Я скажу так, Одесса, может быть и жемчужина у моря, но дороги тут адские: ямы, асфальт волнами, пласты отлетели еще в 90-х. Местные водилы шустро объезжают колдоебины, а я, как свежий одессит, ловил все ямы. Пришлось останавливаться пару раз, проверять или колеса на месте. Амортизаторам конец, но, чтобы хоть болты на колесах не отвинтились от тряски. Второй пункт: украинские летчики-водители. Вроде никто ни на кого не обижается и не кричит, но все друг друга подрезают, подсекают, давят к обочине. Танец на дороге… Танец дорожной войны. Через минуты двадцать эдаких маневров, я и сам стал подрезать и объезжать кочки и ямы на полной скорости, тем более с моим номером «006».
Короли дороги тут – маршрутчики. Это не мини бусики, а обычного размера желтые автобусы. Они едут по середине дороги, по средней полосе, не перестраиваясь и никого не пропуская. Надо улавливать момент, когда никто не летит по встречке и тогда ловко объехать бус. Если водила видит в зеркале, что пытаешься обогнать его на задрипанной старой тачке, с разными цвета крыльями, то он специально будет жать тебя к бордюру, толкать на встречку и невозмутимо курить, краем глаза наблюдая в зеркале на твои трюки.
Николаевскую дорогу я преодолел за сорок пять минут, это шестнадцать километров одесского хайвэя. Без десяти девять подрулил на парковку агентства по недвижимости “Предоставитель». Рубашка прилипла к спине, лицо мое потемнело от сажи выхлопных газов желтых бусов. Я посидел десять минут в машине, скурил остатки сигары, вытер лицо и шею мокрыми салфетками и ровно в девять поднялся по ступенькам к агентству.
Вошел в офис. Было тихо, работал кондиционер. За стеклянной перегородкой сидела женщина, разговаривала по телефону. Заметив меня, она положила трубку и быстро бойко поднялась мне навстречу.
- Виктор? – воскликнула она и улыбнулась чистосердечной радостной улыбкой.
Это была женщина лет сорока, невысокая, в черном бизнес костюме, темные волнистые волосы, красные губки, блестящие глаза.
- Да-да, здравствуйте.
- А я уже целый час вас жду. Думала не приедете. Многие звонят, но не приезжают.
- Да, я пока нашел…
- А вы не местный?
- Нее, только вчера приехал. Почти что местный.
- А откуда Вы?
- Да сам не знаю, бродяжничаю по свету.
- Вы без акцента говорите. А я из Израиля. С мужем вернулись два года тому назад. Кофе-чай?
- Э-э… давайте чай, уже кофе напился сегодня.
Она налила из чайника, в две белые чашки, зеленого чая.
- Зеленый любите? Антиоксидант. Полезный. Или черный сделать?
- Не-не… Зеленый, что надо. Спасибо.
- Присаживайтесь.
Я приземлился в мягкое кожаное кресло, взял чашку, огляделся.
Офис скромный, но удобный, пару мотивирующих плакатов на стенках, компьютер на столе, цветы на тумбочке, фотографии в рамках.
- Это моя семья. Муж, две дочки. Они в Израиле родились, в Хайфе. А я тут, в Одессе, в самом центре, напротив Почтамта.
- Напротив Почтамта? – Я отпил чай и улыбнулся. – Садовая пять?
Она удивилась, лицо ее засияло.
- Садовая девять. А откуда Вы знаете?
- Так я на Садовой пять обитаю. Вчера квартирку только снял. Это Я напротив Почтамта. Еще центральнее чем Вы.
Она засмеялась.
- O my God! Надо же, я там детство провела. У бабушки комната была. Я там выросла. В 79-ом уехали в Израиль, но всегда мечтала вернуться в Одессу. Муж мой тоже одессит, в Хайфе познакомились.
- Вот я квартирку за одиннадцать штук приобрету, тоже одесситом стану.
Она опять засмеялась звонким детским голосом.
- О-о… А сахар хотите? Даже не предложила.
- Не-не, спасибо, без сахара.
- Правильно, зеленый без сахара лучше. Да любой чай без сахара лучше. Лимон можно в черный. Кофе я тоже без сахара привыкла, и черный без сахара. Раньше с молоком – латте, фраппе, а щас черный люблю, сахара и добавок меньше. Кофе ведь натуральный продукт, почти без калорий, а добавьте молоко, сахар, сливки и вот вам четыреста калорий.
Она встала и покрутила бедрами, демонстрируя фигуру.
- Смотрите. Я раньше сто десять килограмм весила, это после второй девочки. Ужас. Ела, ела, ела… Сладкое, мучное, кошмар. Одышка, курила, еле ходила. Это в тридцать два года. А потом решила: всё! Зеленый чай. Хлебу – нет! Мучному – нет! Сахару – нет! Но это было самое сложное. Я ведь сладкоежка. Сладкие пирожки, бабушка такие готовила, мы с братом на них выросли. Брат, кстати, Артур, сто пятьдесят кг весит. В Израиле сложно похудеть, столько искусственных продуктов.
Я отпил чай.
- О-о… Квартиру едем смотреть? Извините, я люблю общаться. Муж говорит: «Болтушка». А я ведь лишнего не болтаю. Просто люблю общаться, тем более по-русски.
- У Вас акцента совершенно нет.
- Откуда! У нас все во дворе русские, то есть евреи из СНГ были. Я только в школе Хибру, а так только по-русски. Ну и английский выучила. У нас там второй язык – английский. Я и в Америке была. Представляете? Большой Каньон смотрела. Седьмое или восьмое чудо света. Не помню какое… И в Сан Франциско были. Голубых там очень много. Да я не осуждаю. Только зачем жениться? Живите себе вместе. Прости Господи, не буду много говорить… Но зачем вам брак, зачем жениться?
Я решил не хвастаться, что тоже был в Сан Франциско и на Большом Каньоне, иначе моя квартирка дороже будет.
- Фаина Борисовна.
- Да. – Она испуганно поглядела на меня.
- Это… что, на самом деле… одиннадцать тысяч? Еще и с видом на море? Я таких цен не видел. Да еще в Одессе.
- Так, Витя! – воскликнула она. – Недвижимость ведь упала, не представляете, как. Из Америки – волной. Но, не буду вас утомлять этим. Поедемте. Поедемте, покажу. Или чай допьете? Еще хотите? Антиоксидант.
- Нее, спасибо. Потом. Поехали, посмотрим.
Мы вышли, она заперла офис.
- Вы на машине?
- Да, вон… - показал. – Ноль-ноль шесть. Если не боитесь проехаться?
- Ой, да что Вы, если бы видели нашу первую машину в Израиле: «Форд Сиерра».
Подходим к моей ласточке.
- О-о… Так это ж «Форд Сиерра»!
Она аж захлопала в ладоши.
- Да что такое! Вы напротив Почтамта живете и на «Форд Сиерра» ездите!
- Да я еще и в Сан Франциско и Гранд Каньоне побывал.
- Да не может быть!
Я открыл ей пассажирскую дверь.
- Извините за запашок, позавчера приобрел, еще не пропиталась моими вибрациями.
- Да уютная хорошая машина. Мы семь лет на нашем «Фордике» ездили. Двигатель упал, представляете. Ху…рим по хайвэю… - Она спохватилась и прикрыла рот ладошкой.
Я рассмеялся.
- Извините. Выскочило. Едем по хайвэю, муж за рулем. Шум какой-то спереди, даже дыма не было. Шум, потом грохот, будто железо об железо, как что залетело туда… Я: «Боря! Боря! Остановись!» Его тоже Боря зовут, как папу. А он: «Да не переживай. Ветер в харю, я ху. рю!» говорит. Извините, но это его любимое изречение за рулем. «Ветер в харю, я.…» … и не успел он продолжить свою шедевральную фразу, как вдруг… взрыв! И заскрежетало-заскрежетало на дороге… искры летят из-под машины… нас несет-несет... Я кричу: «Бо-о-оря!!!» Он держит руль двумя руками, глаза упер в дорогу, как будто если будет таращится, то спасет ситуэйшн. Слава Богу… слава Богу, не вылетели с хайвэя. Правда, одна бабка залетела нам в бок, потом заплатила за нас, страховка была. Что-что, а Боря без страховки Каско не ездил, но и под капот не заглядывал. У-ух… Так что хорошая машина «Форд Сиерра». Поехали?
Она пощупала рукой у сиденья.
- А где ремень?
- Какой ремень?
- Безопасности.
- Не знаю. – Осматриваю, обрубок ремня торчит. – Ой, похоже обрезанный. Сорри.
- Ну ладно. Только медленно. Тут недалеко. Пять минут. Выезжаете на Добровольского, налево, потом два квартала, направо, по Высоцкого мимо магазина «СемьЯ», до конца, там упираемся в Сахарова и на углу увидите новостройку. Одиннадцать этажей. Вы на последнем. Если купите… надеюсь купите… глупо если не купите… мы бы сами купили, да у нас все деньги завязаны в недвижимости.
Под милое щебетанье Фаины, я повернул налево, потом направо, мимо магазина, еще раз направо, два квартала, еще разочек направо, и во двор.
- Вот мы и здесь!
Риелтор бодренько вышла и хлопнула дверью.
- Ой, ничего что так громко?! – Она засмеялась. – Я тут знаете, что заметила? Водители трясутся над своими дверьми! Не хлопать! Не хлопать! Да что тут такого? Зачем дверь? Чтобы хлопать.
- Мне совершенно все равно. Хлопайте сколько угодно. Можете открыть двери и хлопнуть еще два раза. Или даже три.
- Серьезно? - Она открыла дверь, размахнулась, захлопнула ее и расхохоталась. – Спасибо! Спасибо! Это впервые на Украине мне разрешили хлопнуть дверью и даже сами порекомендовали. За мной еще два хлопка!
Перед зданием, во дворе лежали горы песка, кирпичей, раствор, носилки. Мы поднялись по пыльным ступенькам в подъезд.
- Лифт не работает, - сообщила Фаина. – Запустят через год после сдачи в эксплуатацию, в октябре следующего года. Пешочком на одиннадцатый. – И стала подниматься по ступенькам. Я за ней. Кругленький зад ее в обтянутых брючках двигался как мячики.
- Я - спортсменка. Посмотрите. Без одышки на одиннадцатый. Бегаю утром. - Она продолжала рассказывать, поднимаясь по ступенькам. – Мы в Лузановке живем, перебегаю дорогу в шесть утра и по пляжу, по пляжу – три км до Суворовской развилки и обратно. С собакой бегаю. Пудель. Ленивый, но куда денется, бежит. А муж не бегает. В машине и за компом. В машине и в интернете. Я говорю: «Боря, инфаркт будешь иметь, как Изя Кац. Это наш сосед из Хайфы. Так у него инфаркт. Что вы думаете? Сорок два года – инфаркт. Так конечно… сосиски, майонез, ребрышки, водка… Мой Боря с ним кореша, я уж и запретила, говорю: «Побегай, Боря… детей без отца оставишь. Как я одна справлюсь?» А он мне: «У меня страховка. Вам лучше будет».
Я уж еле-еле поспеваю за ней, тяжело дышу сзади. Она остановилась, оглядела меня.
- Курите? Курите. Запах в машине. А надо бегать! Вот купите тут квартиру, будете бегать, море недалеко.
Отдохнули на площадке. Я вытащил пачку, перекурить.
- Еще три этажа. Витя… Ну как это вы? Еще и курите...
Я потушил сигарету.
- Пойдем.
- Ой, я не хочу, чтобы у вас инфаркт был, отдохните.
- Да я в порядке.
- В порядке… пот ручьем… Еще и курите. Вот я бы вас отшлепала.
Я усмехнулся.
- Не отказался бы от этого.
Она захихикала.
- Ой, это игра слов. Бабушка так говорила, но никогда не шлепала нас. Даже мама говорит ей, чтоб она нас с братом наказывала, а бабушка только делает вид, что шлепает, а сама себя по руке бьет. «Кричите!» - говорит. – «Кричите, что больно!». «Аа-аа!» - мы кричим. Мама смеется из другой комнаты, знает, что притворяемся… Ну что, отдохнули? Вперед.
И она застремилась наверх, я за ней. «Боже мой, как я буду ползать сюда пока лифт, запустят. Одиннадцать тысяч… Хоть вид на море посмотреть…»
Добрались до одиннадцатого, я весь в мыле. Заходим в помещение, похоже на чердак. Никаких квартир нету, только нарисованные черной краской линии на полу.
Фаина извлекла из папочки план этажа.
- Вот... Вот ваша квартира, - она показала мне на квадратик посреди листа. – Сорок четыре квадратных метра.
Она прошла к одной стенке, осмотрелась, вернулась.
- Нет, это с другой стороны. - Перевернула чертеж. – Вот! Вон-вон ваше окошко, вон балкон… Всё ясно. Помещение 13А. Вот она.
Мы шагнули на площадку только с одной стеной – внешней. На просторный балкон выходила дверь без стекол и одно маленькое окошко примерно 50х50 см в стене. – Вот она – ваша квартирка.
Я почесал затылок.
- А вид на море?
- Сюда.
- Я последовал за ней на «лоджию». Боязно было ступить, почему-то казалось, что полетим вместе с Фаиной с одиннадцатого этажа, но она смело ступила на балкон и даже подпрыгнула на нем.
- Не бойтесь! – Она подала мне руку. – Вон-вон море! – Она показала вдаль.
Таки да, был виден кусочек. Серо-облачно сегодня, кусочек темного моря на горизонте.
- Видите там… - Она показала на еле различимые мелкие здания. – То Морской Вокзал. Представляете? У вас вид на море и на Морской вокзал! У нас с Борей такого нету. У нас нету вида на море. А я мечтала. Проснуться утречком, в халатике выйти на лоджию, с чашечкой ароматного кофе с миндалевым молоком… И – море… Э-эх… Когда это будет?
Она поглядела на меня… Ее мечта еще не растаяла в глазах, где-то там в сознании плавало изображение Фаины в белом халатике, легкий бриз шевелил полы халата… она вытянула босую ножку и пригубила из белой чашечки ароматное кофе с миндалевым молоком. Я думаю, мы оба увидели эту картину, потому что, с полминуты, мы оба, молча и мечтательно глядели друг на друга.
- Вот, - вышла из грез Фаина и вздохнула. – Вот. У вас это почти есть, а у меня нету. Завидую.
По пути обратно в офис Фаина молчала.
Я снял деньги в банке, мы оформили сделку и после обеда я стал обладателем местом с видом на море в Одессе. Возможно – «лучшем местом на земле» … Кто знает.