Она стояла на набережной и смотрела на серую воду канала. Погода в тот день соответствовала ее настроению - дул сильный ветер, а небо все больше хмурилось, не давая веселому летнему солнышку разыграться в полную силу.

- Ничего не понимаю, почему, милый, почему? - она не смотрела в его сторону, хотя всем своим существом чувствовала его присутствие.

- Я устал тебе повторять, что так нужно. Так нужно не только мне, но и тебе. Так будет лучше для нас обоих, как ты не понимаешь.
В его голосе, жестах, лице проступала такая усталость и отрешенность, казалось, что все беды планеты свалились на его плечи. Он тоже смотрел на воду, у него не было ни сил, ни желания смотреть в ее глаза. Он просто устал, смертельно, бесконечно устал. Его мысли были далеко, и в этих мыслях не было места для стройной темноволосой девушки, которая так отчаянно пыталась понять, что же с ним происходит.

- Люди расстаются, понимаешь, так бывает, жизнь так устроена и не всегда мы можем поступать как нам хочется, - ему очень хотелось поскорее закончить этот бессмысленный, ни к чему не ведущий разговор, зайти в ближайший бар и забыться наконец. Взять бутылку любимого коньяка и раствориться в его янтарной сущности. Коньяк был его самым близким, самым преданным другом. Ему не нужно было ничего объяснять, он никогда не плакал и ничего от него не требовал, только ему он мог доверить свою страшную тайну, тайну по причине которой ему приходилось расставаться с этой замечательной девушкой, которая в принципе устраивала его во всех отношениях.

- Родной мой, не нужно принимать поспешных решений, мы же с тобой как одно целое, наши отношения были такими искренними, такими целомудренными, я думала, что мы с тобой всегда будем вместе…Сегодня, да, именно сегодня, я хотела остаться у тебя…понимаешь о чем я? Я почувствовала, что готова, что уже пора, я….я хочу тебя…хочу быть твоей полностью…- ее голос уже предательски задрожал, глаза наполнились слезами. Ей казалось, что ее мир рушится, ее маленький мирок, который она создавала неделю за неделей. Одиночество и боль подбирались к ней ближе и ближе, уже царапая своими когтями ее ноги.

Вот такие моменты он ненавидел больше всего на свете. Он не мог ей сказать правду, просто не мог, он не вынес бы жалости, а еще хуже того насмешки, которые появились бы в ее глазах.
- Все, мне пора, извини, мне больше нечего тебе сказать…да…и не звони мне больше, пожалуйста, не нужно, - он развернулся и зашагал прочь.
- Не уходи, - прошептала она. Слезы закапали из ее глаз вместе с первыми каплями дождя.


Час спустя он сидел в прокуренном баре, пил коньяк и старался не думать о разговоре, который выбил его из колеи. Для него подобные расставания были привычными, но каждый раз он заново переживал события десятилетней давности, события, которые навсегда, необратимо изменили его жизнь, лишив его обычного человеческого счастья.
Он многого добился в жизни, зарабатывал кучу бабок, у него было все, о чем только может мечтать любой парень его возраста, кроме одного…

Однажды, когда ему было пятнадцать, и он уже давно понял, что штука, которой он раньше только писал, предназначена также для других более приятных занятий, наш герой отдыхал в деревне у бабушки. Было чудное, теплое лето. Он купался и загорал, пил пиво, а вечерами лапал девчонок в местном клубе.
И вот, в один из таких дней, он мирно лежал на безлюдном маленьком пляжике у неглубокой неширокой речушки и дрочил. Было хорошо, пели птички, журчала речка, а его любимый пес мирно почесывался невдалеке.
Надо сказать, что пес этот был замечательным во всех отношениях, единственным его недостатком была боязнь громких и резких звуков, а когда он пугался то кусал всех без разбору, а в остальном просто чудо был, а не пес.
А в тот роковой день состоялось открытие сезона охоты на водоплавающую дичь и все местные, да и городские охотники бродили по лесам. Выстрел прогремел неожиданно близко, пес вскочил, затрясся от ужаса и схватил зубами первый выпирающий предмет, который увидел…
Вы, конечно, догадались, что это был за предмет. Да, это был член нашего героя, член, которым он так и не успел воспользоваться по назначению, так и не успел получить всех удовольствий, которые мог дать ему его замечательный член.
Что было дальше, вспоминать не хотелось совсем. Деревня была далеко от города, пока его довезли до больницы, прошло слишком много времени и пришивать уже было поздно…


Бар давно опустел и только один привлекательный, но очень пьяный молодой человек все еще сидел за столиком, глядя на опустевшую бутылку коньяка и изредка роняя скупую мужскую слезу.