- Ну как, - спросила Элли выходящего от Гудвина Железного Дровосека, - подарил тебе Великий и Ужасный сердце?

- Знаешь, Элли, я чёта передумал. Зачем мне это сердце - не глядя в её сторону начал Дровосек, помахивая чем-то похожим на поршень от КаМАЗа. И внезапно навалившись на маленькую девочку принялся срывать с неё одежду. Тотошка сразу же куда-то съебался.  У него хватило мозгов не ломать зубы об железного монстра.
Элли уже не могла кричать, когда от Гудвина вышел Страшила с огромным языком, напоминающим коврик в ванной комнате и немедленно влился в коллектив. Сразу стало ясно, что роли были уже распределены закадычными друзьями заранее. Лев же, аппетитно перекусивший волшебником интереса к ебле не проявил, а свернулся клубочком подремать. Он изредка приоткрывал глаз и смешно комментировал происходящее.

Ближе к вечеру, уютно расположившись в сауне при ратуше Изумрудного города, компания отмечала потерю невинности Элли. Местные доходяги мутили неплохой тутовый самогон и Лев отжал у зазевавшегося терпилы пару бочонков. Один из них уже пустой и разломанный об голову местного банщика валялся в углу, а из второго жадно лакал Старшила. Солома абсорбировала пойло и бедняга никак не мог дойти до кондиции.

- Спасибо вам, друзья, - тщетно собирая пьяные глазки в кучу, твердила Элли, - сами теперь посудите, ну на хуя сдался мне этот ебучий Канзас, когда тут завсегда отличный стояк и этот, как его, кын.. кун..

- Куннилингус, - глухим голосом подсказал мудрый Страшила. Язык не влезал в бочонок целиком, но Страшила и в трудную минуту не забывал поддерживать дружескую беседу.

- Во-во, кулингус, - продолжала Элли, - нарожаю терминаторов и наступит пиздец всем этим ебучим дуболомам, - мечтала она.

- Слышь, соломенный, а не обожраться тебе в одну харю, - грубовато обратился к Страшиле Дровосек, перед которым внезапно раскрылась перспектива стать многодетным отцом. Он уже успел выебать, какую-то странную говорящую ворону, и теперь прикидывал появление неопознанных железных дятлов. Солидно и неспешно отпив из бочёнка, он вышел покурить, и как-то между делом подманил и трахнул суетящуюся неподалёку вислозадую горожанку с бидоном молока. Потом еще одну. Потом еще…

Бочёнок давно опустел. Пьяная компания вовсю храпела. Сладко спала раскинув сиськи в разные стороны Элли. Шаловливый язык Старшилы гудел как тёщин язык. Тихонько, но густо попёрдывал во сне Лев. А неутомимый Дровосек растворившийся в темноте засыпающего Изумрудного города, наслаждался и никак не мог насладиться подарком невинно съеденного Гудвина.

- А ведь права Элли. Пиздец Урфину Джусу, - беспрерывно крутились в его чугунной башке пророческие слова маленькой девочки. И действительно – наступала новая эра. На дремучее средневековье неумолимо накатывал железный век.