День как день, будний, да к тому же ещё только второй. Ничем он, день, не отличался от вчерашнего и, вряд ли, отличился бы от завтрашнего. Однако, внутри было ощущение необычное, радостное. Перехватывало дыхание. Душа дёргалась внутри, а такое бывало только ближе к обеденному перерыву. Жизнь продолжалась, попирала ногами смерть, лишала законного статуса, ведь, как известно, та приходит без вызова в любое время года, но именно сейчас существование смерти казалось бессмысленным. Доработав, с горем пополам, ибо лень, до перерыва, мы разбрелись по разным углам. Кирилл плюхнулся на диванчик и раскрыл старый номер журнала «Rolling Stone». Дэн вытащил сигарету из пачки, похлопал по карманам в поисках зажигалки, закурил и вышел на улицу. А я залип минут на десять в интернете. Мне на глаза попалась статья, из которой узнал следующее.
«Более семи тысяч человек пришли на гражданскую панихиду по солисту группы "Король и Шут" Михаилу Горшеневу, которая прошла в понедельник во дворце спорта "Юбилейный" в Петербурге»,- сообщает РИА "Новости".-
За три часа с солистом знаменитой рок-группы успели попрощаться несколько тысяч человек. Траурная церемония прошла без официальной части. Друзья и коллеги Михаила Горшенева отказывались от комментариев.
Рок-музыкант, известный как Горшок, скончался на 40-м году жизни в ночь на 19 июля. Некоторые подробности указывают на то, что это могло произойти из-за его пристрастия к наркотикам. Близкие музыканта также подтверждают  такую возможность.»
Вернулся Дэн. Я отвлёкся на секунду, глянул в его сторону, потом снова сосредоточился на статье.
«Между тем,- как сообщил РИА "Новости" представитель группы, -официальная причина смерти - сердечная недостаточность. В то же время знакомый Горшенева Алексей Шатров накануне заявил, что музыкант умер от инсульта. "Причина смерти - остановка сердца, инсульт. Он не раз его переносил за все время", - цитирует его "Росбалт". По его словам, судьба группы в настоящее время неизвестна.
О сердечной недостаточности сообщает также Life News со ссылкой на питерское бюро судебно-медицинской экспертизы. "Вскрытие показало, что Михаил Горшенев умер от сердечной недостаточности, но предстоит сделать еще ряд анализов на содержание в крови музыканта алкоголя и наркотических препаратов. На данный момент они еще не готовы", - сказали в бюро». 
Прочитал, значит, и говорю, обращаясь к Кириллу:
- Горшок-то не от наркоты умер.
- Как же не от наркоты? - вмешался Дэн. - Так долбить! Никакое сердце не выдержит.
- Поэтому лучше курить, - улыбнулся я.
- Лучше вообще ничего не делать! - возразил Дэн.
- Да. Пускать по вене не хорошо, - утвердительно покачал головой Кирилл, - лучше натуральное.
- Грибы, - догадался Дэн.
- Так да.
Дэн продолжил мысль:
- Хотя от грибов тоже сдохнуть можно.
- Да, ну, - Кирилл махнул рукой, - сдохнуть не сдохнешь, но крыша съедет точно.
- Можно, можно, - упорствовал Дэн, - я однажды чуть не сдох.
Друзья рассказывали, как под этим делом возвращались в Питер на электричке. Доехали. Потом вернулись и снова поехали в СПб. А почему? Им просто сидения в электричке понравились, цвет, оранжевые такие. 
- А ты почему чуть не сдох? - не унимался Кирилл.
- Не, не совсем чтобы сдох. Мне под грибами казалось, что весь мир из резины и пластмассы. Трогаю своё лицо, бля, я резиновый, дома вокруг пластмассовые. Был ещё эпизод, наелся погани, пришёл домой, сушняк во рту, первым делом попросил стакан воды у подруги. Она принесла. Пробую сделать глоток, а дно от меня вниз уходит. Так и не попил, только облился весь. Думаю, ладно. Ботинки снял, прошёл в комнату, включил мафон, а он, сука, затягивает как-то. Я беру его за звук двумя руками, тяну на себя как канат, вроде нормально работает. Отпустил - снова затягивает. Подруга говорит:
- Всё с тобой ясно. Сплю сегодня отдельно, иди нафиг.
- А мне что? Спи.
Так и тянул музыку полночи. 
Тут всё дело - употребить правильно. Грибы надо в шарики катать и с булкой, водичкой запивать. Тогда норм, усваиваются, а без всего - плохо.
- Ого! Я не знал, - говорит Кирилл.
- Тоже не сразу узнал про это, - Дэн выглянул из комнаты, - вот, нажрался как-то, пять часов пёрло, а казалось, что пол жизни прошло. Сижу на табуретке и думаю: «Боженька, Боженька, когда меня уже отпустит?» Вроде полегчало, только встал на ноги и опять, так и сидел до морковкина заговенья.
На этом месте я чуть не упал под стол от смеха.
- Это что? - продолжал Дэн. - Парень знакомый отправился за грибами, грибник хренов. Так его потом искали. Оказалось, три километра пропахал в неизвестном направлении, нашли, а он валяется в траве и говорит:
- Финны, финны! Hyvi; tyyppej;! - и смеётся, довольный как поросёнок. 
- Какие финны? - не понял Кирилл.
- Без понятия, - невозмутимо ответил Дэн.
- А откуда он финский знал? - Кирилл окончательно запутался.
- Не знаю, - пожал плечами Дэн. - Да и причём тут они.
Потом помолчал и в заключении разговора добавил:
- На солдатах эксперимент проводили, я читал, накормили их грибами и поставили задачу, марш бросок и ещё что-то. Грибы, они как ЛСД действуют. Героев потом дня два искали. Кого с дерева сняли, кого с пня, кого из-под пня. В общем, не удался эксперимент... Говорят, мол, эта штука страх притупляет, а вот мне под грибами всегда было страшно, ей богу. 
В тот момент я про себя подумал, хотя вслух ничего не сказал: «Страшно, конечно. Сдохнешь и журнала не дочитаешь, и не дочитаешь статьи в интернете про бедолагу Михаила Горшенёва. Миша, Миша, что ж ты не следил за здоровьем? - вопрошал я вслед за Гаркушей и троллями, гадившими в официальной группе «Короля и Шута» сразу после печального известия. 
Потом отмахнулся от этих мыслей, подошёл к окну. На улице зеленела трава, дул сильный ветер и по-летнему ярко светило солнце, уравновешивая, гармонизируя всё внутреннее и внешнее. Жизнь продолжалась, ни чья-то, а моя собственная, которой рулил я сам. Важно только это, остальное - суета сует, всё суета. Те диковинные растения, которые, как мне всегда казалось, взращивал в своей душе, были не псилоцибами на тонких ножках и не травой с могилы царя Соломона, скорее безымянными, сколь страшными, столь и притягательными созданиями, похожими на деревья леса Аокигахара, находящегося у подножья Фудзи. Неизвестно сколько бы я ещё тонул в этой бредятине, бездонной словно впадина из фильма «Глубинная звезда», но меня похлопал по плечу Дэн и сказал, мол, надо продолжать работу.