Карину трясла мелкая дрожь. С Милкой, явно, произошла беда. В смысле не беда, а полный жирный пиздец. Мохнатый, с обосранным хвостом и вонючим толстым хуем.
В памяти карининого телефона был вбит номер девайса  ебаря подруги, но использовать его, категорически не рекомендовалось, разве, кроме внештатных ситуаций. Но эта внештатная ситуация паскудно возникла. Карина, хоть и была неверующей шлюхой, истово перекрестилась и накоцала клавиши вызова.
-Слушаю, прозвучал спокойный ответ, уверенного в себе мужского голоса.
-Это я, Карина, подруга…
-Я знаю кто ты. Что произошло? В тембре абонента звучало убежденное в своей силе и возможностях спокойствие.
-Милку спиздели, отморозки из мокрожопных.
-Давно?
-Не, токо что. Она мне маякнула, чо наехали, мол, пидары. Потом связь гахнулась. Совсем оборвалась. Вне досягаемости.
-Не сцы, я далековатенько, но мои братья ситуацию разрулят. Жди звонка. Все, я занят, конец связи.
И длинные гудки. Карину морозило, но, буквально сразу, пришел ответный вызов. В трубке серебрился девчачий говорок.
-Это Вас беспокоит офис Мессира. Что Вас, Кариночка, ебет? Милку спингнепили? Мы уже в курсах. Это хуесосы учудили? Пиздец пацанам. Костобрюх тебе перезвонит. Слушайся его указаний. Конец связи.
Долгие гудки отбоя.
Карина толком не понимала, на каком она свете. И что на этом свете происходит.
Но связи ждать долго не пришлось. Костобрюх незамедлительно отзвонился.
-Я, я, я.
-Я, я – головка от хуя. -Брутальный мужской голос, без дальних экивоков, просто спросил: ты где шалава? Не кипешуй, ответь просто.
-Я исче у Моста, но мне скоро на работу.
-На работу забей. Выдвигайся к площади. Я  подробно поспрошаю по дороге, пиздуй на выход, я тя  минут через десять на тачке подберу.
Карина команде незнакомого Костобрюха, который, наверно, был другом легендарного Мессира, известному ей только по малосвязным откровениям Милки, и распоряжениям девичьего голоса из телефона, повиновалась.

**
*
Разговор Мессира с Кариной проходил по громкой связи. Рядом с начальственным столом стоял представительного вида господин, годов не молодых, с налысо выбритой головой  и невнятной национальной принадлежностью. Господский учтиво склонил свою бошку.
-Приступать?
-Приступай.
Раб, а был это древний лич, служивший счетоводом еще у какого-то египетского Рамзеса,  много позже начальником охранки у Понтия Пилата, казначействавший у тамплиеров. На каравеллах он плавал в Новый Свет, отметился, в качестве негоцианта, и в строящемся Санкт Петербурге. Да мало ли где носило старого хрыча. Вот теперь, на склоне веков, устроился бродяга доверенным лицом Мессира, чья магическая мощь вызывала трепет, даже у этого, давным-давно окочурившегося черного колдуна.
Словом, старикан был опытен, исполнителен и в выполнении указаний проявлял должную инициативу. Вот лысый и приступил к разрешению возникшего казуса.
Вначале он позвонил дежурному по Конторе, вкратце обрисовал ситуацию, велел срочно подготовить три машино-бригагады сокланов. Переслал телефон Карины и распорядился доставить ее Цитадель. Так называлось главное здание Конторы, где располагался  офис,  жилыми и подсобные помещения.
Потом, набрал другой номер.
Его абонент, авторитетный дядька слегка лысеющий, с ранее могучим, но уже рыхлеющим телом, приглядывал за Южным районом Города. По должности  обязан был знать всех и вся, как из числа приличный людей, так и из разной шелупени.
Сам смотрящий в это время голышом плескался в бассейне в хороводе блудливых русалок. Девки все как на подбор. Гладкие, крутобедрые, сиськатые и весьма гораздые на всякие разные шалости. Когда ундины выныривали, от их тел восходил восхитительный членоподъемный аромат гнилого камыша, болотной тины и утренней мочи лягушек.
По первах интимное общение с озерными девами ни к чему хорошему не приводило.
Водяницы на суше быстро тухли и впадали в беспямотство, а коитуситься на дне бассейна, даже в маске и с дыхательной трубкой зубах было отнюдь не комильфо.
Дилему разрешил местный кулибин (с красным дипломом политехнического института) на приличном окладе, за что получил еще и изрядную премию. Он соорудил подводное лежбище, на котором русалка полностью раскладывалась в своей родной подводной стихии, а жопа и голова Смотрящего в своей. То есть, надводной.
Дядька дергал водяных девок за титьки и покусывал их серебристые задницы. Девки хихикали и подрачивали папика за причинное место.
На берегу заурчал телефон. Старательный секретарь взял трубку, посмотрел на номер вызывающего.
-Шеф, это Вас. Контора
-Блин. Хрен только начал подниматься. Но проигнорировать общение с таким абонентом было опасно для здоровья и, даже, жизни. Паче, веселящихся русалок подогнала именно эта Контора. А долг, как известно, платежом красен. А за неплатеж, по всем понятиям, полагалась приличная пеня.
Грызанув первую подвернувшуюся ундину за хвост, пришлось кряхтя вылазить, укрываться полотенцем, усаживаться в шезлонг, брать телефон и готовиться к разговору.
-Ало, на связи.
-Привет, дружищи, что, еще болотный триппер не поймал? –В телефоне звучал бархатистый голос мутного перца, по столь же мутному погонялову Лич. Кто он такой, братва не имела никакого понятия, но то, что это человек Мессира знали все. И все знали, что говорить с ним надо вежливо.
И тебе не хворать. Мы бабло, как договаривались, заслали. Если есть проблемы, решим.
-Нет. С баблом без вопросов. У нас есть интерес («у нас» это конкретно намечал интерес Мессира, что означало обязательное неуклонное выполнение этого интереса. Вовремя и в срок). –У тебя на районе ошиваются мокрожопые пидарасы. Где они тусуются и где их нычки?
Смотрящий краем уха об отморозках слышал. Озорники, занимались гоп-стопом, порой насильничали левых девок, но в дела солидных людей не встревали, от того и интерес к ним не вызывался.
-Минутку, сейчас проясню ситуацию.
-Да хоть две, но не больше. Время – деньги. И большие. С прозрачным намеком хохотнул Лич.
Догадливый секретарь уже ковырялся в планшете.
-Есть. Мокрожопые бухают в «Семи козлах» на в Малошлюшкинском переулке, а база у них в Жабинской промзоне, в левом ангаре.
Секретарь еще подолбил клаву. Ага, вот фотки этих дятлов, селфились возле дохлой лошади и выложили в Сеть.
-Отлично, перешли Личу.
Секретарь исполнил, Лич поблагодарил, пожелал не скорой импотенции и отключился.
Смотрящий вздохнул с облегчением и нырнул к грудастым дивам.
Получив инфу от Лича, дежурный по Конторе тотчас начал отдавать распоряжения.  Самодвижуюся экипажи, взвыв моторами, рванули в южном направлении, по указанным адресам.
**
*

В «Семи козлах» происходил непотребный сейшен. Гадкого вида телка, отиралась промежностью о деревянный столб, воткнутый посреди зала. Набуханная и обдолбанная публика, похабно выплясывала вокруг помоста с похотливой танцовшицей. Внутри  нее на крохотной сцене три отморозка истово дрочили фигли, напоминающие музыкальные инструменты.
Зондеркоманда пристально осмотрела зал. Среди бесноватой школоты искомых фигурантов не наблюдалось. Но это еще ничего не значило. Ведущий группы, молодой, но ранний вампир мягко скользнул к буфету.  Без излишних экивоков, ухватил трактирщика за хаер и ткнул фейсом об столешницу. Не сильно, только до крови из носа. Приподнял его рыло. Показал кулак.
-Где пидарасы мокрожопые?
-Ты чо, мудак, ты знаешь, под кем мы ходим? Тебе пиздец.
Какой-то нарванный завсегдатай, решил проявить рвение и пролез предьявъять претензии, но после левого в челюсть улетел под стол. Остальным, было возбужденным  посетителям, продемонстрируемого оказалось достаточно и они снова заскакали вокруг истекающей соком лицедейки.
Члениха команды особого назначения, новообращенная, от того и наглая вампира, легко перескочила барную стойку, заехала коленкой продавальщику по яйцам.
Это проявило у разливайщика понимание.
-Не знаю. Папой мамой клянусь. Утром гуляли, а потом сорвались и уехали. Куда, не знаю. Вот вам Крест. За последнее слово бармен еще раз был уткнут носом в стойку. А взламошная вампира ухватила первую попавшуюся бутылку и разбила ее об голову придурка.
Старший команды вынул из жилетного кармана телефон.
-В «Козлах» пидаров нет. А? Бдить? Будет исполнено.
Сокланы, особо не утруждаясь, пинками под зад освободили себе столик, затащили под него первое попавшееся тело, ничего личного, чисто ради выпивки, и принялись бдить.

**
*
Милке уже в кровь расхерачили физиономию, поставили бланши под оба глаза и отбили почки.
-Ну чо, сучка, чичас у нас у нас все отсосешь, а дальше мы тя трупить будем. Чисто в по приколу, в развлекуху. Давай, паскуда, открывай хавало.
У Милки от побоев мутилось в глазах, но сознание вырабатывало твердое решение – откусить напрочь первый попавшийся в рот вонючий хуй, а дальше – будь, что будет. Такие как мы, просто не сдаются. И тут, у подзаборной шлюхи Милухи, начала рождаться, до этого дремавшая в ней, древняя мутная Сила.
Гопники. похохатывая, раздевали свои ширинки, предчувствывая забавное удовольствие. Каринка проверяла зубы на прочность. Главарь вынул свой маломерный прибор.
Мальчиши плохиши уже вздрачивали свои пиписьки, как вдруг, стальные ворота с грохотом вылетели с петель. В раскрытом проеме стоял невзрачного облика мужичишка, конкретно бомжеватого рода. Нишеброд потер ладошки и шагнул вперед. Шагнул очень быстро. Когда, расшибая оконные стекла, в сарай впрыгнули мальчишки и девчонки в черных камуфляжах и с электрическими дубинками в руках, все насильники уже в беспамятстве валялись на полу. Спаситель безучастно сидел на табурете, поджав под себя одну ногу и безвольно свесив руки долу. Ему было все похеру.
Спецназовец, со шрамом через все лицо, в полуприседе, прикладывал одетые в тактические перчатки пальцы, к шейным артериям обездвиженных охальников.
Возле одного обернулся к дремающему бомжику. –Гаргуль, а с этим ты перестарался.
Бомжик не торопливо посмотрел на бойца, лениво дернул плечами (чего, мол, всяко бывает) и опять закимарил.
-Так, распоряжался Меченный. -Этих паковать и в подпольную клеть. Дохлого отдельно. Пока теплый, Гаргулю на ужин.
-Мила, ты в порядке? –, к бывшей пленнице склонилась деваха, знакомая еще со времен  разборок в придорожном кабаке. –Сама идти можешь?
-А чо там, могу. Главное куда?
-К нам, домой. Почапаем?
Конечно почапаем, если это домой.
-Домой. Эко куда?
-Дом есть один. Наш. Единственный. Почапали.
Милка поднялась с табурета. Ножки еще подкашивались, но вовнутре, уже бурлили гейзеры, пока не осознаваемой ею мощи. Могущества Ночной Властительницы. 


**
*

Крутобокая черная самодвигающаяся карета резво, но, откровенно не нарушая правила перемещения по улицам городской застройки, быстренько доставила Карину в деловой центр Города и припарковалась возле весьма солидного, готического вида, здания, возведенного несколько в стороне от соседствующих строений. Фронтон каменной домины украшал барельеф, живописующий нетопыря с, переливающимися разными цветами, камнем посреди ушастого лобешника. 
Мужик, доселе мостивший свой аккуратный зад на сидении стрелка, справа от Костобрюха, подхватил оптическую винтовку и выскользнул наружу. Его физиономию (мужчину шрамы украшают) наискось прочеркивал застарелый рубец. Оглядев подозрительно-пронзительным взглядом окрестности, снайпер открыл пассажирскую дверь.
-Вылазь, шалава, -без хамства, но по-свойски промолвил сопровождающий. –Почапали в контору.
Почапали, так почапали. Один фиг, бывшей девушке деваться было некуда.
Вход в офис вела мраморная лестница, огораживаемая мраморной же балюстрадой, по обеим сторонам которой привольно располагались тоже мраморные скульптурные изображения фантастических кошачьих животных. Встречая посетителей изваяния мявкнули и подобрали под себя хвосты.
Карина, от наложения на себя крестного знамения воздержалась, приписав все виденное глюкам возбужденной женской нервненности.
Выше ступенек растворилась дубовая, украшенная богатой резьбою дверь.
За ней стоял ражий мужик. Не сказать, что бы высокий, но с саженными плечами и увесистым задом. Давно не мытый (попахивало от него гнилым подземельем и прогорклой селедкой). Не чесаный, но с длиннющей, до пояса бородой, заплетенной в толстые косички. Сторож был облачен в изумрудно-зеленый сюртук, обут в высокие сапоги сорок седьмого растоптанного размера и увенчан широкополой шляпой, под цвет одежки. В, поросших густой рыжей волосней руках, одоробино сжимало увесистую сучковатую дубину. Но широком кожаном поясном ремне, болтался реликтовый кольт «Миротворец».
Мужчины обменялись вежливыми полупоклонами.
-Пролазьте, мать вашу, -буркнул бородач и освободил проход от своей туши.
Проход, снова-таки, по мраморным ступеням, вывел в гостиную, где прибывших ожидали две особы. Из местных.
Первая, натуральная блондинка с невинными голубыми глазками, в скромном (но очень дорогом) светло-салатовом сарафане, в шелковом шарфике и нитяном платке на кудрявой головке. Вторая, скрывала свою наготу ультракороткой мини-юбкой, едва упрятывающие  трусики, ежели они были одеты на ее упругую жопу, и вызывающе коротким топиком. Лифчика под прозрачной тканью не наблюдалось. Зеленые зрачки стервы время от времени озарялись багровыми отсветами прошедших и будущих массированной смертоубийств.
Обе подруги были босоноги, наманикюрены, напедикюрены и украшены богатыми цяцьками – червонного золота сережками. У рыжей не только в ушах, но и над бровью, в носу, над пупом, кажись, на языке и даже на интимном месте, что нынче называется пирсенгом), кольцами (у рыжей на ногах, то же) и ожерельями с дорогими самоцветами. У обеих на левых безымянных пальцах красовались изящные,  однотипные перстни в виде летучих мышей (как и над входом в так называемый офис) с плеохроизмическими александритами во лбах.
Девицы (если к ним подходит такое определение), придирчиво разглядывали дрес-код ново прибывшей. Их взгляды благосклонностью не отличались.
Карина, а конкретной дурой она не была (как ни как, а с отличием колледж и пара лет  работы в полнее себе приличной компании), быстренько скинула обувку. Потом, вспомнив рассказы своей подружки о пристрастьях ее хахаля, споро стянула и трусы.  Засунула их в правый босоножек.
Девахи благосклонно улыбнулись и одновременно поманили пальцами за собой.
Ведущая за ними дорога привела в просторную гостиную с жарко горящим камином и сервированным чайным столиком. С тремя креслами возле него.
Блондинка строила из себя целку. Она целомудренно сдвинув ножики, примостилась краешком попки на кресельное сиденьеце. Принялась, из хрустального фужера, потягивать сухой красный винчик. Нежно надкусывала и заглатывала кусочки  бисквитного пирожного. Словно делала любимому минет.
Рыжая, привольно развалившись меж подлокотников и бесцеремонно закинув ляжку на ляжку, бесстыдно оголив на всеобщее обозрение свою, как мы уже говорили, упругую жопу, закурила сто двадцати миллиметровую сигарету с ментолом и пошла наяривать водяру.
Обе приглашающе кивнули гостье, мол, удобно усаживайся задницей на поджопище и предложили угоститься всем на столе наличествуемым.
Катрина, по врожденной скромности, от угощения отказалась.
-Вот дура. –Промолвила рыжая стерва.
Блондинка, которую Карина, по душевной простоте с первого взгляда посчитала искренней подругой, согласно кивнула головой. Мол, дуреха, чо с нее деревенщины взять.
Это было обидно, а обе стервозы с умильными выражениями элитно ухоженных физиономий, принялись продолжать начатое употребление горячительных напитков.



Милое времяпровождение компании прервало внезапное вторжение в залу, скользящее движение, убежденной в своем могуществе большой кошки. Ужасающе красивой. С угольно черными волосами, растопыренными, типа, вороньими перьями, космами. Черноглазой, одетой в длинное, ясное дело, черное с алым отливом, платье. С виду, вполне приличное, но вызывающее, даже у оконченного импотента, неожиданную, давно забытую  эрекцию.
Девки резво вскочили с отогретых сидений, смиренно поклонились. Следом за ними подорвалась и Карина. От излишних эмоций и проявленного рвения, бедолага больно упала на коленки.
-Так, пришедшая потрепала гостью по щечке, дала увесистую затрещину и отпихнула босой ногой в сторону.
-Теперь, -чернопатлая указала пальцем,  украшенный знакомым перстнем, только большего размера, на белокурую шалаву.
-Скоро доставят малолетнюю телку, ей конкретно досталось, ты ее попользуй, в плане врачевания, и обиходь. К завтрашнему, Мессир заявится. Мелкосцикля должна быть в готовой к употреблению кондиции.
А, для тебя, -перст черноволосой уткнул в  рыжее бесстыжее создание, -в пыточную доставят отморозков. Ты особо не злоусердствуй. Мессир, наверное, с ними предметно поговорить захочет. Хуи им, как в прошлый раз, по самые яйца не отгрызай. Ну, разве,  только головки понадкусуй, ну, если совсем уж невтерпеж будет. Лан, пойду к себе, а то так трахаться охотца, просто мочи нету, все труселя мокрые.
Бестия, мановением ресниц, телепортированно испарилась. Девахи, кабы им хрен, расселись на прежние места и занялись прерванными делами. Ко всему прочему белокурая задумчиво ковырялась заточенным ногтем в носу, а Рыжик самозабвенно поглаживала ладошкой себе посередь ног. На Каринку, погруженные в собственные интимы,  никто и малого внимания не обращал.
Но это было не важно.
Милку скоро привезут. Живую и недотраханную.
Неужели, в этой блядской жизни не так все погано?

**
*
Кара в недолгом сроке дождется встречи с Милкой. Только ли, узнает она свою подругу в ее новой ипостаси? Ей самой, до раскрытия истинной натуры, предстоит еще дней и дней.

**
*
За морями, за океанами, Мессир вольготно расположившись в анатомическом кресле, закинув ноги, обутые в ковбойские сапоги, на офисный стол, неторопливо курил сигару и потягивал паленую водку. Такая у него судьбинушка. Планида, карма, предназначение, или Гений? Находить затаенных Сильных и выявлять ихнию врожденную сущность.
А, Ковенты, в их замшелых традициях, пускай бухтят своих протухших болотах  обычаев и прочей гнилой хрени. Время меняет порядки. Новые правила можно не принимать, но совладать с ними невозможно.