-Клавдия!
-Что любимый?
-Что за имя такое уебанское, Клавдия?


Как то взял меня один товарищ понырять на Ладоге, поискать в районе Дороги Жизни, что -то там на дне. Ну, поныряли, поискали, шашлыков есть не стали…
Сьебал домой, потому как холодно было, и баба у меня  замерзла.
Рядовая, в общем, ситуация.
Дайверский клуб развивали, собирали круг людей по интересам. Почему то выпал выбор на Ладогу, толи из за глубин, толи из за того, что ехать недалеко было.
Поныряли, нашли узкоколейку старую. Что-то на дне несущественное подняли. На том и закончилась та ситуация.
Людей тех в лицо я не запомнил, говорить, особо, было не о чем. История имела продолжение намного смешнее, на мой взгляд, чем была сама.
Продолжение уже было в спортивном лагере через год, по осени.
Тренер собрал нас на очень интересные сборы под Зеленогорском.
В меню сборов входил подьем в шесть утра, утренний туалет и первая тренировка, затем душ, недолгий сон, и поход на завтрак.
Немного свободного времени, вторая тренировка, отдых, учеба до обеда, легкий сон, малыши делают уроки, взрослые читают, третья тренировка. Ужин, опять учеба,просмотр фильмов с обязательным конспектированием особо интересных моментов, вечерний чай и сон.
Жесткий график, если честно.
Маленькие ребята попадают на такие сборы на весь период осенних каникул, а мы попали всего на каких то дня четыре.
Из всего запомнившегося могу рассказать, что на второй день жутко болела голова. Организм протестовал от таких нагрузок, потому как среда обычной городской жизни человека расслабляет и делает ленивым.
Тело, не слушаясь духа, старается работать в таком режиме, когда отдыхает когда хочет, напрягается, когда хочет, и сопротивляется внешнему «понуканию». И когда внешняя дисциплина заставляет напрягаться сверх того, на что тело считает себя готовым, включается внутренний протест. В первую очередь, у меня конкретно, это головная боль.
Боль жуткая, раздирающая, и давящая над глазами и в висках.
Она не прекращается ни в момент поединков, ни в промежуток отдыха, хочется лишь одного, побыстрее лечь спать.
Под обеденным залом, в бетонном помещении без окон, подразумевавшимся для проведения лагерных дискотек, и проходят тренировочные бои в шлемах с решеткой. Дети и взрослые лупят друг друга по принципу «трех попаданий» ,затем смена партнера. И накатывают-накатывают-накатывают. В идеале это должно быть сто смен. Обычный человек моего типа выдержит 15-20ть и дохнет. А дети втянуты в процесс и вроде даже и не замечают нагрузки.
Хочется снять шлем, потереть виски, под любым предлогом остановиться, боль невыносима, усталость давит.
После ужина ведь необходимо еще и учиться, и выйти к вечернему чаю. Ни о каком чае и слышать не хочется, но тренер настоятельно рекомендует выпить как можно больше «кружечек». Я и мои пацаны откровенно не готовы к такому ритму, но воля тренера непреклонна. Встаем и выходим к общему столу, выпиваем чай, и с удивлением замечаем, что «отпускает». Через три дня организм в такой ритм входит, и даже немного жаль такого скорого окончания. Четвертый день неполный, лишь до обеда.
Один из моих соизволил сказать на утреннем подъеме что то типа «Я сейчас не готов, мне нехорошо, наверное, я пропущу сегодня…». Младший тренер удивился такому повороту, и сказал тоже, что-то такое по типу «Если ты не идешь на тренировку сам, то тренировка придет к тебе сюда сама…».
Вошел тренер и сказал «Надо вставать и идти…».
И через пятнадцать минут  у всех под ногами скрипел паркетный пол баскетбольного зала старого пионерского лагеря.
И опять, повторюсь, у маленьких пацанов это продолжается весь период осенних каникул.
Видели бы вы, как в четвертый день на последней лесной пробежке прыгал от восторга, крутил несуразные «вертушки», тот боец, который не хотел вставать на тренировку еще пару дней назад, всем своим видом показывал свою усталость. Еле ноги таскал, язык на плече.
Это не мешало, в общем, ему тайком бегать в сторожку лагеря и выклянчивать у поварихи сигареты. Надо же иметь такую дурь в башке и слабую волю, чтоб на фоне такой сатанинской нагрузки на организм днем, продолжать курить по ночам.
Как то я зашел вместе с ним в сторожку хоз.обслуги «за компанию», и обнаружил, что внутри живет какое то бесчисленное количество кошек и собак, и в добавок две лисы. Белая и рыжая. Они постоянно носятся по комнатам, запрыгивают на диваны и столы. Рассказываю это лишь желая описать, как выглядит лиса, которая сдуру запрыгивает на раскаленную железную печку и ей снизу припекает лапы. Морда обескураженная, пятки горят, морда оскаленная и хвост торчком, а соображения спрыгнуть на пол не хватает…
Запах в помещении стоит соответствующий.
Идет учебный и тренировочный процесс, мальчишки и девчонки посматривают на нас искоса, мы беспрекословно слушаем тренера, и все идет своим чередом.
А в обед дети, почему то подходят к нашим столам и ставят на краешек тарелочки с салатом. Что-то по типу оливье, только с консервированной рыбой и торчащими  косточками.
Я,конечно, тронут таким жестом. Но вот зачем он, не понимаю. И парни не понимают.
Оказывается дети, если не хотят что-то доедать, то относят на стол старшим. В данный период старшие это мы.
И вот подходит уже к моему столу какой то маленький, соплей перешибить можно, очкастый прозрачного цвета мальчишка.
Ставит салат.
У меня сложности с описанием диалогов, наверное рано или поздно научусь правильно расставлять знаки препинания, поэтому слегка опасаюсь не передать всего смака этого разговора.
- Вот, возьмите…Пожалуйста.
-Спасибо, конечно. Ел бы лучше ты сам. Смотри, какой бледненький…
-Мне нельзя майонез, я от него в обморок падаю…
-Такое бывает?
-Да, у меня аллергия на молочные продукты и белок, и мама запрещает мне, кушать все, что содержит молоко и яйца.
-?
И тут этот маленький, не побоюсь этого слова пиздюк, поднимает на меня глаза в очках и спрашивает,- «А вы не помните мою маму?».
-?
-Ну как же вы не помните?
-А кто твоя мама?
- Клава…
У меня все внутри оборвалось, вернее упало. Почему так произошло, я даже не знаю.
Молнией пронзила мысль, что я вот где то «качнул» какую то… Клаву? Клаву?
Пацану лет на вид 7-8мь… Лихорадочный отсчет назад…
Где? Когда? Клава?
Да не…Никого я в этот период вроде…Хотя.
Блин! Может эта та типа Тоня?! На самом деле она Клава?
Парень мой? Блин,так он больной и изможденный… Я тут живу,ничего не зная, а у меня растет эдакое болезненное существо, падающее в обморок от майонеза…
Мальчик-обморок…Клава едри его мать…
Почему я не подумал, что видел я его или он меня, где то в гостях, тоже не знаю.
Скорее всего, пока был женат в той прошлой жизни, так знакомых у меня особо не было, по гостям не ходил, жили мы в достаточно ограниченном социуме оперов и наркосбытчиков. Потом были какие то случайные встречи и случки. Может тогда?
Психически я был нестабилен, и адекватно воспринимать понятие время и место тоже было сложно. Только начал выкарабкиваться из черной ямы.
В общем, произошло это в первый день, и до четвертого последнего дня я был занят только одной мыслью, вернее двумя. Кто этот пацан мне, и кто такая эта «йокарная» Клава?
А на четвертый день всех детей начали грузить в автобусы обратного хода на Питер, и им начали раздавать мороженное. Дали и нам. Старшим.
Понятное дело мы тут же поспешили отдать его малолеткам, и тут мне опять под руку попадается эта бледная немочь. Я протягиваю ему мороженное, а он так исподлобья глядя на меня говорит с упреком, - «Вы разве забыли, что мне нельзя молочного?».
Елки палки, маленькая дрянь!
Конечно я вспомнил, что тебе нельзя молочного. Извини.
И автобус уехал. И уехал маленький дрыщ, увозя с собой свою тайну. Со временем я прикинул и так и сяк. Успокоился по поводу несчастного внебрачного ребенка, поржал с пацанами, так как они, сидя за столом со мной, тогда увидели, как я изменился в лице.
Прошла зима и наступила какая то теплая пора. Я шел во дворе клуба, и мне навстречу выбежал после тренировки этот пацан.
Поздоровались, и он спросил меня, -«А вы опять будете нырять с мамой на Ладоге?».
Вот тут все встало на место. Это та, мать ее ети, здоровенная бабища, килограмм эдак под девяносто, которая в водолазном костюме мокрого типа, с ластами длиной в метр, с ножом и без баллона, ныряла на глубинах в девять метров на задержке дыхания.
Она нашла на дне полуразвалившуюся в мутной воде «полуторку».
Ни саму ее, ни тем более ее имени я, разумеется, не помнил. Смутно вспомнил, что ждал ее маленький пацан на покрывале, и что говорила она с ним как со взрослым мужиком как отец или старшая сестра. Не как мать.
Здоровая она была как «мать-моржиха», костюм обтягивал ее здоровенную фигуру с плотными складками. Отдувалась, она как кит выныривая. Нож на ноге как меч-кладенец.
Мимолетная ничего не значащая встреча.
Не буду вам тут заливать для красного словца, что подавил внутреннее желание дать пинка маленькому гаденышу с излишне хорошей памятью.
Отпустил меня этот вопрос. Видимо ничего смешного вы в моем повествовании не увидите, такое надо пережить и видеть, чтоб поржать.
В заключении скажу, что увидел эту Клаву еще раз, на очень интересных соревнованиях. Да и пацану лет несколько больше, просто выглядит младше изза хлипкости.
В Питере, на площади Конституции, есть большое высокое здание «Ленэнерго», и в нем проводят соревнования пожарные всех мастей. В боевом облачении, в индивидуальном дыхательном аппарате, в шлеме, они бегут по лестнице до 39го этажа на время лучшего результата. Выносливость должна быть бешеная.
И вот эта самая Клава наравне с мужиками носится по этажам в «боевке». Спасателем она работает, та Клава.
Лучше бы она… Да чего уж там лучше, даже не знаю.
Наверное, мамы всякие нужны, мамы всякие должны…
А вот молочка бы пацану для цвета лица и общей крепости не помешало.
Настоящего. Парного…