С енотами я жил чуть меньше года, поселился я к ним в марте, вышел - в конце февраля, в трескучий мороз.
Я поздоровался и занял место в углу вольера, вот и все знакомство.
Долгое время я ни с кем не разговаривал, да и речи у них как таковой не было, спустя время я наловчился общаться с енотами гортанной вибрацией, меняя тембр и частоту я мог отсылать енотам короткие сообщения, ответа на них я не получал.
До середины апреля я в основном сидел в своем углу, с утра до вечера глядя через решетку вольера на поле, по которому ездили трактора.
Питался я с енотами с одного корыта, в основном картошкой и морковкой, в воде нехватки не было.
По контракту мне полагалось в сутки две пачки сигарет с фильтром и семьсот граммов водки, я охотно делился с енотами, но к табаку они были равнодушны, и выпивали редко.
В мае потеплело, я уже не кутался на ночь в солому.
Днем стали приходить посетители, они фотографировали енотов, кормили их яблочками и крекерами с луком.
Во время их визита я делал вид что я уборщик вольера, брал лопату и убирал говно, учитывая что я срал поболе енотов - взял эту обязанность на себя.
Иногда я уставал от этой актерской роли и залазил на второй ярус вольера, сгонял какого-нибудь из енотов - а нука пошол нахуй отсудова, крошка-енот, и лежал на соломе.
На втором ярусе была щель в стене, через которую я выбрасывал пустые бутылки и через которую помимо поля было еще видно федеральную трассу.
На потолке второго яруса так же располагался тайник, который я оборудовал сразу по заселению в вольер. В тайнике лежало мое сокровище.

К концу августа еноты стали отвечать мне на сообщения, но мне было похуй. Наевшись картошки на ночь мы валялись на первом ярусе, чесали друг другу блошек, они мне рассказывали про Северную Америку, я рассказывал им про Игоря Чупринина и учил их плести корзинки из соломы.

В ноябре в вольере стало холодно, ночами мы лежали в одной куче, согревая друг друга. Я, как не имеющий шкуры прослыл за беспонтового и всегда находился в центре кучи, я лежал неподвижно, только лишь иногда почесывая щеку или нос.
Новый год мы отпраздновали дружно. Бывали дни когда я выпивал не все семьсот граммов водки и к празднику собралось количество спиртного. Не обошлось и без конфликта – один енот упал на елку, котору я сделал к празднику из соломы и украсил сушеными яблоками и пробками от водки, это не понравилось остальным, но я всех примирил урчанием частотой 4 Герц.

Февраль как обычно выдался морозным. Однажды утром внутренний голос сообщил мне, что моя миссия окончена. Я попытался сделать вид что не расслышал, так как уходить мне не хотелось.
Но внутренний голос был настойчив – Том Круз ты должен покинуть вольер.

На ночь я лег на втором ярусе. Было холодно, я согнал енотов вниз, сказав что они меня заебали и я хочу побыть один.
Я проснулся около пяти утра. В вольере было тихо.
Нащупал рукою тайник, вытащил из него крестовую отвертку. Спустился вниз, перешагнул через кучу
спящих енотов.
Открутил четыре самореза и, отогнув сетку вольера выбрался наружу.
Обернувшись что бы закрутить сетку обратно, я обнаружил что еноты не спали. Они стояли стеной, не мигая смотря на меня.
Я молчал, потому что сказать в оправдание мне было нечего.
Собравшись с мыслями, я проурчал енотам на частоте в 7, 22 и 34 Герц что мне надо идти. Настало мое время и из меня сделают шапку и воротник.
Мы пожали друг другу руки. Еноты пожелали мне доброго пути и что бы из меня получилась хорошая шапка. Они попросили открутить два самореза от сетки и просунули мне семьсот граммов водки и две пачки сигарет.
Мы еще раз попрощались. Я побежал на трамвай