Каждый рыбак любит похвастаться своим уловом, но в глубине души знает, что выходя в море, он выходит в неизвестность.
Хавьер Де Ляпенья был одним из тех, кто промышлял рыбной ловлей с самого детства. Потеющий рыбным жиром  -  говорили о  таких в деревне.
Ещё мальчишкой он заметил, что его отец и многие другие матёрые рыбаки очень часто обсуждали прогнозы  предстоящего улова, споря о всевозможных знаках и символах. Так он учился распознавать поведение чаек над гладью моря, характер ветров и таящуюся в них опасность, и многое другое, что могло повлиять на рыбалку. Однако чем взрослее он становился и чем больше набирался он опыта в этом не простом ремесле, тем отчётливее понимал, что все эти знания не всегда помогают рыбакам.
А с годами он и вовсе перестал верить в существование каких либо предзнаменований. Придерживался элементарных правил безопасности, дабы глупо не погибнуть в море, а в остальном довольствовался любым уловом, который попадался к нему в сети.
И так из года в год он выходил в море, проводя там большую часть своей жизни и не желая узнать те сокровенные тайны пучин, сулящие волшебный улов. Да и как тут узнаешь? Море так пугающе необъятно и бездонно!
По - большому счёту, также Хавьер Де Ляпенья относился и к жизни в целом.
Жена его умерла совсем юной не успев одарить его радостью отцовства. Он же относительно рано смирился с её потерей и принял одиночество как если бы оно изначально было ему предначертано, а недлительная семейная жизнь была ошибкой, но своевременно исправленной судьбою.
Жизнь, как и море, для Хавьера,  являлась
повторяющимся выходом в неизвестность , где единственной закономерностью было возвращение в ветхую хижину, к поеданию скромной трапезы и мертвому сну.

Пока уставший рыбак спал, изредка издавая стоны изношенного физически человека, лунный свет застенчивой дрожью гонял рябь по холке морской глади от помоста, где ютилась старая лодка Хавьера, аж до самого горизонта.
Те кто бывал в море, и не раз, дружно согласятся с тем, что оно живое и не иначе. Что море живёт, чувствует и вершит. Конечно в несравнимой с человеком мере, но бесспорно схожей с ним в проявлении настроений.
Сколько отважных мужей оно поглотило в наказание за их дерзость, скольких одарило незабываемыми образами своих красот!
Возможно пугающая неизвестность и непредсказуемость моря заключается лишь в том, что люди, с свойственным  им 
невежеством, полагали, что оно живёт по правилам, которые они себе сами и надумали.

В тот день Хавьер Де Ляпенья проснулся в очень странном для себя состоянии - в отчётливо ощущаемом хорошем настроении. Но в прочем, как это было привычно для старого рыбака, - он не обратил на это никакого внимания, а привычка, как известно - способна определить, как минимум ход событий в течении грядущего дня.
Безучастно побросав снасти, прикормку и прочие пригодности в лодку, он не спеша направился по привычному маршруту. С таким же привычным ожиданием от рыбалки: поймаю себе на пропитание и уже хорошо.
Для моря, это был знакомый гость, которого оно принимало не с особой охотой, но без лишних волнений. К этому угрюмому старику было сложно определить отношение: он вроде как есть, а вроде его и нет.

Солнце начинало набирать жар в своих лучах, но Хавьер решил задержаться ещё немного, хотя по опыту знал, что длительное прибывание под таким пеклом чревато потерей сознания. Во всяком случае многих рыбаков так  унесло за линию невозврата.
Рыбалка, на удивление, шла удачно. При таких темпах будет что поиметь и для пропитания и для обмена на другие продукты!
Человек предполагает, а солнечный удар располагает.

Очнулся старик уже когда звезды разрисовывали глубины ночного космоса.
Морская прохлада и отсутсвие каких либо признаков берега в зоне видимости, быстро отрезвили нашего героя и несмотря на жуткую головную боль, он отчетливо ощутил прилив сил, в основном питаемых страхом. Доселе осторожный и отнюдь не авантюрный Хавьер, впервые столкнулся с ситуацией, где он увидел себя как действующее лицо тех, чаще всего трагических историй, которыми рыбаки разгонялись скукоту, в процессе таких нудных занятий как расплетание запутавшихся сетей или чистки рыбы от чешуи. Возраст ему не позволял паниковать, но внутри все сжималось от пугающей безысходности .
Смириться с грядущей смертью не позволяла упрямая надежда, а действовать - отказ принять происходящее как реальность. Да и что тут предпримешь?
Он метался по лодке, вглядываясь в темноту. И так отчаянно пытался закинуть свой взор до спасительных огоньков прибрежных хижин, что не замечал как до крови раскусывал себе иссохшие губы. Время шло и от попыток обмануть себя в том, что течение никак не могло отнести его лодку далеко от берега, становилось только хуже, так как теперь он сам убедился в том, что шансов на спасение - нет. Тело при этом стало ватным, пальцы сжимавшие уключину, почувствовали свою залединелость и запоздавшая тошнота подступила к горлу.
Уж лучше б я не проснулся!  - подумал он в отчаянии. И сразу так резко дёрнуло в носу и из глаз потекли слезы. Так, по - детски искренне, стало себя жалко. Жалко, что так рано ушла София, жена. Жалко, что всю жизнь он прожил в унылой хижине, в которой никогда не слышалось звонкого детского смеха.
Мысли судорожно бренчали  под биение сердца и он уже не понимал почему именно ему себя так жалко и о чём именно он в данный момент сожалеет. Он впервые в жизни почувствовал как колышется его грудь в рыданиях и как сильно при этом сжимается все внутри.
Но и на горестные выплески, как оказалось, нужны силы, а посему хриплые возгласы постепенно сравнялись с бесконечной тишиной чёрной глубины, в которую, уже обречённо смотрел старик. 

Луна, звездное небо, соленый запах моря и спокойный ритм волн. И только он, один, в этом пространстве абсолютной гармонии, сгорбившись от внезапной старости и бессилия, отказывался быть частью этого мира ибо внутренний мир его рушился под тяжестью страха близкой смерти и сожалений о прожитой жизни.
Мысли, как искры от костра, стали угасать едва ли успев осветить сознание своим появлением, и под умиротворенное покачивание лодки, Хавьер Де Ляпенья погрузился в беспамятство.
Теперь в этой молчаливой картине ничего не нарушало величественного бытия ночного моря.

В те далёкие времена было не принято запоминать дату рождения и считать прожитые годы. Особенно в таких бедных и захолустных деревеньках, поэтому сложно сказать в каком возрасте именно скончался Хавьер Де Ляпенья.
Но смерть к нему пришла не в ту ночь, когда он затерялся в море, а годами позже. Она пришла к нему по приглашению, так как разум уже покидал его и тело едва ли слушалось. Он принял сию гостью, держа за руку свою супругу, и в окружении мелькающих любопытством детских глаз. Это был тихий и безмятежный уход из жизни.
Ему было тепло и спокойно. Треск углей в очаге начинал утихать, лица собравшихся родных отдаляться  и мягкая чёрная пустота подняла его с предсмертного ложе высоко к небу.
Отсюда, с высоты он увидел как внизу легко покачивалась его старенькая  лодка. Она становилась  все меньше и меньше, пока не превратилась в тёмную точку на бесконечном синем морском полотне и наконец вовсе не исчезла.