прекрасна, как попутный ветер! Она станет нашим талисманом! Вы знаете, как я чту морские законы и отношусь к традициям. Вы знаете, что никогда ни одна женская нога не ступала на нашу палубу, но теперь я, ваш капитан, заявляю вам: это сама удача посетила нас сегодня! Так не дадим же предрассудкам и суевериям испортить наше будущее! Оно в наших руках! Вперёд, к славе и богатству! К страшным абордажным сражениям и отчаянным победам! Мы крепко держим свою судьбу в руках, и нет на свете силы, которая вырвет её из них!
Общему ликованию, казалось, не будет конца. Рёв одобрения перерос в бесконтрольную пальбу. Фрегат заволокло дымом, и если бы не вечерний бриз, то можно было бы совсем задохнуться. Ветерок, дувший с берега, оказался очень кстати. Клубы дыма медленно поползли по водной глади, и долго ещё, пока не угомонился последний из празднующих членов команды, можно было видеть в лучах заходящего солнца и свете прожекторов, освещавших акваторию, как они висели над водой плотным туманом.

© Свешников А.Н.© Свешников А.Н.